Между вороном и ястребом (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 73

- И... что тогда останется от самого человека? - растерялся Лучано до такой степени, что произнес это вслух.

- Оболочка. - бросил магистр. - И,разумеется, послушный инструмент, совершенный и отточенный тем лучше чем больше сил вложил в него Баргот Я... много лет избегал этого пути и тем более не желаю зстать на него теперь, зная, что творил Морхальт не просто во славу Баргота но по его прямому распоряжению. Да, я не успел рассказать, что мы с леди Айлин нашли этот журнал в -айной лаборатории ее деда. Той. которую я искал все это время, и которая открылась леди Айлин по праву происхождения. И знаете. Когда я читал эти записи, то понимал, что мог бы встать на ту же дорогу, что и Морхальт - при иных условиях, конечно. Не ради власти или корысти, а ради чистого знания, которое я. как разумник, ценю неизмеримо. О, Баргот находит свой ключ к любой душе! С детства я знал, что он всегда рядом, что следит за каждым моим шагом, выжидая нужного момента Быть его Избранным - как идти по канату над пропастью. Любой грех, который другой человек может исправить, искупить или смыть раскаянием, для меня был смертельно опасен! Как бы объяснить...

- Он помолчал, вздохнул и продолжил:

- Когда я играл з карты, то знал, что мне нельзя плутовать, а грань между чтением чужих лиц. доступным любому опытному игроку, и проникновением в чужой разум - очень тонка* Это помогло мне отточить постоянный контроле собственных мыслей и воли до степени, которую вряд ли достигли другие маги моей гильдии... Я много лет оценивал свои поступки самой строгой мерой, на какую был способен - и. признаюсь честно, это велел мне страх. Ужас перед участью куклы, пусть и божественной. И когда я прочел дневник Морхальта, то ясно увидел крутую лестницу, по которой гениальный ученый, алчущий знания, спускался во тьму Когда Морхальт оказался у пределов человеческих возможностей, он, чтобы их преодолеть призвал Баргота и отдал ему себя з полную власть. А ведь у него, одаренного Милосердной Сестрой, была защита' Его Баргот не мог подчинить без воли самого Морхальта! Мне же этой защиты изначально не досталось...

- Его лицо болезненно исказилось, во взглядах четы Аранвенов мелькнуло то ли отвращение, то ли сочувствие, и Лучано тоже содрогнулся. Какая., немыслимая мерзость' И как страшно жить, когда где-то внутри словно прячется крохотная колба с жутким ядом! Малейшее неосторожное движение - тонкое стекло хрупнет, и отрава потечет в кровь, превращая ее в свое подобие... Да это хуже, чем участь грандмастера. точно знающего, что однажды ученик подаст ему чашу яда! Ученики, по крайней мере, обычно дарят мастерам легкую смерть!

- Несколько дней назад - помолчав, добавил Роверстан, и даже его глаза застыли, как два черных камня. - Баргот приказал мне убить Грегора Бастельеро. И я., почти подчинился. Представляете, каким ужасом это меня наполнило? Я увидел ту трещину, через которую Баргот почти смог до меня добраться Ею стало не мое преступление, но молчание о нем Молчание, дающее мне полную безнаказанность А из дневников магистра Морхальта я узнал, что эксперименты, которые он ставил, по-прежнему не окончены, и Баргот заинтересован в их продолжении . Теперь представьте, что могло случиться, если бы он заполучил меня - далеко не самого слабого и весьма сведущего в медицине мага. Не слишком ли высокая цена за молчание, которое могло спасти мне жизнь, но не душу?

- -Страшно. - мысленно согласился Лучано - Я бы и сам испугался подобного. Одно дело - убить соперника или попросту врага, не говоря уже о заказе Но по собственной воле, а еще лучше - по желанию, полностью осознавая, что делаешь. И совсем другое - подчиняться чужой руке, в точности, как балаганная кукла И все же. да простит меня грандсиньор Дункан, кажется мне. что было что-то еще., что-то важное, прозвучавшее в этом же разговоре, но прошедшее почти незамеченным среди прочего... Думай, Фортунато, что же ты пропустил?»

- Постаравшись отогнать посторонние мысли, Лучано сосредоточился так, словно ему предстояло варить сложнейший антидот, причем уже выпив яд. Ну же!

