Сердце волка (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 53

Дэйнар ничуть не удивился, когда узнал, что именно Форс — мастер гильдии магов.

Деньгами в Нерейске были блестящие рыбьи чешуйки. Менее всего ценились чешуйки серебряные, чуть дороже были золотые, а самыми дорогими считались чешуйки алые, как кровь. Впрочем, чаще всего жители предпочитали совершать натуральный обмен. Поскольку город ни с кем не торговал, в каждой семье, как правило, были и животноводы, и земледельцы, и ремесленники.

Оборотень быстро стал известной личностью. Во-первых, из-за того, что приехал с Аравейном, а здесь его, как оказалось, знали все без исключения. А во-вторых, из-за Чары.

— Неужели это аксал?!

— И он тебя слушается?!

— А можно погладить?

Именно такие возгласы слышал Дэйн первые несколько дней, пока жители города привыкали к присутствию Чары рядом с ним. Сама аксал поначалу дурела от количества внимания окружающих, но потом привыкла.

Дэйнар постепенно обживался в комнатке, выделенной ему Форсом, выгребал оттуда хлам, сортировал книги и убирал паутину из углов. И к концу первой недели он уже мог ходить по помещению, не рискуя переломать себе ноги.

Спать на обычной кровати он тоже привык. И каждую ночь видел сны, в которых возвращался в Арронтар. Чаще всего он летел вместе с ветром и, достигнув цели, пытался высушить слёзы на щеках невообразимо печальной девушки.

Только утром, просыпаясь с первым лучом солнца, он осознавал, кто именно снился ему этой ночью. И все последующие ночи тоже.

Первая седая прядь появилась в её волосах через неделю после ухода Дэйнара.

Она бы и не заметила, если бы не родители.

— Дочка? Что с тобой? — спросила мама на седьмой день за завтраком, указав на волосы. Посмотрев на своё отражение в зеркале напротив, Лирин молча пожала плечами.

Родители тщетно пытались расшевелить её, но она не хотела разговаривать.

После завтрака Лирин, так и не сказав матери с отцом ни слова, поспешила прочь из дома. И если бы они знали, куда и зачем направляется дочь, наверняка бы заперли Лирин в её комнате. Но они не знали.

День был прохладный, но девочка не чувствовала холода. Она просто шагала вперёд, к цели, не замечая ничего вокруг, в том числе и птиц, летевших за ней, будто шлейф.

У неё болело сердце. Постоянно. Лирин знала, что так будет, но не ожидала, что это окажется настолько мучительно.

Сердце в очередной раз кольнуло, как иголкой, и по щеке медленно сползла крошечная слезинка. Налетевший вдруг ветер прикоснулся к лицу Лирин невидимыми пальцами, словно пытался высушить слёзы, но девушка не обратила на это внимания, потому что из-за поворота показалась усадьба дартхари.

Лирин глубоко вздохнула, вытерла глаза рукавом и зашагала вперёд ещё быстрее.

— Добрый день, уважаемые зоры, — обратилась она к стражникам усадьбы. — Могу я видеть первого советника?

— Вам назначено? — прищурился один из оборотней. Лирин покачала головой.

— В таком случае назовите имя и цель визита, зора, и я передам советнику Рэнгару, что вы приходили.

Она только открыла рот, чтобы начать уговаривать стражников пропустить её в усадьбу, как вдруг с крыльца послышался спокойный голос советника:

— Не нужно, Брэнт, я приму эту юную зору.

Несмотря на сильную боль в сердце, Лирин почувствовала облегчение, когда советник кивнул девушке и, отвернувшись, зашагал в усадьбу.

Лирин много раз видела Рэнгара, но никогда не говорила с ним лично. Чёрный волк, он был советником более шестидесяти лет. Сначала вторым, а потом и первым. Рэнгар был уже стар, лицо его покрывала сеть мелких морщинок, волосы давно поседели. Невысокий, но крепкий, он не был сильным оборотнем.

Советник привёл девушку в свой кабинет и, усадив на диван, приказал явившемуся слуге налить Лирин чаю.

— О чём вы хотели побеседовать со мной?

Она на секунду замешкалась.

— Я хочу стать советником.

Чашка в руке Рэнгара тихонько звякнула.

Он поднял глаза и несколько секунд молча рассматривал Лирин.

— Сколько вам лет?

— Пятнадцать.

