Код человека. Часть 1 (СИ) - Верданен Евгений - Страница 8

— На позиции.

— Отлично! — Рэд сунул Чес дипломат, обхватил ладонями ее лицо и смачно поцеловал в губы. — Вперед, крошка, не подведи!

А потом вытолкнул из фургона, припаркованного в двух кварталах от здания посольства. Чес пнула дверцу машины и недовольно прошипела:

— Помаду смазал, придурок…

Выдохнула, поправила юбку и зацокала каблуками в сторону офисного блока в одном из самых респектабельных кварталов Манхеттена. Резкий контраст с Бетельгейзе — пахнет настоящим кофе, настоящими булочками с корицей, люксовым парфюмом и еще чем-то незнакомым… кучей денег? Зеркальные панели высотных башен так ярко бликовали, что Чес впервые пришлось включить солнцезащитный режим на глазных имплантах — она и не знала о нем, пока Резчик не сказал. Ноги зудели, хотелось бежать и приплясывать… проклятые стимуляторы, не стоило, наверное, глотать целую упаковку, да еще и запивать энергетиком.

— Давай-ка, соберись, — подбадривала себя Чес. — Ты же супергероиня, да?

Комлинк пискнул — вход в защищенную линию связи.

«Детка, ты забыла включить стелс для своей игрушки. Подружки в офисе не поймут».

Ах, точно! Надо скрыть от посторонних глаз свой допотопный комлинк. Интерфейс. Пароль. Включить стелс-режим.

«Сделано, Рэд».

«Умница. Ты справишься».

«Я знаю».

У входа стояла парочка крепких ребят — явно военные, судя по форме из специализированного подразделения «Полис Корп». Решили усилить стандартную охрану в день приезда важной шишки?

«Вижу, все вижу, — отозвался Рэд, когда она озвучила это по комлинку. — Наша госпожа посол не частый гость в собственном офисе. Заседание уже прошло, тебе лучше торопиться, а то она опять свалит. Так. Все. Твой пропуск должен работать как надо. Подойди, приложи палец, сохраняй невозмутимый вид. Можешь улыбнуться, если парни симпатичные. А нет, лучше не надо. Не стоит им запоминаться».

Чес фыркнула, поднялась по стеклянной лестнице к пропускному пункту и приложила палец к мигающей панели. Пошло сканирование. Три, две, одна… есть.

«Сработало».

Рэд снова запел гимн. Краем глаза она заметила, что парни у входа продолжили болтать, так и не обратив на нее внимание.

«Теперь иди к лифту. Нет, не к правому, к левому. Дедуля, поднажми. Чес, не смотри в камеру. На всякий случай».

Комлинк зашипел. К их линии кто-то подключился. А потом в ухе заскрежетал старческий голос:

«Можешь глядеть, девочка. Они тебя уже не видят, хэ-хэ».

Чес шагнула в лифт, пара вылощенных сотрудников посольства вошли вместе с ней, загораживая вид на панель, где по очереди мигали номера этажей.

«Не пропусти свою остановочку», — пропел ей в ухо Рэд.

Чес прочистила горло и заговорила, надеясь, что голос прозвучит достаточно низко:

— Господа, позвольте даме пройти.

— О, да, конечно, мэм…

— Прошу прощения…

На пятом этаже она вышла и, как было уговорено, двинулась к лестнице.

«Камеры, клац-клац-клац, прикладывай пальчик, да, вот так… отлично! Поднимайся на седьмой, там наша заветная цель».

Снова шипение в комлинке:

«Мадам послица на низком старте. У нее последний звонок из офиса на сегодня».

«Шевели каблучками! — затараторил Рэд. — Быстро-быстро-быстро!»

Чес ускорилась, костеря на все лады скользкие стеклянные ступеньки и дурацкий офисный стиль. Здесь все было стеклянное, даже стены, все блестело и пахло почти также стерильно, как дома. У двери кабинета посла Шестерка ее тормознул:

«Сейчас, зайка… Дедушка, секретарь ушел?»

Шипение. Писк.

«Да, две минуты назад, вышел в туалет. Там одна камера, слежу».

«Хорошо… послушай, Чес. Сейчас мы разблокируем дверь. Ты войдешь. Мы ее снова заблокируем. У тебя будет время, не торопись, но и не тяни. Сделай все красиво, ты знаешь, как».

«Хорошо, — Чес отерла вспотевшие ладони о президентский пиджак. — Давай уже».

«Три, два… есть».

