Хозяйка Ольбранского замка (СИ) - Боярова Мелина - Страница 28

– Как раз перед тем, как ему отправиться в морскую поездку, нас и поженили, чему есть задокументированное свидетельство из Дворянского и Земельного приказов.

– Выходит, мы теперь соседи? – Копытов задумался. – Что же, весьма рад такому соседству. Вам непременно нужно отобедать у нас. Как насчет завтра?

Я вздохнула, понимая, что правила хорошего тона не подразумевают отказа. Даже на траур не сошлешься, потому что полгода уже истекло. Эти же правила запрещали уличные знакомства, но в исключительных случаях такие нарушения допускались. В Роднино не скоро еще появится мой старший родственник, который представит нас на каком-нибудь званом вечере. А вот с ответным визитом вежливости придется повременить до той поры, пока не будет восстановлен замок.

– Аркадий Степанович, прошу понять меня правильно, – начала я, тщательно подбирая слова. – Вам ведь известно, в каком состоянии находится замок и предприятия. Я приехала пару дней назад, и пытаюсь разобраться с бумагами, чтобы понимать истинное состояние дел. В Копытовку я прибыла, чтобы пообщаться с человеком, имеющим непосредственное отношение к заводу.

– Ярослава Елизаровна, – барон слащаво улыбнулся, – я понимаю, в какую трудную ситуацию вы попали. Мужа признали погибшим, едва вы успели пожениться. Замок требует вложений, а убыточные предприятия грозят непомерными расходами. Однако же это не повод переманивать моих работников. Не по-соседски получается.

– Да, что вы, Аркадий Степанович! У меня и в мыслях не было никого переманивать, – вернула хищную улыбку. – Я приехала лишь затем, чтобы забрать своих работников, которые до сих пор числятся в заводских ведомостях. С вашей стороны было весьма великодушно приютить семью в трудный час. Я вам за это благодарна. Только давайте проясним один момент. В каком качестве работал на вас господин Шехнин? Если мастером по обслуживанию сложных паровых машин, выходит, это вы переманили у меня специалиста, которого никто не освобождал от обязанностей следить за исправностью механизмов на заводе и фабрике? Поскольку наниматель отвечает за действия подчиненных, выходит, вы намеренно способствовали разорению моих предприятий? В таком случае, я вправе потребовать возмещения убытков. Если же Шехнин батрачил на стороне, о чем вы могли и не знать, то претензии будут предъявлены исключительно Максиму Яковлевичу.

– Ваша светлость, помилуйте! – Копытов всплеснул руками. – Разве же я должен знать каждого работника поименно? Разумеется, я представить не мог, что мастер такого уровня будет батрачить, как малограмотный крестьянин. Это управляющий напутал и неверно меня проинформировал. Сразу, как вернусь, велю всыпать ему плетей! Но я поражен вашей проницательностью! Как быстро вы вывели подлеца на чистую воду. Надеюсь, вы заставите этого бездельника отработать каждую копейку?

– Непременно! – Я поджала губы, ощущая во рту привкус гнили. Растерялась даже, прежде не сталкиваясь с таким странным явлением.

– Позвольте же загладить недоразумение и проводить вас до дома? – предложил Копытов.

– Нет, не нужно! Благодарю. У меня еще дела на заводе, быстрее будет через реку переправиться, – отказалась я.

– Что ж, понимаю, – наигранно огорчился молодой человек. – Но тогда я настаиваю на обеде завтра. Отказы не принимаются! Я пришлю за вами коляску к полудню. До скорой встречи, Ваша светлость! – не оставив мне шанса возразить, барон попрощался и запрыгнул в коляску, которая тут же сорвалась с места и покатила прочь, поднимая клубы пыли.

– Ваша светлость, я отработаю! Клянусь, каждую копейку! – поспешил заверить Шехнин, ставший невольным свидетелем разговора.

– Разумеется, отработаете. Иначе я бы за вами не приехала. Поспешим! – направилась к лодке. – Расскажите в двух словах, что за человек, барон Копытов?

– Тщеславен, жаден до денег, при каждом удобном случае норовит пустить пыль в глаза, – перечислил мужчина очевидные вещи. – Одно то, что у него имелись общие дела со Ждаховым, говорит за себя. Но осторожный, гад, и трусливый. Хватило ума выкрутиться, когда имперские дознаватели тут рыскали.

