Утраченный идеал - Дункан Дэйв - Страница 3

Человек, назвавшийся Харвестом, вернулся на свое место и внимательно посмотрел на женщину черными как уголь глазами, ясность которых не замутили прожитые годы.

– Мне необходимо обсудить кое-что с вашим мужем. Дело крайне срочное.

– Это касается уроков?

Самому ему учиться фехтованию, пожалуй, поздновато, но, может, у него есть внуки?

Улыбка скользнула по его губам и исчезла. Он извлек из кармана листок, в котором Изабель тут же узнала одну из афиш, с помощью которых они пытались привлечь клиентов. Она сама помогала Бо создать образец и до сих пор злилась на печатника, все испортившего избытком рвения: надпись «Обращаться в „Уголок сплетника“» была набрана самым крупным шрифтом. Гость расстелил афишу на столе, и подозрения Изабель вспыхнули с новой силой.

– Эти сведения уже устарели, милорд. У нас есть кое-что поновее. Сейчас принесу.

Она начала подниматься.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Новую я тоже видел. Единственное отличие в том, что имя сэра Бомона изменилось на Нэда Куксона. Вы не скажете мне почему?

Давно сдерживаемая злость прорвалась правдой.

– Ему приказали не распространяться о своем благородном происхождении, милорд.

– Приказали? Кто?

– Клинки из дворца! Королевская гвардия! Его запугивали! Угрожали, что сообщат страже, мол, он, не имея права, носит меч. Сказали, что вырвут ему глаза. Вы ведь поэтому здесь, мастер? Мало нам бед...

Мастер Харвест энергично покачал головой:

– Впервые слышу! Я в полном недоумении. Мне казалось, я все это прекратил.

– Сейчас уже легче, а в прошлом году было очень плохо, – сказала Изабель. – Но можете мне поверить, фехтует он ничуть не хуже, чем раньше. Времени у него не много, но уверена, мой муж почтет за честь прислуживать вашей светлости.

Посетитель вздохнул и положил руки на стол. Смотрел он на них, а не на нее.

– Госпожа, я действительно считаю, что в интересах вашего мужа как можно скорее переговорить со мной.

– У него сейчас урок в одном благородном доме неподалеку отсюда. Я могу послать мальчика, и мой муж зайдет к вам в удобное время.

Еще один вздох.

– Леди Бомон, простите мои сомнения. Ваш супруг не первый, кто пытается использовать систему Айронхолла для обучения фехтованию за пределами школы. За четыре столетия лишь немногие смогли заработать этим на жизнь. Конечно, лучшей системы не существует, но она требует огромной самоотдачи. В Айронхолле мы вбиваем в головы мальчишек понятия о чести, служении, традициях, день за днем, долгие годы. Все прочее не срабатывает.

– Но он обучает самым разным стилям, милорд. Тут вам и палаш, и короткий меч, и рапира, и...

– ...рапира с кинжалом, рапира с палашом, две рапиры, – продолжил ее собеседник, повторяя написанное в афише.

Список они закончили вместе:

– ...меч и щит, меч и булава. Он рассмеялся.

– Уверен, ваш муж учит их очень хорошо. К несчастью, фехтование сейчас не в почете. Старый король Амброз был горячим поклонником этого благородного искусства, но нынешнему Ательгару нет до него дела, а ведь моду устанавливают короли. Фехтовальщики уходят, когда появляются крепыши с дубинами. А вы рассказываете мне, как Королевская гвардия отпугивает его клиентов! Да есть ли они у него вообще?

– Если вы не желаете сообщить, какое у вас дело, то я пойду – у меня есть свое.

– Я хочу предложить вашему мужу работу. И хорошо заплачу.

Вот так бы сразу!

– Пожалуйста, простите мою подозрительность, милорд. Бомон служил герцогу Пермутскому, и его милость дал ему очень хорошие рекомендации. Граф Майворт также...

В глубине темных, пронзительных глаз незнакомца светился недюжинный ум, вызывавший у нее необъяснимое недоверие.

– Да, в прошлом году. По месяцу у каждого. Потом король узнал обо всем и оказал соответствующее давление.

– Кто вы? – воскликнула Изабель, приподнявшись. – Почему шпионите за нами? Кому плохо от того, что человек пытается заработать на жизнь честным трудом?

– Никому, госпожа. Но король затаил обиду на Бо. Он заставил его уйти и от одного, и от другого, разве не так?

– Нет, – раздался голос Бо. – Я ушел потому, что меня сажали есть на кухне.

«Интересно, сколь долго он стоял у двери?» – подумала Изабель.

Гость, видимо – наверняка! – заметил его раньше. Теперь он поднял голову, задумчиво глядя на нового участника разговора.

– И где же вы едите теперь?

– А я перестал есть. Отвратительная привычка.

Бо закрыл дверь почти так же бесшумно, как и открыл ее. Он сел на скамью, усадил рядом вскочившую было жену и потянулся за бутылкой. Потом разлил вино по трем кубкам.

Его сапоги принесли в комнату тяжелый запах конюшни. Бо был плотный мужчина, а потертый, грязный кожаный камзол и штаны словно скрадывали его рост, и оттого он казался маленьким по сравнению с ухоженным и подтянутым гостем. Обычно, встречаясь с возможными клиентами, Бо одевался иначе. Он даже не прикрыл голову, чего никогда не позволил бы себе ни один благородный господин; ветер, не сумев взъерошить упрямые пепельно-бледные завитки, успел-таки добавить румянца его щекам. Впрочем, возможно, это сделала злость, потому как смотревшие на посетителя серые глаза поблескивали холодком стали.

– Я узнал Дестриера. – Бо поставил кубок перед женой. – Бедняга староват для столь дальних прогулок. И у него вросшая ресница на правом глазу – надо бы посмотреть.

В мире, где каждый мужчина считал себя знатоком лошадей и искусным наездником, это замечание принесло Бо первое очко.

Гость, однако, стойко выдержал удар.

– Он больше не живет в Старкмуре, а глазом займется мой сын.

Старкмур был тем самым местом, где располагались штаб-квартира и школа, и теперь Изабель припомнила показавшуюся ей странной реплику гостя: «Мне казалось, я это прекратил». Клинки могли вытворять что угодно, и остановить их сумели бы, пожалуй, лишь три человека, а так как посетитель не был ни королем, ни капитаном Вишезом, то выходило, что за столом сидит граф Роланд, о котором Бо в обычных обстоятельствах отзывался с почтением и даже благоговением, столь непохожим на демонстрируемую сейчас насмешливую язвительность. Роланд был искуснейшим фехтовальщиком одного поколения и лордом-канцлером короля Амброза следующего. А она предлагала ему брать уроки фехтования!