Необычное расследование - Коренев Юрий - Страница 8

К счастью, он проживал недалеко от школы в старой панельной пятиэтажке. Самого его не было дома, нас приветливо встретила его жена Галина Федоровна. Выяснив, что нам надо, она тут же по памяти стала перечислять фамилии одноклассников Костромского.

— Я его конечно хорошо знаю. У них до восьмого класса я была классным руководителем. Помню, он такой скромный был, воспитанный. — Она улыбнулась. — Девочки его обижали.

— Как это? — не удержался я.

— Нет, не били, конечно. Они его то за рукав дернут, то сумку спрячут, всякие такие мелкие шалости. А он надуется на них и молчит. Но учился он хорошо. Один из лучших в школе.

— А с кем он дружил?

— Одних уж давно нет, а другие находятся в местах не столь отдаленных. У нас же район сами знаете какой. Здесь расположены две тюремные зоны. Многие бывшие заключенные на воле здесь поселялись. Пили нещадно и молодежь за собой тянули. Мало кто в люди из них выбился. Хороших ребят по пальцам пересчитать можно было. А Коле не повезло еще больше. Один его друг Витя Чертовских переехал вместе с родителями в Узбекистан, а другой — Леня Рыдов, умер от лейкемии. Прямо в школе, в учительской. У нас тогда в рекреациях стояли тенистые столы на всех этажах. Ребята после уроков и в перерывах между ними постоянно играли. И Коля играл. Однажды они с Леней задержались после уроков. Знаете, на вылет играли. Их команда была сильная, всех обыгрывала. Напряжение нарастало. Тут у друга пошла кровь из носа. У него и раньше такое случалось. Он пошел в туалет, а на его место встал другой парень. Игра продолжилась, и Коля забыл про друга. А потом ему сообщили, что он умер. Ох, он сильно переживал. Долго не мог простить себе, что оставил его одного.

— Но кто-то остался из тех, с кем он дружил?

Она задумалась.

— Из парней никого не припомню. А вот девочки… Да, была одна девочка, очень ему нравилась. Он конечно скрывал это, но по-моему в классе об этом все знали. И телефон ее у меня есть. Она тоже на Синюшке живет, иногда мы с ней видимся. Записывайте.

Девочка оказалась полной добродушной женщиной бальзаковского возраста. Она при разговоре все время улыбалась, может от того, что наши вопросы натолкнули ее память на веселые эпизоды детства, а может потому, что она была типичным представителем сангвиников, которые легко и энергично живут, не обращая внимания на некоторые жизненные трудности.

— С Колей мы проучились десять лет вместе. Ямочки у него на щеках статные были. Мы, девчонки, любили, когда он улыбался, — она тоже улыбнулась. — Учился он на «отлично» и спортом все время занимался. Хороший мальчишка был, культурный такой. Сильно отличался от других. А еще в школу музыкальную ходил, на пианино играл. Одним словом, девки его любили.

— А он?

— Не, он скромный был. Потом, когда ему на выпускном вечере после шампанского многие девчонки в любви признались, он в шоке был. Не знал, говорил, а то бы время не терял. Шутил, конечно! Да, что было, назад не вернешь.

— Но, говорят, вы с ним дружили.

— Кто говорит? Ну, дружили. Только это была дружба, как между парнями. Мне он, конечно, очень нравился, но я же сама первая не стану объясняться в любви. Мы и в кино и в театр ходили. Только что толку. Школу закончили и разбежались в разные стороны. А вскоре я замуж выскочила, нарожала детей, теперь воспитываю, — она расплылась в улыбке, — внуков! Дети давно уже большие, хотя и их не грех иногда поучить уму-разуму.

— А после окончания школы вы больше не виделись?

— Ну почему же. На встрече выпускников десять лет назад.

— И что вы можете сказать о нем, изменился?

— Небо и земля! Совсем другим человеком стал: статный, холеный, уверенный в себе. Красавец мужчина. Думаю, сердца у многих одноклассниц заныли при встрече с ним. Но поезд ушел, раньше надо было думать.

— Он был один?

