Отец лучшей подруги - Майер Жасмин - Страница 12

Молчит.

– А неразборчивые сексуальные связи вообще до добра не доведут!

– Что ж, вы использовали презерватив. Так что все в порядке.

Я будто оказался в бане в костюме химзащиты, вот-вот пар из-под одежды пойдет. Чертовке нравится каждым своим словом выбивать у меня почву из-под ног.

– Я только хотел сказать, что…

Сложно вспомнить, что я хотел сказать, когда думать о ней: голой и на коленях – гораздо проще.

– Лея, твоя мама права, ты и армия… Это две противоположных вещи. Я не представляю тебя с винтовкой! Ты ведь не по воробьям стрелять там будешь!… Ну посмотри на себя, неужели не видишь?

Смотрит бездонными черными глазами.

– Ты женщина, черт возьми. Красивая, молодая женщина. Ты не должна служить и рисковать жизнью. Разве тебе это может нравиться?

Молчит.

– Лея… – выдыхаю ее имя. – Меня бесит, когда ты выкаешь, но, когда молчишь, бесит еще сильнее.

– А с чего вы решили, что можете указывать мне, как поступать, Платон? Кто вы такой, что даете мне советы, как дальше жить и как поступать?

– Кто я такой?! Черт возьми, да я любил тебя, как родную дочь! Не знаю, что на тебя нашло в аэропорту, но мое отношение к тебе не изменилось. Я отношусь к тебе так же хорошо, как и раньше! И считаю, что это глупая идея лезть на рожон! Ты вольна сама выбирать себе будущее, но, если оно ведет тебя прямиком в могилу, не думай, что близкие тебе люди будут молчать!

В ответ на мою пламенную тирада Лея складывает руки на груди и язвительно замечает:

– Как родную дочь, значит? Класс!

Я считал, что с Юлей тяжело разговаривать? О, нет.

– Лея, хватит… Мне кажется, ты поторопилась с решением вернуться в армию. А еще… Ты и сама не понимаешь, от чего, а вернее от кого ты на самом деле сбегаешь.

– Неужели?

– Буду честен, ладно? Раз уж мы оба взрослые люди, то и разговаривать с тобой буду как с ровней. Ты бегаешь за взрослым мужчиной, которому не нужна. Если бы он любил тебя, то давно сделал бы первый шаг. Как минимум, познакомился бы с твоей матерью! Как максимум, развелся бы. Мужчины водят за нос только тех женщин, которыми привыкли пользоваться.

Ее лицо каменеет, а губы сжимаются в ровную линию.

– И в армию ты идешь вовсе не по зову сердца и не потому, что это твое призвание, – продолжаю я. – Ты молода и в твоей голове слишком много романтики. Думаешь, наверное, что он одумается и бросится следом за тобой, когда поймет, кого может потерять? Руку и сердце предложит, может, даже на колени встанет? Как мужик его возраста говорю: верить в эту романтику такая же ошибка, как и та, что ты совершила в отеле! Реальные мужчины так не поступают!

Ответом мне служит только играющие желваки на ее лице.

– Лея, я тоже мужчина, а значит, понимаю его лучше тебя. И мой тебе искренний совет от всего сердца – порви с этим козлом как можно скорее.

Глава 7. Оксана

Не бегай за мужчиной, которому ты не нужна.

Услышать это из уст Платона больно. Хотя он считает, что речь идет о каком-то другом мужчине, я-то на самом деле знаю, что все эти годы мечтала о нем одном.

Просто так и не смогла сказать Юле, что схожу с ума по ее отцу.

От лучшей подруги не ускользнуло то, что я постоянно витаю в облаках, не смотрю на других мужчин, а еще однажды я проговорилась, что да, я влюбилась.

Так и появился этот несуществующий мужчина, от отношения с которым меня отговаривает Платон. Мне же просто нужно было объясните Юле, почему мои чувства запретны и неосуществимы.

Он женат.

Теперь пришло время расплачиваться за эту ложь.

Семейство Дмитриевых, а с ними и моя мама, которой я однажды тоже рассказала полуправду, теперь уверены в существовании какого-то женатого мужчины, который пудрит мне мозги, а я бегаю за ним, как дворовая кошка.

Так что, наверное, мне стоит послушаться Платона.

