Пятеро детей и Нечто - Несбит Эдит - Страница 5

– Если мы все-таки выживем, попросим псаммиада сделать так, чтобы слуги не замечали ничего особенного, какие бы желания мы ни загадывали.

Остальные только хмыкнули, слишком несчастные даже для того, чтобы принимать правильные решения.

Наконец голод, страх, раздражение и усталость – четыре очень неприятные ощущения – объединились, чтобы принести хоть что-то приятное, а именно – сон. Дети один за другим уснули, закрыв прекрасные глаза и приоткрыв красивые рты.

Антея проснулась первой. Солнце село, сгущались сумерки.

Девочка сильно ущипнула себя, убедилась, что все еще чувствует щипки, и поняла, что не окаменела. Тогда она ущипнула остальных. Они тоже оказались мягкими.

– Проснитесь, – сказала она, чуть не плача от радости, – все в порядке, мы не окаменели! Сирил, ты выглядишь таким милым и уродливым! У тебя снова веснушки, каштановые волосы и маленькие глаза. И вы все тоже прежние, уродливо-милые! – добавила она, чтобы остальные не обзавидовались.

Когда дети вернулись домой, Марта отругала их почем зря и рассказала о странных гостях.

– Да, они были красивыми, но, знаете, такими наглыми!

– Знаю, – ответил Роберт, который уже понял, что нет смысла пытаться что-либо объяснить Марте.

– Где, скажите на милость, вас носило все это время, маленькие неслухи?

– Там, неподалеку.

– Почему же вы не вернулись домой еще несколько часов назад?

– Мы не могли вернуться из-за них, – сказала Антея.

– Из-за кого?

– Из-за тех детей, красивых, как солнышко. Они не отпускали нас до заката, и нам удалось вернуться, только когда они ушли. Ты не представляешь, Марта, какие они противные! Ой, пожалуйста, дай нам поужинать, мы умираем с голоду.

– Умираете с голоду! Еще бы, ведь вас не было дома целый день, – сердито сказала Марта. – Что ж, я надеюсь, это научит вас не связываться с незнакомыми детьми… У которых вполне могла быть корь! Имейте в виду, если увидите их снова, не разговаривайте с ними, даже на них не смотрите, а сразу идите ко мне. Уж я-то попорчу им красоту!

– Если мы когда-нибудь снова их увидим, сразу скажем, – пообещала Антея.

А Роберт, с любовью глядя на холодную говядину, которую кухарка внесла на подносе, добавил проникновенным шепотом:

– Но мы уж позаботимся о том, чтобы никогда больше их не увидеть.

И они никогда больше их не увидели.

Глава вторая. Золотые гинеи

Антея пробудилась утром от сна, очень похожего на явь: ей снилось, что она гуляет по зоологическому саду в проливной дождь без зонтика. Из-за дождя у животных был ужасно несчастный вид, все они мрачно рычали. Девочка проснулась, но рычание и дождь продолжались. Рычание оказалось тяжелым ровным дыханием сестры Джейн, которая слегка простудилась и все еще спала. Капли воды медленно падали на лицо Антеи с мокрого уголка банного полотенца: Роберт осторожно выжимал из этого полотенца воду, чтобы, как он объяснил, разбудить сестру.

– Ох, прекрати! – сердито сказала Антея.

Он прекратил, потому что не был жестоким братом, хоть и очень изобретательным по части подкладывания в постель яблочных пирогов, установке ловушек, придумывания оригинальных методов пробуждения спящих родственников и других маленьких достижений, которые делают дом счастливым.

– Мне приснился такой забавный сон… – начала Антея.

– Мне тоже, – сказала Джейн, внезапно и без предупреждения проснувшись. – Мне снилось, что мы нашли в щебеночном карьере песчаного эльфа. Он сказал, что он – псаммиад и каждый день может исполнять одно желание, и…

– Но все это снилось мне, – перебил Роберт. – Я как раз собирался рассказать вам свой сон. И наше первое желание вправду исполнилось, как и было обещано. Мне снилось, что вы, девочки, имели глупость попросить сделать нас красивыми, как ясное солнышко, и мы такими стали. Это было совершенно отвратно.