— Конечно, кто же на встречу выпускников берет с собой мужей и жен. Хотя подождите, — она задумалась, — тогда он был уже разведен. Точно вспомнила, за ним на машине приехала какая-то красивая женщина и увезла с собой, хотя он еще хотел остаться. Стройная такая. Мы то, как вы видите, совсем обабились, причем довольно быстро после замужества. У нас, женщин, какая психология? Вышла замуж, значит можно расслабиться, мужик уже никуда не денется. Так раньше и было. Тогда ведь далеко от семьи не убежишь, компартия догонит и накажет. Да и возможностей не было: квартир не хватало на всех. Это сейчас можно купить, а тогда даже при деньгах не получилось бы. Вот мы дуры и располнели. А парни-то влюбились в нас других: стройных и красивых. Отсюда и разводы.

6

Однокурсников Костромского найти было легче. Он закончил Институт народного хозяйства перед перестройкой. Ее многие тогдашние выпускники занимали в настоящее время высокие должности в разных ведомствах и владели крупным бизнесом. Их фамилии были на слуху. Однако подступиться к ним было намного сложнее. Мы решили начать с декана факультета. Он вспомнил Николая Петровича сразу.

— Конечно, как его не знать, известный человек в городе. Но я его помню, когда он был простым студентом. Хороший парнишка, дисциплинированный. Учился хорошо до третьего курса. Потом связался с какой-то девчонкой, стал пропускать занятия. Его чуть не отчислили. Я за него заступился, — декан многозначительно посмотрел на нас, оценивая реакцию. Мы сделали восхищенные лица. — Коля помнит об этом до сих пор. Помогал институту несколько раз и меня у ректора отстоял, что б на пенсию не отправили по закону. Мне ведь уже семидесятый пошел.

— А с кем он дружил и вообще, кроме учебы, чем он интересовался?

— Да я особо и не знаю. Спортом занимался. Да, еще в студенческий театр миниатюр ходил. Помню в «Утиной охоте» ему какую-то маленькую роль дали. Давно это было.

— Вы можете нам дать список его однокурсников?

— Это не проблема. Я сохраняю списки всех выпускников со времени моего начала работы в вузе. Они для меня как дети родные. Сейчас поищем. — Он достал толстый переплетенный альбом и стал листать страницы, где, кроме списков, разместились и фотографии. — Вот они родимые.

Курс был довольно небольшой, тридцать человек. Напротив фамилий карандашом сделаны какие-то записи.

— А что это? — показал на них Краснощеков.

— Это то, кем они работают сейчас и где находятся. Я, знаете ли, когда узнаю что-нибудь новое про ребят, радуюсь как ребенок. Вот смотрите, например Выговский, думаю, знаете такого, сейчас заместитель министра экономического развития областного правительства. Или вот Житомиров — главный бухгалтер Якуталмаза. А это…

— Можно мы запишем информацию? — попросил Краснощеков.

— Конечно, переписывайте. Иначе, зачем мой труд был нужен, не в могилу же с собой забирать. Хотя, если честно, редко кто им интересуется.

Многие однокурсники Костромского действительно были на слуху и занимали высокие руководящие должности. Но были и другие. Один из них был организатором сибирской «МММ», несколько человек уже умерло. Многие разъехались по разным городам необъятной родины и даже за границу. Мы выбрали из списка троих, которые учились с ним в одной группе и проживали в настоящее время в Иркутске. Но удалось встретиться только с одним из них, остальные находились в отъезде. Григорий Рафаилович Краснов — почти однофамилец Краснощекова, работал директором небольшой торговой фирмы, расположенной в центре города. Это был грузный квадратного телосложения мужчина, движения все размерены, при разговоре одышка. Он неохотно согласился с нами побеседовать, но по мере разговора оживился.

— Колян, я вам скажу, темная личность. На курсе был такой скромный, тихоня. Как-то пошли с ним в ресторан отметить сдачу бухгалтерского учета, выпили хорошо. Он подцепил на танец какую-то деваху. А она не одна оказалась. Завязалась потасовка. Их было трое, здоровые такие. Ну, думаю, пора гроб заказывать. А он не испугался. Двоих положил, третий сам убежал. Потом он с той девицей голову потерял, чуть из академии не отчислили.