Он усмехнулся.

— Знаете, сколько раз в жизни я слышал подобное? Я хочу стать советником… Вы представляете, что это значит?

— Представляю, — прошептала Лирин, но старый оборотень не услышал её, продолжая говорить:

— Беспрекословное подчинение приказам дартхари. Никакой личной жизни. Совсем никакой, понимаете? У вас просто не будет на неё времени. Клятва Верности… Вы знаете, что это такое? Если дартхари скажет — иди, вы пойдёте. Если повелит умереть, вы умрёте. И разорвать эту клятву очень сложно. Дартхари меняются, советники остаются… Вы понимаете?

— Понимаю, — ответила Лирин уже громче и твёрже.

И что-то в её голосе и взгляде заставило Рэнгара остановиться и посмотреть на девушку, слегка прищурившись. Она отличалась от всех, кто приходил к нему с той же фразой: «Я хочу стать советником». Он не видел в ней жажды власти и тщеславия.

— Как тебя зовут?

— Лирин.

Несколько секунд Рэнгар ещё размышлял, а потом всё-таки кивнул.

— Хорошо. Приходи каждый день к девяти утра. Стражников я предупрежу. У тебя будет несколько лет, чтобы передумать.

С губ девушки сорвался едва слышный вздох облечения.

— Чему ты радуешься? — поднял брови Рэнгар, вставая с дивана. — Советники не принадлежат сами себе.

Лирин встала следом и, улыбнувшись впервые за эту неделю, тихо сказала:

— Я и так не принадлежу сама себе, зор Рэнгар, — и, коротко поклонившись, вышла из кабинета.

— Завтра я уезжаю.

Услышав это заявление из уст Аравейна на восьмой день его пребывания в доме Форса, Дэйнар искренне опечалился. За прошедшее время юноше начало казаться, что такое беззаботное существование продлится вечно.

— А когда ты вернёшься?

— Пока не знаю.

— Он кот, который гуляет сам по себе, — усмехнулся Форс, разливая по чашкам горячий, обжигающий губы чай. — Вернётся, когда захочет. Или когда придёт время.

Дэйн кивнул, взял в руки протянутую чашку и задумчиво посмотрел в тёмное небо.

Был поздний вечер, и они втроём сидели в саду дома Форса, постелив на траву лёгкое покрывало. В вышине постепенно загорались маленькие, но яркие звёздочки.

— Смотри, как сегодня хорошо видна Аррана, — Аравейн достал из кармана трубку, раскурил её и выпустил в воздух колечки серебристого дыма.

— Да-а-а, — протянул Форс. — Интересно, это хорошо или плохо?

— Аррана? — Дэйнар глотнул чаю и запрокинул голову. — Это ведь звезда-покровительница Арронтара? Я никогда не мог найти её в небе. Где она?

— Правильно, что не мог, — произнёс Аравейн. — Ты никогда не выезжал из земель оборотней, а увидеть Аррану там нет никакой возможности. Во-о-он она, самая яркая звезда сейчас.

В тот миг, словно расслышав слова беловолосого мага, звезда замерцала, и Дэйнар моментально заметил её.

Аррана действительно была самой большой звездой на небе в эту ночь. И свет, шедший от неё, был мягким и ласковым.

— Я всегда думал, что это просто сказка. Ну, про звезду. У оборотней много сказок и легенд, я полагал, Аррана — одна из них.

Аравейн, загадочно улыбаясь, выпускал в воздух колечки серебристого, пахнущего чем-то пряным и древесным, дыма.

— Аррана намного больше, чем просто легенда, Дэйн, — наконец сказал он тихо. — Намного больше… Ты ведь знаешь историю возникновения Арронтара?

Юноша нахмурился.

— Я точно читал об этом, но, честно говоря, помню плохо.

Аравейн понимающе кивнул, словно и не сомневался в ответе Дэйна, а потом повернулся к Форсу.

— Расскажешь?

Несколько мгновений маг молчал, запустив большую руку в длинную, спутанную бороду, и в его глазах отражались ночные звёзды.

— Мало тех, кто обращает внимание именно на эту историю, — заговорил наконец Форс негромко. — Кажется, что она ничем не отличается от прочих, но на самом деле это не так. Я не знаю точно, сколько в ней правды, а сколько лжи, но по крайней мере то, что можно проверить — правдиво, Дэйн.