– Разве людям может сниться одно и то же? – спросила Антея, садясь в постели. – Потому что мне тоже это приснилось, а еще зоопарк и дождь. Мне снилось, что Ягненок нас не узнал, а служанки выгнали из дома, потому что наша красота была так ослепительна, что…

С противоположной стороны лестничной площадки донесся голос старшего брата:

– Пошли, Роберт! Если ты не увильнешь от умывания, как увильнул во вторник, снова опоздаешь на завтрак.

– Эй, зайди-ка на минутку! – отозвался Роберт. – И я вовсе не увиливал. Я умылся после завтрака в гардеробной отца, потому что в нашем умывальнике не было воды.

Полуодетый Сирил появился в дверях.

– Послушай, всем нам приснился такой странный сон, – сказала ему Антея. – Нам снилось, что мы нашли песчаного эльфа…

Ее голос замер, когда Сирил смерил ее пренебрежительным взглядом.

– Сон? Маленькие глупышки, это было взаправду. Точно вам говорю. Вот почему я хочу спуститься пораньше. Мы отправимся в карьер сразу после завтрака и загадаем еще одно желание. Только перед выходом твердо решим, чего по-настоящему хотим. И пусть никто ни о чем не просит без согласия остальных. Больше никакой несравненной красоты, спасибо. Только не это!

Девочки разинули рты, а после торопливо оделись. «Если сон о песчаном эльфе оказался явью, то сейчас я как будто во сне», – думали они.

Джейн чувствовала, что Сирил прав, но Антея сомневалась до тех пор, пока дети не увидели Марту и не выслушали ее полный и исчерпывающий рассказ о том, какими непослушными они были вчера. Тут и Антея поверила, что им ничего не приснилось.

– Потому что слугам никогда ничего не снится, кроме написанного в соннике, – сказала она. – Например, змеи, устрицы и свадьба. Свадьба к похоронам, змеи означают, что у вас есть ложный друг, а устрицы – это к детям.

– Кстати, о детях, – сказал Сирил. – Где Ягненок?

– Марта хочет взять его с собой в Рочестер, когда поедет навестить своих кузин, – ответила Джейн. – Мама ей разрешила. Сейчас Марта напяливает на Ягненка лучшее пальтишко и шапку. Передайте бутерброд, пожалуйста.

– Похоже, ей нравится брать парня с собой, – удивился Роберт.

– Служанки любят водить детей к своим родственникам, – сказал Сирил. – Особенно детей в лучших нарядах. Я давно заметил.

– Наверное, они делают вид, будто это их собственные дети, и сами они не служанки, а жены благородных герцогов, а детей они выдают за маленьких герцогов и герцогинь, – мечтательно предположила Джейн, беря еще джема. – Думаю, что-то в этом роде Марта с наслаждением расскажет своей кузине.

– Она не будет наслаждаться, если ей придется тащить нашего маленького герцога в Рочестер на закорках, – сказал Роберт. – Не будет, если хоть немного похожа на меня.

– Представляю, каково это – тащить Ягненка на закорках до самого Рочестера! – кивнул Сирил, полностью согласный с братом.

– Она поедет в повозке возчика, – сообщила Джейн. – Давайте их проводим. Тогда мы проявим вежливость и доброту и будем точно знать, что на сегодня от них избавились.

Дети так и поступили.

Марта надела голубую шляпку с розовыми васильками и белой лентой и воскресное платье двух оттенков фиолетового, такое тесное в груди, что ей приходилось сутулиться, с зеленым бантиком и воротничком из желтого кружева. Ягненок и вправду был в своем лучшем шелковом костюмчике и лучшей шапке. Повозка подобрала шикарную парочку на Кросс-роад, а когда белый откидной верх повозки и красные колеса исчезли в вихре меловой пыли, Сирил сказал:

– А теперь к псаммиаду!

И дети отправились в путь.

По дороге они определились, чего пожелают, и, несмотря на спешку, не попытались спуститься по склону карьера, а пошли в обход – по безопасной нижней дороге, по которой двигаются повозки.

В прошлый раз они выложили кольцо из камней там, где исчез песчаный эльф, поэтому без труда нашли нужное место. Солнце ярко светило, небо было темно-синим, без единого облачка, и песок сильно нагрелся.