Код человека. Часть 1 (СИ) - Верданен Евгений - Страница 31

Она кивнула и подошла к Джонсону.

— Капитан, у нас все готово. У меня еще куча президентских дел, как я могу быстро покинуть «Плазу»? Нас уже ждет электрокар.

— Эм… мэм, есть служебный лифт, тут недалеко. Я провожу.

— Спасибо, дорогой. Переговорю с твоим начальством, такое участие в делах государства не может оставаться без награды. — Чес не удержалась и потрепала охранника за щеку. Тот побледнел.

«Не переигрывай, — буркнул Рэд. — Крис, камеры держишь? Все?».

«Да, все под контролем. Мы с Маэдой уже в фургоне, наладили дистанционную связь. Спасибо Деду».

«С тебя причитается, дружище», — старик отсоединил от себя проводки, упаковал технику в сумку и снова плюхнулся обратно в кресло.

«Мы погнали к лифту. Ведите фургон к запасному выходу».

Подхватив Резвого Блю, они поспешили вслед за Джонсоном. Когда служебный лифт проезжал первый этаж, мультик запустился — небольшой голоэкран в углу кабинки перехватывал трансляцию: сначала эффектная заставка с рисованной Статуей Свободы, потом огромный меч с гербом Союза рубит ей голову, и кадр заливает кровью. Потом совершенно пошлая сцена сношений леди-президента Суверенного и главы Союза в стиле комиксов — лидеры спорят, кто из них будет доминировать, ведь у каждого в штанах есть член. После череды карикатур в сопровождении дебильной музыки в кадре появляется замазанная рожа Рэда, который вещает не своим голосом: «Граждане Суверенного! Вас дурят, как лохов! Ваш президент готов обоссать вашу свободу, хоть сидя, хоть стоя, а что вы? Готовы это терпеть? Если да, детки, тогда посмотрите на эти кадры…».

«Христосья милость, у меня мурашки аж на мошонке! — взвизгнул Рэд. — Вы это видите?».

«Это сейчас видят все, старина, — отозвался Крис. — Ты просто звезда. Неузнанная безымянная звезда…».

Когда они выкатили из черного входа, фургон уже ожидал их с раскрытыми дверями. Маэда и Крис помогли войти Деду, закатили коляску, потом все запрыгнули в салон, и машина резко сорвалась с места.

«Приземлите нас с Чес у „Шанхая“, парни, а потом гоните в логово. — Рэд подмигнул ей. — Дик хотел личного отчета после дела. Наверное, вручит нам медали героев Суверенного».

Дальнейший обед прошел без происшествий. Пустяковые разговоры, отменная еда, приятная музыка. Очень вкусно, но отчего-то Квинта не покидали ассоциации с последней трапезой перед казнью.

Когда обед закончился, Рю, как и обещала, повела его по «Шанхаю», показывать экзотические растения. Эдриан отметил, что второй этаж ресторана закрыт. Интересно, почему?

Такахаси была так близко. Все-таки она очень красива. Такая плавная, изящная. Очень соблазнительная. Квинт хотел отловить эту мысль, но девушка отвлекла его:

— А это бонсай-сакура! Понюхайте, пожалуйста. Она восхитительна.

Квинт наклонился, вдохнул аромат розовых цветов.

— Пахнет… удивительно. Вы сами за ней ухаживаете?

— Да, — ответила она, любовно разглядывая крошечную сакуру. — Стараюсь, по крайней мере, когда есть время. А какое у вас хобби?

Квинту захотелось наклониться и вместо сакуры вдохнуть запах ее волос.

— Гитара, — чуть помедлив, ответил он. — А на выходных люблю уединенный отдых, за рыбалкой. Все… очень просто.

«Вряд ли ей понравится моя любовь пощекотать нервы», — подумал Квинт, и сам удивился своему желанию понравиться.

— Гитара! — с живостью воскликнула Рю. — Как по-американски. Я очень хорошо представляю вас на каком-нибудь живописном ранчо, с гитарой на колене, в соломенной шляпе…

Он рассмеялся.

— Не смейтесь, это правда очень мило!

Эдриан помотал головой:

— Ранчо… Только если спишут в утиль и надоест азиатская кухня. Второе точно невозможно.

Он приложил усилие, чтобы отвести взгляд от ослепительной красавицы, и сделал вид, что интересуется городским пейзажем из окна:

— А вы? Вам нравится Йорк? Нравится то, чем вы занимаетесь?

Блондинка улыбнулась, но улыбка вышла печальной. Взгляд затуманился, словно она смотрела в далекое прошлое.

