Тайна Лоринг-Чейза - Фарнол Джеффери - Страница 14

– Вам уже лучше? – тоном крайнего безразличия осведомилась она.

– Лучше. Благодаря вам, сударыня! – ответил он, невольно вставая на ноги.

– Зачем вы, словно безумный, бросились на моего Брута?

– Мне показалось, мэм, что лошадь понесла.

– Вы что, не видели ни разу женщину, пустившую коня галопом?

– Такой бешеной скачки никогда не видел.

– А известно ли вам, что, находясь в этой роще, вы нарушаете чужое право собственности? Вам лучше покинуть ее, пока объездчики не заметили… Здесь не проявляют милосердия к бродягам.

– Я немедленно уйду, сударыня! Только, прошу, скажите сначала, не знаете ли вы, как мне пройти к поместью, называемому Лоринг-Чейз?

– Вы в нем находитесь, – ответила юная дама, хмуря брови.

– В самом деле?.. А ваша фамилия – Лоринг, мадам?

– Избави Боже! – воскликнула она с внезапным пылом. – О нет, благодаренье Господу! Во мне нет ни капли этой мерзкой крови! Я здесь только живу. Меня когда-то взяли в дом на воспитание. – Тут она подобрала поводья и удостоила собеседника наклона головы. – А что касается вас, то шли бы вы подобру-поздорову, от греха подальше.

– Спасибо, мэм! – сказал он с церемонным поклоном. – Но все же, прошу вас, подскажите, как попасть в усадьбу?

– А по какому вы делу? – недовольно осведомилась она.

– Мне хотелось бы поговорить с сэром Невилом Лорингом.

– Поговорить?.. С ним? – переспросила она, явно изумившись, и, похоже, на секунду потеряла дар речи. – Кто? Вы? Вы хотите с ним поговорить? – повторила она, и на смену изумлению пришло презрение. – Сэр Невил не дает себе труда беседовать с такими… такими, как вы!

– Что ж, сударыня, значит, потрудиться придется мне. Но побеседовать с сэром Невилом я должен непременно!

– И вы осмелитесь? – спросила она с любопытством.

– Да, мэм.

– Потому что вы не знакомы с этим человеком!

– Нет, потому что собираюсь познакомиться с ним, сударыня, – поправил Дэвид.

– Кто же вы, такой отважный?

Сначала у него мелькнуло желание назвать себя, но высокомерие всадницы и мысль о щетине на щеках заставили его передумать. Дэвид покачал головой.

– Никто, – ответил он, – простой бездомный бродяга, мэм.

– Для бродяг сэр Невил держит колодки! – резко бросила она.

– Бывает кое-что и пострашней, – парировал он.

– Значит, вы решительно настроены увидеться с ним? – допытывалась всадница, наклоняясь к нему с седла.

– Да, сударыня.

– Что ж, воля ваша. Дом находится вон за теми деревьями. – Она пренебрежительно махнула в ту сторону хлыстом. – Но, если вы ухитритесь проникнуть к нему, он способен приказать своим лакеям избить вас и вышвырнуть вон.

– Придется мне рискнуть, мэм, – упрямо произнес Дэвид, вглядываясь в направлении указанных деревьев. – Похоже, сэр Невил слывет довольно свирепым джентльменом.

– Он отвратительно, до омерзения жесток! – с негодованием проговорила она. – Безжалостен, как смерть… и притом насмешлив, словно дьявол.

– Тем более я жажду свести с ним знакомство, сударыня. Но почему вы столь открыто неприязненно отзываетесь о нем в присутствии незнакомца?

– Потому что он – воплощенное зло! – сказала она сквозь зубы. – Он не заслуживает того, чтобы жить на свете. Он не заслуживает того, чтобы умереть! И все-таки ему придется умереть! Он неизбежно должен умереть… О, хоть бы кто-нибудь убил его, прежде чем я буду вынуждена…

– Тише, сударыня, – вскричал Дэвид. – Успокойтесь, мэм, так недалеко и до безумия!

– Ах, я давно к нему близка, если уже не безумна! – Она задыхалась от охвативших ее чувств. – Отвращение, отчаяние, ужас – разве этого мало, чтобы свести человека с ума? В нем столько зла, столько холодного расчета, столько мерзости…

– Антиклея! – позвал дрожащий, полный беспокойства женский голос.

– Я здесь, Белинда! – откликнулась юная амазонка.

– Антиклея… О, дорогая, дорогая моя! Дитя мое, как я перепугалась. Он сказал, что ты оседлала этого ужасного Брута, и я скорее побежала…

– Со мной все в порядке, милая.