– А вот с этого момента подробнее, – я оживилась. – Ждахов ведь был управляющим у князя Петра Ивановича, моего покойного тестя?

– Не то слово – «был»! Эту гниду собственными руками удушил бы! – со злостью процедил мастер и сплюнул в воду. – С виду нормальным казался, да только душонка гнилая, подлая. Сколько народу из-за него пострадало! Это ведь он темную заразу в замок притащил. Копытов поначалу частым гостем к Ольбранским захаживал, с наследником дружбу водил, а потом вдруг на воды уехал, чтобы здоровье поправить. Точно в то время, когда в округе люди пропадать стали, а в замок гости странные зачастили.

– Я слышала об этом, но подробностей не знаю.

– Ох! Поверьте, лучше и не знать! – мастер сокрушительно покачал головой и замолк, прижимая к себе притихшую Ульянку.

Лодка как раз другого берега достигла, где меня уже поджидал Матвей, чтобы помочь выбраться. Разговор сам собой заглох, а дальнейшие хлопоты задвинули возникшие вопросы на второй план. На завод мы не заезжали – это версию я озвучила для барона, а сразу направились в деревню. Я не предполагала, что вернусь с переселенцами, поэтому не успела предупредить старосту, чтобы подготовил дом. Но, оказалось, сарафанное радио работало исправно, и о нашем приезде уже знали.

Дом подготовили, не хуже нашего, только что построек хозяйственных меньше. А так – горница большая и светлая, печка исправная, в погребе сложен запас продуктов, выделенных старостой на первое время. Семью Шехниных тут знали, как и о проблемах с выпивкой у ее главы. Харитон получил предупреждение, чтобы ни под каким соусом мастеру спиртное не продавали. И не угощали, конечно же.

Уже вечерело, в замок я поостереглась ехать, чтобы не возвращаться потом по темноте. Время после ужина решила посвятить упражнениям, которые наказал выполнять профессор Мечников. С момента приезда не до этого было, так что следовало наверстывать. Для медитаций мне требовалось уединение, которого в доме не найти. Предупредив Матрену, куда собираюсь, прихватила плед и вышла на задний двор. Сарай, хлев, дровяник и другие постройки не подходили для моей цели. Отправилась дальше, через огород, заросший сорной травой, и по меже между участками, пологим спуском уходящей к реке. Едва заметная среди сплетенных под ногами трав тропинка вывела к кустарникам и поросшему камышом берегу. Миновав зеленую преграду, я оказалась на закрытой с трех сторон живописной поляне с заходом в воду.

Искупаться бы! И водичка – парное молоко. Убедилась в этом, когда скинула обувь и, задрав подол, зашла по щиколотку. Солнце, клонившееся к закату, как раз падало на эту часть берега, а кусты и заросли камыша защищали от ветра и любопытных взглядов.

Недолго думая, стащила платье, белье и с разбегу прыгнула в воду, подняв кучу брызг. Как же здорово! Проплыла недалеко – до середины реки и обратно, потому что течение на глубине чувствовалось сильное. Надо будет себе купальный костюм купить или сшить, если подходящих не найдется в лавках. Пожалуй, это самое приятное событие, случившееся за день! Вода смыла тревоги, забрала усталость, наполнила бодростью и энергией.

Пока погода позволяет, буду приходить сюда каждый день. Отжимая влажные волосы, я выбралась на берег. Шорох в камышах заставил вздрогнуть. Неужели, кто-то из местных прячется?

– Эй! Кто там? А ну, выходи! – прикрикнула грозно, а сама спешно подхватила плед и обернулась им, как полотенцем. Платье на мокрое тело я при всем желании не успела бы натянуть.

В кустах снова раздался шорох, ветви раздвинулись и на поляну выбрался знакомый волк. При свете дня и на близком расстоянии он выглядел черной громадиной. Глаза сияли желтым, шерсть лоснилась на свету, при движении под шкурой бугрились мышцы, мохнатые лапы переступали мягко, почти бесшумно.

Я замерла, чувствуя, как сердце заполошно бьется об грудную клетку и норовит выскочить наружу. По лицу и голым плечами чувствительно стекали то ли струйки воды, то ли пота.