Шлейф сандала (СИ) - Лерн Анна - Страница 40

- Не скажу. Не бойся… - вот тебе и Жлобины… Убил девушку и живет как ни в чем ни бывало. Бздюлина от будильника! - Ты сам-то больше никому не говори. Понял?

Прошка закивал, и мы пошли дальше. Во мне просто кипела ярость, вот только сделать я ничего не могла. Но уж если мне представиться возможность, пусть готовится.

Интересно, Никита Мартынович подозревал Жлобина? Ведь наверняка аптекарь знал, что к его дочери пристает купеческий сын. Бедный старик! Как он живет с этим?

Он встретил нас радостно и сразу повел на кухню пить чай, где у печи суетилась приятная женщина с раскрасневшимся лицом. Взглянув на Прошку, старик удивленно ахнул:

- Какова красота! Дай угадаю? Тебя Елена Федоровна стригла?

- Да. Еленочка Федоровна, - важно ответил мальчишка, поглядывая на свежий хлеб, который только достали из печи. – Свои власа только ей доверяю теперича.

Мы с аптекарем засмеялись, и Прошка тоже широко улыбнулся.

- Вы меня краюшечкой не угостите? Уж больно пузо отзывается на ароматы.

Глава 39

После чая, Никита Мартынович повел меня в подсобное помещение, где показал ящик с пузырьками из темного стекла.

- Вот, я достал его из подпола. Бери, сколько тебе нужно.

Я не стала наглеть, да мне много и не надо было. Пяти флаконов вполне хватит.

- А еще я хочу поделиться с тобой маслами, - аптекарь подвел меня к старому буфету, в котором они стояли. – Выбирай.

- У вас найдется мерная ложка? – спросила я. – Будет достаточно совсем немного, чтобы добавить в базовое масло.

Он принес мне ложку и, открыв пузырьки, я принялась отмерять нужное мне количество. Миндальное, лимонное, эвкалиптовое, гвоздики и, конечно же, кедра.

- Благодарю вас, - я получала истинное удовольствие, вдыхая ароматы эфирных масел. – Вы даже не представляете, что делаете для меня!

- Видя, как светятся твои глаза, я понимаю как это важно для тебя, - улыбнулся Никита Мартынович. – Занимайся любимым делом, дорогая, и никого не слушай, чтобы тебе ни говорили.

- Есть тут кто-нибудь?! Помогите!

Неожиданно прозвучавший женский голос, казался испуганным. Аптекарь удивленно выглянул из подсобки, а потом быстро пошел в зал. Я тоже осторожно выглянула из-за шторки, предполагая, что кому-то срочно понадобилось какое-то лекарство.

- Принесите стул! Быстрее! – молодая девушка, по виду служанка, бросилась навстречу Никите Мартыновичу. – Я сбегаю за экипажем!

Мне было плохо видно, и я вышла из подсобки, чтобы посмотреть что произошло. Аптекарь усаживал на стул пожилую женщину в темном строгом платье, сжимающую в руке зонт с длинной ручкой. Она была бледна, а по плотно сжатым губам я догадалась, что она испытывает боль.

- Что случилось? – Никита Мартынович перевел взгляд с женщины на девушку. – Может, нужно какое-то лекарство?

- У госпожи что-то с ногой! Мы вышли на прогулку, и возле вашей аптеки ее каблук попал между камнями! – служанка чуть ли не плакала, поглядывая на свою хозяйку. – Я найму экипаж, чтобы отвезти ее домой!

- Шевелись! – процедила женщина, бросив на нее злой взгляд, и мне он показался ужасно знакомым. Не глядя на аптекаря, она попросила:

- Принесите мне воды.

Девушка выскочила из аптеки, а Никита Мартынович пошел на кухню за водой для неожиданной посетительницы.

- Ах, какая неприятность! – прошептала незнакомка, приподнимая подол платья. – Какой идиот делал эти туфли?!

- Вы позволите мне взглянуть? – вежливо поинтересовалась я, догадываясь, что у нее вывих. – Возможно, я смогу вам помочь.

Она подняла голову и уставилась на меня тяжелым взглядом.

- Вы? Сможете мне помочь? Чем?

- По крайней мере, я могу попробовать, - я подошла к ней и присела на корточки. – Снимите чулок.

Вывихи для меня были делом привычным. Господи, сколько я их заработала за свою спортивную карьеру…

- Снять чулок?! – возмутилась незнакомка. – Ты что такое говоришь, девчонка?!

- Сквозь него трудно что-то рассмотреть, - терпеливо ответила я. – А я ведь действительно могу помочь.