Весь облик всадницы разительно изменился, а голос стал невыразимо нежным. Дэвид, изумленный столь мгновенным превращением, сначала воззрился на нее, потом повернулся посмотреть на ту, которая была причиной этой метаморфозы. К ним по дорожке подходила маленькая, худенькая, бледная женщина, ничем не примечательная, кроме, пожалуй, выразительных добрых глаз, копны волос великолепной снежной белизны и материнской нежности, сквозившей во взгляде, в интонациях и в каждом жесте.

– Родная моя Белинда, ну зачем всегда так беспокоиться, тревожить свою головушку всякими страхами из-за такого взбалмошного, дикого создания, как твоя глупая Клея? А что до Брута – посмотри, он стал как шелковый. Я укротила его! – ответила Антиклея, наклоняясь к ней и гладя шелковистые волосы.

– Твоя чудесная прическа совсем растрепалась, – причитала Белинда. – И костюм в клочья! О, Клея, я знаю, он тебя когда-нибудь убьет…

– Может, это было бы и к лучшему, дорогая… Мне временами даже хочется, чтобы случилось что-нибудь такое.

– Нет, Клея, не надо! Не говори так. Как бы я смогла жить без тебя!

Она вся задрожала и с мольбой посмотрела на всадницу снизу вверх. Тогда Антиклея, словно тигрица, одним прыжком очутилась на земле и, нежно обняв своими сильными руками ее хрупкие плечи, стала, поглаживая, утешать и уговаривать.

– Ну-ну, моя хорошая! Ну не надо, не надо, не плачь из-за меня, дуры грешной. На твою долю и без меня выпало столько горя!.. Ведь я езжу на Бруте только когда уж совсем себя не помню, когда меня совершенно выведут из терпения! Но бояться нечего: быстрая скачка обостряет чувство опасности и, может быть, спасает от… от чего-нибудь пострашней. Ах, Белинда, ты совсем расстроилась – да, да, я ведь вижу, как напугала тебя. Я такая гадкая! Пойдем отсюда, дорогая, пойдем…

Пожилая женщина прильнула к плечу обнявшей ее Антиклеи, и они скрылись за деревьями, оставив Дэвида гадать, глядя им вслед, что бы это все значило. Огромный Брут стоял с ним рядом и недоуменно фыркал, потом, тряхнув роскошной гривой, с довольным видом отошел в сторону и принялся щипать траву.

Глава X,

рассказывающая о том, как Лоринг встретил Лоринга

Положив изящные руки на золотой набалдашник трости, сэр Невил сидел в своем огромном кресле перед большим камином и пристально смотрел слезящимися стариковскими глазами на тлеющие угли. Он вроде бы совсем не замечал долговязого степенного джентльмена, который, неподвижно стоя рядом с ним, хранил сдержанное, терпеливое молчание. Волнение джентльмена выдавали только руки, сложенные за спиной и непроизвольно пожимавшие одна другую.

Наконец сэр Невил, так и не удостоив молодого человека взглядом, заговорил.

– Итак, Молверер, вы влюблены в эту ведьму. Вы – достойный, благородный молодой человек – опустились до этого дьявола в женском обличье, до безымянного отродья, взятого мною из приходского приюта лишь потому, что мне казались забавными детские вспышки ярости и дикие выходки… Дешево же вы себя цените, если дарите это создание без роду, без племени своим расположением. Итак, вы отзываетесь о ней с почтением и утверждаете, будто любите ее? Вздор!

Высокий и статный джентльмен, продолжавший стоять в почтительной позе рядом с креслом баронета, украдкой бросил взгляд на сэра Невила. Сильная рука, скрытая от взора сидящего, сжалась в кулак. Однако, когда Молверер ответил, голос его прозвучал почтительно.

– Прошу прощения, сэр, но что же в этом вздорного?

– Вы – ходячая добродетель, а она одержима дьяволом. Обстоятельства вынудили вас пойти ко мне служить библиотекарем и личным секретарем, но происходите вы, без хвастовства, из рода столь же гордого и древнего, сколь и мой. А у этой дикой, необъезженной малолетки, у этой мегеры, вызывающей ваш восторг, нет вовсе никакой родословной – она отпрыск бродячего музыканта, который умер, не оставив ей ни гроша, бросил на произвол судьбы в первом попавшемся приюте. Я повторяю: вздор! Забудьте об этой девице, утешьтесь мыслями о своем воинственном предке с железными кулаками, который сражался бок о бок с самим Coeur-de-Lion[5] в битве при Акре… или то была Яффа?