- Дневники магистра Морхальта' Дункан ни слова не сказал, что именно творил дед синьсринь Да. эксперименты бывают еще какими жуткими - кому, как не ученику самого Ларци Смерть-с-улыбкой это знать? Но Морхальт был целителем, что такого он мог сотворить, что человек много лет спорящий с Барготом, говорит об этом с ужасом? И... чем это может обернуться для синьорины, если вдруг выплывет на свет71

- ■Грандсиньор! - мысленно позвал Лучано. - Что вы увидели в тех записях? Не знаю, стоит ли это знать Альсу, но я должен непременно! Хотя бы на всякий случай, вдруг хвостик этой тайны мелькнет где-то еще?*

- Он изо всех сил постарался не думать, что судьба разумника еще не решена, и может случиться так. что Дункан уже не сможет защищать Айлин, как прежде... Но тень этой мысли все-таки предательски проскользнула следом. Что ж. он действительно спрашивает не ради себя1

- Неподвижное лицо магистра не дрогнуло и на этот раз, и целое мгновение мучительной тишины Лучано думал, что не получит ответа...

- Но почти тут же перед его глазами встали плотные желтоватые страницы, заполненные мелким, но вполне разборчивым почерком.

- Список зелий? Точно, длинный список вытяжек из трав какие часто доводилось готовить самому Лучано - кроветворные, для восстановления сил надо же. даже тинктура Лабиозо! Сильнейшее из известных болеутоляющих — но предназначенное отнюдь не только для исцеления. Тинктура Лабиозо убивает саму возможность чувствовать боль - и открывает дорогу к Претемным Садам всего за два месяца постоянного приема, причем все это время клиент проведет в блаженных грезах.. И кому же давали эти зелья?

- ^Объект женщина, бродяжка восемнадцати лет. здорова Срок беременности - шесть месяцев Вскрытие проведено на двадцать четвертой неделе, разрез матки накрыт силовым щитом. Жизнь объекта и плода поддерживается ежесуточным вливанием вытяжки синемрачника.

- ...Двадцать пятая неделя. Объект впал в забытье, питательный раствор приходится давать знутривенно. плод развивается благополучно, зелье по рецепту Повелителя ускоряет развитие плода а полтора раза

- Двадцать шестая неделя объект приходит 8 себя на краткие промежутки времени от десяти минут до часа, демонстрирует признаки безумия. Следует повысить дозу .Ткача сновидений" до максимально возможной Плод обнаруживает признаки закладывания каналов.

- Двадцать седьмая неделя, плод обнаруживает полную нежизнеспособность. Объект подлежит устранению.

- Позелитело говорит, что требуется принципиально иной подход...»

- Каждая запись сопровождалась схематичным рисунком разверстого женского чрева и того, что находилось внутри, о чем Лучано изо всех сил постарался не думать, как о ребенке.

- Записи... записи... записи.

- У него потемнело в глазах, и лишь тогда листы проклятого дневника растаяли перед внутренним взором но Лучано, едва устояв на ногах, понял, что исчезли они только из прямой видимости, а в памяти остались так четко словно их вырезали скальпелем по живой плоти. И уже никуда оттуда не денутся

- «Дерьмо Барготово... - проговорил он про себя с лютым тошнотворным ужасом. - Он же был целителем! Целителем, в котлы его душу... Ладно - Шипы! Кишкорезы и отравители, отребье, недостойное милости Благих за свои дела... Мы и не прикидЭ1ваемся чем-то лучшим! Я сам ассистировал мастеру Ларци. когда он испытывал отраву на ублюдках с городского дна Вел записи, когда подопытные умирали в мучениях, потом вскрывал тела, чтобы описать последствия, и считал это всего лишь экспериментом... Но я Шип! Я - приютский подкидыш, выращенный 1 ильдлсй ради obuciu ремесла, не знавший ничеш rtpyiuiu! А он — целитель, получивший искру лично от Милосердной Сестры1 Благородный синьор, которого никто не мог принудить к такому' Он помогал детям появиться на свет, спасал рохениц... И этими же руками творил непредставимые гнусности с другими женщинами и детьми! Как это вообще возможно?! Должно же быть в мире хоть что-то святое?!»