Долина ужаса - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 16

– Что же вы там делали?

– Чтобы не секретничать из-за такого пустяка, я скажу, что отыскивал пропавшую гирю. Я придавал ей с самого начала важное значение. Кончилось тем, что я все-таки ее нашел.

– Где?

– Ну вот, стоило протянуть вам палец, как вы уже хотите схватить всю руку. Позвольте мне самому подойти к финишу чуточку поближе, и я обещаю поделиться с вами всем, что знаю.

– Хорошо, мы вынуждены принять ваши условия, – сказал инспектор. – Но вы же советуете нам оставить это дело… Объясните, ради Бога, почему мы должны его оставить?

– По той причине, дорогой мистер Мак, что вы не знаете даже, что вы расследуете.

– Как это так! Мы расследуем убийство мистера Джона Дугласа в Бирлстоунской усадьбе.

– Да, да, вы правы. Но не надо разыскивать таинственного джентльмена на велосипеде. Уверяю вас, это ни к чему не приведет.

– Тогда посоветуйте: что нам делать?

– Хорошо, но последуете ли вы моему совету?

– Признаюсь, я всегда находил, что за вашими окольными речами что-нибудь да скрывается. Я сделаю все, что вы предложите.

– А вы, мистер Мейсон?

Провинциальный сыщик беспомощно посмотрел сначала на одного, потом на другого – приемы Холмса были для него новы.

– Ну, если это приемлемо для инспектора, то, значит, и для меня, – наконец ответил он.

– Тогда я предложу вам обоим совершить маленькую прогулку по окрестностям. Мне говорили, что вид с Бирлстоунской возвышенности великолепен. Позавтракать вы можете в гостинице… Вечером усталые, но довольные…

– Ваши шутки переходят все границы! – воскликнул Макдоналд.

– Ну ладно, проведите день как хотите, – успокоил его Холмс, ласково похлопав по плечу. – Делайте что хотите и идите куда хотите, но ждите меня здесь к вечеру непременно, мистер Мак.

– Это звучит более здраво.

– Я дам вам превосходный совет, но не буду на нем настаивать. Только явитесь сюда обязательно. Возможно, вы будете мне нужны. А теперь я попрошу вас написать записку мистеру Бэркеру,

– Какую?

– Я продиктую, если позволите. Готовы? «Дорогой сэр, я считаю целесообразным осушить ров вокруг усадьбы в надежде, что мы можем найти там…»

– Напрасный труд, – заметил инспектор, – я исследовал его,

– Я это знаю. И тем не менее продолжайте, пожалуйста, писать.

– Хорошо.

– «… в надежде, что мы можем найти там что-нибудь важное для нашего расследования. Я распорядился, чтобы рабочие явились на работу завтра рано утром…»

– Не может быть!

– «… о чем и счел своим долгом сообщить вам заранее». Теперь подпишите и пошлите своего человека вручить это послание ему лично около четырех часов. В четыре мы снова соберемся здесь, а до того времени каждый может делать все, что ему угодно.

Мы собрались, когда уже надвигался вечер. Холмс был серьезен, меня пожирало любопытство, сыщики, очевидно, чувствовали себя уязвленными и были склонны отнестись критически ко всем выводам моего друга.

– Теперь, джентльмены, – сказал он, – я попрошу вас одеться потеплее. На улице холодно, а я не знаю, сколько времени займет наша экспедиция. Нам надо оказаться на месте, прежде чем совсем стемнеет.

Закутавшись по совету Холмса во что могли, мы пошли вдоль наружной стороны ограды парка. Через первый же пролом в ней пробрались под сень вековых деревьев, окружавших старинный дом, и под защитой сгущавшихся сумерек стали бесшумно красться вслед за моим знаменитым другом. Так мы достигли густых кустов, которые росли напротив подъемного моста. Мост был опущен. Холмс засел за стеной из веток, мы, естественно, тоже.

– Что будет теперь? – спросил Макдоналд.

– Вооружимся терпением и не будем говорить громко, – ответил Холмс.

– Зачем вообще мы пришли сюда? Право, я нахожу, вы могли бы быть с нами откровеннее.

Шерлок Холмс усмехнулся.

– Уотсон уверяет, что я в своем роде художник. Во мне живут инстинкты, которые требуют добротной режиссерской постановки сцен. Уверяю вас, мистер Мак, наша профессия стала бы совсем скучной, если бы иногда мы не обогащали ее драматическими действиями, которые придавали бы блеск добытым с трудом результатам. В данную минуту положение вещей заставляет вас волноваться, испытывать напряжение спрятавшегося в засаде охотника. Ничего этого не было бы, заговори я с определенностью расписания поездов… Так что немного терпения, мистер Мак, и все станет для вас ясно.

Призыв к терпению был оправданным, ибо ожидание оказалось продолжительным. На фасаде старого дома медленно густели тени. Холодный сырой туман, поднимавшийся со стороны рва, пронизывал нас до костей. В роковой комнате старого дома горел свет. Весь остальной дом был погружен в темноту.

– Долго ли еще ждать? – спросил наконец инспектор. – И чего мы ждем?

– Я сам не знаю, сколько времени нам придется караулить,

– строгим тоном ответил Холмс. – Конечно, было бы удобнее, если бы преступники всегда действовали по нашему желанию. Что же касается… Но смотрите! Вот тот, кого мы ждали!

Скрывавшие нас кусты находились напротив освещенного окна и отстояли от него всего футов на сто. Петли скрипнули, огромная рама открылась. Мы различили неясный контур головы и плеч человека, который, как видно, пристально всматривался в темноту. Наконец он нагнулся, и среди глубокой тишины мы услыхали легкий плеск. Казалось, что человек в окне что-то спустил в воду, наполняющую ров, и вдруг вытащил какой-то предмет из глубины, как рыбак рыбу. Этот предмет скрылся в пролете окна.

– Пора! – крикнул Холмс. – К действию, друзья!

Мы мгновенно вскочили и бросились за ним, хотя и с трудом из-за окоченевших ног. А Холмс, охваченный одним из тех внезапных приливов энергии, которые превращали его в самого деятельного человека в мире, быстро перебежал мост и резко позвонил у входа в старый дом. Заскрипели засовы, на пороге открывшейся двери появился изумленный Эмс. Не обращая на него внимания, Холмс бросился к той комнате, в окне которой мы видели человеческий силуэт. Мы вбежали следом за ним.

Перед нами стоял оторопевший Сесил Бэркер.

– Что все это значит, черт возьми? – гневно спросил он.

– Что вам нужно?