Долина ужаса - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 20

А теперь я должен попросить читателя на время покинуть Сассекс и перенестись лет на двадцать назад и на несколько тысяч миль к западу. Перед ним развернется настолько необыкновенная история, что, быть может, трудно будет даже поверить в ее достоверность. Причем это не начало какого-нибудь нового повествования. После описания происшедших в то время и в тех местах событии, разрешив тайну прошлого, мы снова встретимся в квартире на Бейкер-стрит, где завершатся эти, как и многие другие знаменательные события.

Дело происходило 4 февраля 1875 года. Стояла суровая зима, густой снег покрывал ущелья гор Джилмертон. Вечерний поезд медленно полз по железнодорожному пути, соединяющему множество шахтерских и заводских поселков. Он поднимался по крутому откосу, который ведет от Стегвилля, расположенного на низменности, к городу Вермисса, стоящему в верхнем конце долины. Дорога была одноколейной, на каждой запасной ветке стояли вереницы платформ с углем и железной рудой. Стояли, словно немые доказательства скрытого под землей несметного богатства долины, привлекшего в нее множество людей разной национальности и сильно оживившего этот унылый край Соединенных Штатов. Вряд ли первопроходцы, пересекшие его, представляли себе, что самые прекрасные прерии и роскошные пастбища ничего не стоят по сравнению с этой мрачной областью, покрытой черными утесами и чащей леса. Над почти непроходимым бором, покрывавшим склоны гор, поднимались покрытые вечными снегами вершины.

По долине, извивавшейся между зубчатых скал, полз маленький поезд. В вагонах, вмещавших всего по двадцать или тридцать человек, только что зажгли лампы. Они горели тускло и слабо освещали пассажиров, в основном рабочих, возвращавшихся домой после трудового дня. Судя по их закоптелым лицам, это были большей частью шахтеры. Почти все они курили и иногда переговаривались.

В одном из вагонов сидели двое в полицейских мундирах, привлекавших к себе настороженное внимание не только рудокопов, но и едущих женщин-работниц и двоих-троих стариков, в которых нетрудно было узнать местных мелких лавочников. В углу, поодаль от всех, расположился молодой человек. На вид ему не менее тридцати лет, он среднего роста, у него свежий цвет лица. Проницательные серые глаза поблескивали сквозь очки и доброжелательно посматривали на соседей. Эти взгляды позволяли сделать вывод об общительном характере; поверхностный наблюдатель предположил бы даже, что это недалекий простак. Однако более пристальное внимание позволяло угадать в очертании его подбородка и суровой складке губ, что под наружным добродушием темноволосого молодого мужчины крылась незаурядная сила. Раза два он пробовал заговорить с ближайшим соседом-шахтером, но, получив краткие неприветливые ответы, замолк и стал хмуро смотреть в окно на открывавшийся пейзаж. Груды шлака громоздились по обеим сторонам железнодорожной линии; за ними поднимались вышки угольных шахт. Группы жалких деревянных домишек с плохо освещенными окнами жались друг к другу. На частых полустанках толпились закоптелые жители: долина Вермиссы не привлекала к себе праздных людей, здесь велась жестокая борьба за существование. На лице молодого пассажира, который смотрел из окна вагона на безрадостную местность, выражалось смешанное чувство брезгливости и любопытства. Не раз, достав длинное письмо, он снова и снова пробегал его глазами и что-то писал сбоку. В конце концов он вытащил из сумки револьвер и переложил его в потайной карман. Как ни быстро это было сделано, человек, сидевший на соседней скамье, успел все заметить.

– Вот как, приятель, вы, видно, готовы ко всему?

Молодой незнакомец улыбнулся с некоторым замешательством.

– Да, там, откуда я еду, иногда оружие необходимо.

– А откуда вы едете?

– Из Чикаго.

– Здесь вы впервые?

– Да.

– Оружие наверняка вам и здесь пригодится.

– Почему вы в этом так уверены? – живо спросил молодой человек, явно заинтересованный.

– Разве вы не слышали о том, что у нас тут происходит?

– Нет, ничего.

– А я был уверен, что о нас говорят повсюду. Не огорчайтесь, скоро услышите. Но что заставило вас сюда приехать?

– Я слышал, что здесь можно легко найти работу.

– Вы член Рабочего союза?

– Естественно.

– Тогда, пожалуй, работу получите. У вас есть тут друзья?

– Нет, но я их приобрету.

– Каким образом?

– Я принадлежу к ордену масонов. Почти в каждом городе есть ложа, а где есть ложа, там у меня окажутся друзья.

Слова собеседника сразу произвели сильное впечатление на рабочего. Он с подозрением оглянулся на сидящих вблизи пассажиров. После этого он поднялся, сел рядом и протянул руку. Они обменялись рукопожатием.

– Я верю, но никогда нелишне удостовериться.

Правой рукой он дотронулся до своей правой брови. Незнакомец тотчас же поднес левую руку к левой брови.

– Темные ночи неприятны, – произнес сосед.

– Да, для странствующих иностранцев, – ответил молодой человек.

– Этого достаточно. Я брат Сканлейн, триста сорок первая ложа, долина Вермиссы. Я рад видеть вас у нас.

– Спасибо. Я брат Джон Макмэрдо, двадцать девятая, Чикаго. И я рад встрече с братом.

– В округе наших много. Нигде в стране орден так не процветает, как в долине Вермиссы. Но молодцы вроде вас нам очень нужны. Одного не понимаю: почему здоровый человек из Рабочего союза не нашел себе места в Чикаго?

– У меня было много случаев хорошо заработать, – ответил Макмэрдо.

– Тогда почему уехали из Чикаго?

Макмэрдо указал в сторону полицейских и слегка улыбнулся.

– Эти двое джентльменов, вероятно, с удовольствием приняли бы эстафету в отношении меня от своих чикагских коллег.

Сканлейн сочувственно кивнул, искоса взглянув на полицейских.

– У вас были большие неприятности?

– Да.

– Тюрьма?

– Еще не время толковать о таких вещах, – ответил Макмэрдо, как бы сожалея, что уже сказал больше, чем хотел. – Имелись веские причины для моего отъезда из Чикаго, удовольствуйтесь этим. Кроме того, кто вы такой, чтобы задавать вопросы?