Рожденные в СССР. Прорыв (СИ) - Коруд Ал - Страница 40

— Она еще раньше началась, — поправил Кириленко Мазуров.

— Выжжем каленым железом! Интеллигенцию национальную к ногтю, чтобы даже пикнуть боялись!

— Не перегнуть бы палку. Я бы не торопился с решениями.

— Подумать надо.

Опытный руководитель Косыгин подытожил итоги встречи:

— До следующего собрания будем наносить друг к другу визиты по мере необходимости. Прошу всех соблюдать конспирацию, по телефону ничего не обсуждать. Официально мы готовим новую экономическую реформу. Тем более что её мы и на самом деле с Кириллом Трофимовичем затеваем.

Сидящие за столов оглядели друг друга и согласно покивали.

— Договорились!

Череда черных правительственных лимузинов одна за другой выезжала из ворот дачи Косыгина. Копавшие в метрах ста канаву работяги провожали автомобили чересчур заинтересованными взглядами. Затем один из них достал небольшую рацию и кого-то по ней вызвал. Операция прикрытия, организованная ГРУ шла своим чередом. Они тщательно следили, чтобы «смежники» даже на километр не приблизились к охраняемой зоне.

Но больше всего работы было у радиотехников. Полной веры оставшейся от «девятки» охраны не было, потому тщательно прослушивались все радио и телефонные переговоры. И это дало результат — «крот» был тут же обнаружен, и через пару часов будет давать показания совсем не прокурору. Чистить контору начали загодя.

Глава 24

Подмосковье. Загорский район. Засекреченная база ГРУ. 11 июля 1973 года

Ракитин представлял генерала Ивашутина немного другим. Затем понял, что ошибался из-за мнения людей, с начальником ГРУ никогда не общавшимися. Да, человек он был скромный, себя не выпячивал. Но генеральский сан и связанное с ним барство проскальзывало сразу. Еще бы, столько лет быть на таком важном посту! И по сути, никто ему не указ. Так или иначе, но значительная должность оставила отпечаток на лице генерала и его поведении. Но с человеком из будущего Ивашутин вел себя подчеркнуто вежливо.

— Семен Степанович, чем так обусловлено ваша нарочито открытая неприязнь к КГБ? Пострадал во время репрессий кто-то из родственников?

«Понятно, мало ли кто был в репрессированных. Мелкая месть серого человечишки!»

— Пётр Иванович, давайте сразу договоримся — я личное с общей политикой не мешаю. И крови кого-то из будущих предателей не требовал. Но сейчас и здесь на кону судьба державы. Разве вам не приходилось жертвовать людьми во имя государственных интересов?

Начальник ГРУ помрачнел, его нос «уточкой» стал как будто больше. Сидевший чуть поодаль Мясников сделал Ракитину страшное лицо. Видимо, он сам никогда не мог позволить с начальством подобного разговора. Военная косточка всегда соблюдает пиетет перед вышестоящими. Так им вбивают в голову еще с училища. Непослушные и самовольные отсеиваются на первом этапе.

— Мне правильно доложили, для вас нет авторитетов.

— И преклонения перед кем-либо. Пётр Иванович, я же умер, попал в иное поле жизнедеятельности. Чем меня можно испугать?

Вот здесь у генерала в глазах промелькнула улыбка.

— Хорошо. Принимаю вашу позицию. Тем более что первыми же действиями в нашем времени вы себя неплохо зарекомендовали. Совершили преступление, завладели чужими средствами, подвергли опасности офицера ГРУ.

Семен не понял, издевается над ним генерал или нет, но натянуто усмехнулся и добавил:

— И еще планирую государственный переворот. По мне Гулаг плачет, товарищ генерал.

— Интересный вы тип, Семен Степанович. И очень наглый. В такой же манере будете с Леонидом Ильичом общаться?

— Так он вроде мужик компанейский.

Ивашутин все-таки не выдержал и издал вместо смешка нечто подобия кашлянья ворона.