— Я… люблю свою семью. «Шанхай». Брата. Люблю Йорк, хотя тоже не всегда его понимаю… В этом мы с вами похожи.

Она посмотрела на Эдриана взглядом, передающим целую палитру эмоций. Нежность, робость, теплота, просьба. Безмолвная мольба о спасении. Сначала Эдриан почувствовал, словно его окунули в ледяное озеро, а затем резко накатил жар. Перекинулся от груди на шею и в пах. Сильное желание.

— Я думаю, что вы похожи на эту сакуру-бонсай, — сказал Эдриан. — Красивы, нежны и привязаны к этому месту. Почему вы так печально говорите о том, что любите?

«Что?» — спросила Лиз.

«Что?» — как эхо отозвались Хоурн и Аллен.

Только это прозвучало откуда-то издалека. Все внимание Квинта поглотил растерянный, дрожащий взгляд Рю. Она отступила от него.

— Вы задаете такие вопросы, Эдриан… я… теряюсь…

Она назвала его по имени. Это было… приятно. Физически приятно. Словно она не просто произнесла его имя, а запустила руку ему в штаны, сжала пальцы и…

Он качнулся следом за ней.

— Мне показалось, что вы печальны и хотите совсем другого…

«Квинт, твою мать!»

Что это было? Он как будто что-то слышал…

— Другого? Чего же?

Рю подняла на него несмелый взгляд. Блестящий, трепетный из-под белесых ресниц, а воображаемая рука продолжала гладить его готовый к действию член. Непреодолимая тяга. Квинт прикоснулся к ее подбородку, слегка приподнял. Еще чуть-чуть и можно поцеловать.

— Свободы. Тепла. Я ошибаюсь?

«Какого хера, Квинт⁈».

«Сэр!».

«Уоу! Черт, вы б сняли номер…»

Эдриан отмахнулся от надоедливого гула в голове. Девушка задрожала, словно его легкое прикосновение вызвало у нее озноб.

— В…возможно, вы правы… Возможно, больше, чем вы думаете… — Она стрельнула глазами на второй этаж. — Боюсь, брат смотрит…

— Если вы боитесь… Вы всегда можете обратиться ко мне.

Она прикоснулась к его руке. Горячие, нежные пальцы.

— Надеюсь, что вы задержитесь в Йорке… чтобы в случае чего… я могла бы… — Она снова украдкой глянула наверх. — Простите… мне пора. Очень надеюсь, что это не последний раз, когда мы…

Он сжал ее пальцы. Сильно, но аккуратно, нежно, как стебелек цветка.

— Вы знаете, как со мной связаться. Берегите себя…

А затем ее пальцы выскользнули, и Рю удалилась, подарив ему напоследок нежный взгляд. Запах ее волос все еще витал в воздухе, заглушая мысли и назойливый гул в голове. Эдриан чувствовал себя пьяным, хотя пил только воду.

Очнулся на улице. Как он там оказался? Обернулся на стены «Шанхая» за спиной, вдохнул полной грудью воздух Йорка.

«Квинт!»

«А? Да?»

«Наконец-то! Что это был за перфоманс? Ты обдолбался⁈»

«Я…»

Честно говоря, он не мог придумать себе оправдания. Все было прекрасно, а потом он рухнул в яму. Яму, из которой не хотелось выбираться. Об этом красноречиво напоминала эрекция. Ох, ну и срань…

«Я не знаю, что это было…»

Вдох-выдох. Что произошло? Дерево ответило туманно. Целый букет сигналов. «Чрезмерно». Да, это он ощутил в первый раз… Она слишком хороша, чтобы верить в ее благосклонность к простому охотнику. «Желание». Похоже… он действительно испытывал то, что испытывал. «Запах». Причем тут запах?

«Возможно, они подсыпали мне что-то в еду. Кейган, я хочу, чтобы ты сделал анализ».

«Сделаю».

«Девочка уже на подходе! — вмешался Аллен. — Похоже, она движется к ресторану».

«Отлично! — ответил Квинт. — Подыщи-ка мне укромное местечко…»

Когда фургон выбросил их на пороге китайского ресторана в Сохо, Чес ощутила приятную усталость. Стимуляторы отпустили, к горлу медленно подкрадывался задавленный нервяк, но адреналин и радость от успеха все еще держали ее от того, чтобы просто вырубиться прямо на месте. Забавно, но хэллуинская лихорадка затронула даже этот богатый боро — мимо них, за ними, по тротуару через дорогу, сновали люди в костюмах, дети, восторженно верещащие при виде Чес и Рэда, все еще не вышедших из образов Кэпа и Удачника. Какой-то подросток подбежал к ней, пока Шестерка вызывал Дика по комлинку.