Ведь даже в траттории возле его головного офиса я оказалась не случайно, хотя и не призналась ему в этом.

Когда-то мы вместе с Юлей приходили сюда в обеденный перерыв Платона. Время я знала. Еда здесь тоже была вкусной. Или мне так казалось, потому что он был рядом.

Сейчас «Цезарь» безвкусный, как картон.

Я снова надеялась, что его покорит мой внешний вид, ведь теперь я одета куда сексуальнее. Но напрасно. Больше он не смотрит на меня так, как в аэропорту, когда не знал, кто перед ним. Тогда я была для него желанной женщиной.

Теперь Платон видит во мне нескладную подругу своей дочери. Обманщицу. И нимфоманку.

Каждая встреча с Платоном добивает мое сердце, и так раскрошенное на осколки. Поэтому зря он просит меня передумать насчет моего прошлого. После такого унижения дорога у меня одна – в армию.

В Израиле нет предубеждения о том, что в армии не место женщинам. В России с этим сложнее. Я была бы рада стать женой и матерью, но мужчина, которого я люблю и тот единственный, с которым это возможно, никогда не станет моим.

Платон обвиняет меня в излишней романтике, но я-то как раз смотрю на жизнь ясно. Раньше я верила в призрачный, скромный шанс. В отеле, когда он поцеловал меня, моя уверенность окрепла.

Но когда Платон предложил за секс деньги, я словно рухнула с небес на землю. А после меня добила его реакция на мое разоблачение.

Если в тот вечер в балетном зале Платон ненавидел меня, и я чувствовала его ярость в словах, глазах и каждом жесте, то теперь он снова относится ко мне хорошо, «как к дочери».

А мне от него нужна любовь.

Страсть. Желание.

Я хочу, чтобы он относился ко мне, как мужчина относится к любимой женщине.

Но это не мой случай.

– Я вас услышала, Платон.

Я снова выкаю, но делаю это не специально. Иллюзия развеялась, правда сказана вслух «я бегаю за мужчиной, которому не нужна». И он сказал это сам.

Так что пусть все остается так, как раньше. Он – отец моей лучшей подруги, а я – ненадолго вернулась в Россию. Так будет проще свыкнуться с мыслью, что те несколько часов в отеле прошли и никогда не повторяться.

Как чересчур реалистичный сон.

– Он ведь придет? – не отстает Платон. – У тебя же с ним назначено свидание здесь? Хочешь, я с ним поговорю, как мужчина с мужчиной?

Фыркаю, и Платон хмурится. Как будто я поставила под сомнение его мужественность. Мне же смешно оттого, что он собирается говорить с самим собой.

– Никто не придет.

– Но твоя одежда…

– Сегодня с Юлей мы идем в клуб. У меня просто не будет другого времени, чтобы переодеться. Вот я и оделась заранее.

Глаза у Платона лезут на лоб.

– Юля собралась в клуб? А как же Егор?

– Костя посидит с ним.

– И в какой клуб собрались? – барабанит пальцами по столу.

– Не знаю, Юля выбирала.

– И ты пойдешь в таком виде?

Платоном в роли заботливого папочки решил устроить «Модный приговор»?

– Не совсем. Под водолазкой у меня топик без бретелек.

Платон медленно кивает, а взгляд становится задумчивым.

Наверное, копит силы, чтобы дать мне еще парочку полезных напутствий и отеческих наставлений, но в это время к столику подходит… она.

Платон не выглядит удивленным, а Оксана, появившись в ресторане, без промедления двинулась прямо к нему. Она все еще в пальто, которое блестит от капель дождя, а мокрый зонт у нее из рук забирает официант только теперь, подскочив к нашему столику.

От мысли, что у них была запланирована здесь встреча, меня словно обдает ледяным ветром.

– Платон, – улыбается она, – прости за опоздание!

– Оксана, – откашливается Платон, – это Лея, подруга моей дочери. Лея, это Оксана, мать Кости.

– О, та самая Лея? – широко улыбается Оксана. – Наслышана.

Ощущаю укол совестливости. Оксана искренне радуется знакомству, тогда как я с каждой секундой ненавижу ее все сильнее.

Я видела ее фото, Юля отправляла, но никогда не видела в живую. Но теперь их так легко представить вместе, что к горлу неминуемо подкатывает тошнота.