В дверях показался Никита Мартынович, но увидев мой предупреждающий взгляд, шагнул назад.

Женщина спустила чулок, что-то ворча себе под нос, и я ощупала ее ногу. Боковой вывих.

Пришлось положить ее конечность на второй стул, чтобы все исправить.

- Сейчас будет немного больно, - предупредила я. После чего отвела пятку в осевом направлении от большеберцовой кости, затем повернула стопу вовнутрь и резко выпрямила ногу.

- А-а-а! Ой-ё-ёй! – закричала она. – Убери руки!

А потом я почувствовала острую боль между лопаток. Что?! Эта старая карга ударила меня зонтом?! Ну, вот почему люди такие? Они что, думают, что бессмертные? От боли меня всегда переклинивало, и близкие друзья знали об этом.

Я выпрямилась, выхватила зонтик из рук женщины и стукнула ее в ответ по плечу. Пусть не так сильно, как она меня, но довольно чувствительно.

Ненормальная старуха замерла, вытаращив на меня свои черные глазищи. Ее ноздри раздувались, губы превратились в тонкую линию.

- Ах ты дрянь… - процедила она, ставя больную ногу на пол и медленно поднимаясь. – Гадкая девчонка…

Я тоже наблюдала за ней прищуренным взглядом, уперев руки в бока. Вот же, старая грымза! Никак не успокоится!

- Я принес вам вино с лекарством. Оно облегчит боль, - в зал вошел Никита Мартынович с подносом, на котором стоял бокал. – Выпейте, госпожа Эристави.

Госпожа Эристави?! Я похолодела. Это родственница Давида?! О-о-о, чёрт…

Тем временем она опустила взгляд на свою ногу и удивленно нахмурилась. Видимо, почувствовала облегчение.

- Нога еще будет болеть, - холодно сказала я. – Нужно наложить тугую повязку и прикладывать холодное.

Женщина протянула руку, взяла вино с подноса, выпила его, а потом вдруг громко рассмеялась. Она хохотала до слез, да так заразительно, что мы с аптекарем тоже не удержались и начали смеяться.

- Давно со мной не случалось подобного… - она вытерла слезы платочком и обратилась к Никите Мартыновичу: – Это ваша родственница?

- Я родственница парикмахера Волкова, - ответила я вместо старика. – Елена Федоровна Волкова.

- Что ж, Елена Федоровна… Благодарю вас за то, что поправили мне ногу, - женщина окинула меня изучающим взглядом. – Только из-за этого и из-за того, что вы рассмешили меня своей непосредственностью, я прощаю вас. Но могу вас заверить, за такое поведение можно получить суровое наказание.

- Прошу прощения, - сказала я, думая о том, что прежде чем лупить всех подряд, нужно хотя бы интересоваться, кто они. А то я уже до княжеского рода добралась. – Позвольте, я наложу вам повязку и проведу до экипажа?

- Только зонт верни для начала, - госпожа Эристави кивнула на свою вещь, которую я все еще держала в руке. – Это подарок моего внука.

Так это бабушка Давида… М-да… Только я могла влипнуть в такую историю. Ольга, нужно быть осторожней! Хватит идти на поводу своих эмоций!

Прибежавшая служанка с изумлением смотрела, как я накладывала на ногу старухи повязку.

- Экипаж ждет, госпожа!

- Подождет, - отмахнулась от нее госпожа Эристави. – Дай извозчику денег!

После того как все было сделано, я помогла ей дойти до кареты, поддерживая под локоть. Она забралась внутрь и вдруг ущипнула меня, высунув руку из окошка.

- Усмири свой характер, девчонка. Иначе тебе трудно в жизни придется.

Экипаж поехал прочь, а я еще долго смотрела ему вслед.

- Ты ходишь по лезвию, гадкая девчонка… - мой голос был так похож на голос госпожи Эристави, что я не удержалась и рассмеялась.

* * *

- Она как сквозь землю провалилась! – Мария Петровна выпила успокоительные капли и упала на софу. – Какая же дрянь! Мерзкая, мерзкая дрянь! Совести совсем нет!

- Ольга наверняка уже прочла завещание, в котором говорится, что мать оставила ей все свое приданое! А это земли! Много земель! Позвольте мне еще раз усомниться в здравом рассудке вашего покойного супруга! Он не воспользовался приданым своей первой жены, чтобы она могла передать его дочери! Безумец! - Николя сидел в кресле, закинув ногу на ногу. – Какая ушлая девица… Никогда бы не подумал, что она на такое способна…