Дверь едва слышно пискнула и открылась, Чес шагнула внутрь и вход тут же заблокировали. Пара секунд на скан — Линда Мерсер, полноватая симпатичная блондинка средних лет, сидит за широким столом из натурального дерева, рука тянется к сумочке, в ее видео-мониторе на громкой связи звучит детский голос:

— Ма, я хочу шоколадное!

— Хорошо, цветочек, будет шоколадное… Цветочек, я перезвоню. — Отключение вызова. Заметила гостя. — Прошу прощения, мисс… вам назначено?

Чес усмехнулась и щелкнула пальцами.

Бросок кобры, оглушающий яд спам-атаки на первые слои защиты. Мерсер приглушенно взвыла, хватаясь за голову. Охренеть! Четвертый уровень.

— Черт-черт-черт… — Чес жалобно выругалась вслух.

«Что такое?» — тут же отозвался Рэд.

— У нее четверка. Будет сложно.

«На тебя вся надежда…»

— Заткнись и не мешай.

Итак, иголочка, лети. Лети, шей, прошивай ее защитный код, этот гребанный совершенный алгоритм! Чес почувствовала, как что-то теплое стекает по ее губам и капает на блузку. Рука сама собой потянулась к дипломату, где Рэд припрятал для нее флакон нейротина. Судорожно она заглотила горсть таблеток насухую.

— Лети, лети, иголочка… — Голос дрожал и звучал незнакомо. Голова гудела. Мерсер начинала переходить на крик. Нужно было заканчивать.

Где-то на задворках полупьяного сознания она услышала голос Рэда:

«Чес… надо поторапливаться… там помощник уже…»

Шипение.

«Я могу заблокировать дверь. Посидит в сортире, подумает над политической ситуацией в сраном Союзе».

«За Свободный Нью-Йорк, Дед. Давай!»

Еще немного, пара секунд, каких-то жалких секунд… Еще одна капля скатилась по подбородку… Есть! Интерфейс Мерсер загорелся зеленым. Снять критический режим. Чес выдохнула.

— Все, она моя.

Линда спокойно смотрела глазами пустой куклы, потерявшей контроль над телом и разумом. Грубая работа, Чес. Суть искусства настоящего псионика сделать так, чтобы твои мысли текли в чужую голову и становились там родными, а не делать человека овощем, пусть и временно… Ладно, в следующий раз она потренируется дольше.

Чес схватилась за вожжи. Линда Мерсер внезапно ожила, словно бы домашний ассистент после перезагрузки, протянула руку к видео-монитору и набрала студию «Йорк-Ньюз».

«Началось, да? — Рэд на том конце линии едва не плакал от счастья. — Попадем точно в прямой эфир вечерних новостей, Христовьи яички…»

Звонок принят. На обратной стороне голографического экрана появилось узнаваемое лицо Каролины Блейк — ведущей главного новостного канала страны:

—… Простите, дорогие йоркцы, важный звонок в студию, кажется сама госпожа посол Союза! Посол Мерсер, очень рады видеть! Неожиданно…

— Спасибо, Каролина. — Мерсер улыбнулась, сложив руки перед собой. И без прелюдий начала вещать: — Я Линда Мерсер, официальный представитель Трансатлантического Американского Союза в Суверенном Нью-Йорке. Я восхищаюсь вами, борцы за свободу! Вы показали всему миру, что даже Бессмертный Атлант может пасть. Сегодня я пришла к вам с заявлением. Йоркцы, вас предали. Суверенный Нью-Йорк никогда не был суверенным. Война десятилетней давности — совсем не то, чем кажется. Три дня террора, подрыв города — плата за сокрытие этой информации, но у некоторых людей все еще есть совесть, чтобы говорить об этом во всеуслышание. Администрация Нью-Йорка, ваш президент, блистательная Эшли Браун, ваша гордость и надежда, десять лет скрывают правду об ужасающей трагедии, но пришло время драматичного финала. Чтобы не быть голословной, я уже высылаю «Йорк-Ньюз» файлы, подтверждающие мои слова, пускай ваше свободное независимое СМИ решает публиковать ли их в прямом эфире. — Чес моргнула, и Линда Мерсер наклонилась поближе к своему монитору. На ее полноватом лице возникло до смешного грозное выражение. — Ну, мисс Браун? Что ты на это скажешь?

«Все-все, отключай ее, — отозвался Рэд. — Просто жара, детка, ты просто пламя моего сердца!»

Чес медленно отпустила вожжи, чувствуя, как голова едет кругом и пол превращается в лаву.

«Стой-стой-стой, малыш, не падай, держись. Давай-давай, выходи оттуда. Слышишь меня, Чес? Иди. Иди на мой голос. Иди домой, девочка».