В комнату заглянул Ахмет с неизменным подносом, дождавшись немого разрешения, все быстренько расставил на столе. Почему-то у Феткулина получалось ловко сервировать и готовить особенный Ташкентский чай. Начальник ГРУ с интересом посмотрел на Ракитина, долившего в кофе сливки. Больше никаких добавок туда он не признавал. Генерал пил чай с сушками. Совместное чаепитие лучше всего сближало людей.

— Пошутили и хватит, займемся делами нашими грешными. Мне обещали материалы по Андропову.

— Вот, пожалуйста. Я вчера на полтора часа выгнал техников и составил дайджест с информацией и фотографиями. Ночью они его пересняли и напечатали текст отдельно.

Ивашутин бросил взгляд в сторону портативного компьютера. Один он уже являлся веским доказательством того, что это не розыгрыш или провокация. Специалисты доложили начальнику ГРУ, что понятия не имеют, как скачать с такой машины информацию. Вскрывать ноутбук им пока запретили, но Ракитин нашел файлы по компьютерным технологиям, которые были пересняты и переданы кому следует.

— Кстати, не вредно твоей машине столько работать?

— Мы делаем перерывы и выключаем компьютер на время. Но он и так работает в щадящем режиме, в основном включен только Уорд, — заметив недоумение, Семен поправился. — Это текстовая программа. Ну и также проги для просмотра изображений и фильмов. Процессор грузится мало и не греется.

— Столько незнакомых слов и англицизмов. Последнее из-за превосходства американской техники?

— В вычислительной технике они впереди, согласен. И вы будете смеяться, но основу их превосходства в программном обеспечении заложили наши эмигранты в девяностые годы. Да и в последующем Америка постоянно скупала лучших ученых во всем мире. У них нет научной школы, но имеются деньги для покупки мозгов. Эти ресурсы хоть и восполняемые, но для экономики не менее важны, чем нефть или газ.

Ивашутин кивнул и погрузился в материалы. Ракитин пока занялся подготовкой новой презентации, уже для «дорого Ильича».

— Здесь слишком много косвенных улик и совсем нет железных доказательств, — кивнул в сторону закрытой сразу же после прочтения папки Ивашутин. — Пойдем, прогуляемся.

Они вышли в лес. Вокруг стояла обманчивая тишина, лишь ветер свищет в соснах и птицы щебечут в их ветвях.

— Пётр Иванович, боитесь прослушки?

— А она в помещении ведется в обязательном порядке, — Ракитин чуть не запнулся на месте, а генерал с ухмылкой повернулся. — Ну а на что вы рассчитывали, Семен Степанович? Вы творите историю. И знаете, ваши так называемые файлы все-таки подтвердили мою догадку. Мутный этот тип — Андропов. Мы с товарищами его уже разрабатываем.

— Товарищи у нас кто? — осторожно спросил Семен.

— Контрразведка. Не бойтесь. Если они работают в одном ведомстве, то это вовсе не значит, что они предатели.

Ракитин вздохнул:

— Там далеко не все предатели. От этого и горше. Но с этим гадюшником все равно надо кончать. Как и с профилированными институтами.

— Вы что сейчас имеете в виду?

— Институт Соединенных Штатов Америки и Канады, а также все связанные с ними структуры. Это рассадник грядущей чумы и предательства. Заметьте, там много креатур именно Андропова. Например, будущий предатель Владимир Поташов. Или взять известного прораба «перестройки» Александра Яковлева. Помните прошлогодний скандал с ним, с его статьей «Против антиисторизма» о будто бы развившемся русском национализме. Даже Михаил Шолохов был вынужден возглавить волну возмущения и обратиться в ЦэКа. Не забываем, что он креатура Суслова и этот взбрык произошел не просто так. Это был удар по так называемой «русской партии» в Центральном Комитете. Яковлева сослали послом в Канаду. Проверьте его траты там. Они ведь наверняка превосходят его финансирование. Есть основание полагать, что этот нам не товарищ был завербован еще во время его стажировки в Колумбийском университете в США в 1958−59 годах. И вот такие представители советской элиты дорвались до власти в стране.