Солдаты Третьей мировой - Михеев Михаил Александрович - Страница 60

– Нам здесь совсем неплохо, – очень спокойно ответил Сергей. – Особенно после того, как…

Он не закончил фразу, но все и так было понятно. Когда война наконец закончилась, нашлись светлые головы, решившие, что проект «Ангара» в его прежнем виде больше не нужен. Во-первых, существование дистанционно управляемых танков стало известно всем. Нет, утечек в России удалось избежать, но японцы чрезмерно наследили. А сложить два и два, сопоставив действия наиболее эффективных подразделений противоборствующих армий, оказалось довольно просто. Так что сейчас созданные по их образу и подобию танковые группы как грибы появляются по всему миру. Насколько они будут эффективны, сказать пока сложно, однако же ясно, что эксклюзивным козырем русская разработка быть перестала.

Ну а во-вторых, ревнителям уставов не нравилась царившая на базе махровая партизанщина. Это когда не было выхода и от действий элитных танкистов зависела порой судьба целого фронта, их приходилось терпеть. Платить большие деньги, закрывать глаза на их выходки… Сейчас же за пультами сидели аккуратненькие, в хорошо подогнанной форме, операторы, дисциплинированно козыряющие любой мелкой шишке в погонах и марширующие на «ать-два», порой даже не включая при этом мозги. А герои минувших дней, способные на одном таланте выиграть сражение, оказались не у дел. И вполне закономерно, что их деликатно попросили уйти.

Конечно, троицу героев не выгнали пинком под мягкое место – все должно было выглядеть чинно-благородно. Всем троим навесили ордена, не высшие, но вполне пристойные. Дали новые звания… Сергей вышел в отставку аж целым майором, Леночка и Сурок – капитанами. Но любому, кто хоть что-то понимал, было ясно: чины и ордена – не более чем брошенная кость. Чтоб, значит, не гавкали. И это было обидно.

Хорошо еще, уходили не на пустое место. Все же не зря Сурок успел и покрутить деньги, и удачно вложить их… В общем, они были обеспеченными людьми, не олигархами, конечно, но на хорошие дома и машины хватало. Опять же, организовали небольшую, но дающую стабильный доход фирму по оптовому завозу оборудования для нефтяной промышленности – после того, как вновь открылась международная торговля и были сняты все запреты (а куда деваться проигравшим?), на изрядно обедневший внутренний рынок пошел вал продукции. Только вот ввозить ее разрешили не всем, а немногим избранным фирмам. Пришлось ребятам попросить содействия у Кузнецова, и тот честно продавил разрешение через свои связи. И, хотя об этом официально никто ни полслова не сказал, Полтавец был с ним в доле. Так что можно было гордиться – теперь все они принадлежали к мелкоэлитарному торговому клубу, и примерно через год организационных работ их детище начало выдавать неплохую прибыль. Опять же акции, которые Сурок успел приобрести еще в бытность их на службе. Что-то продали, что-то оставили, как приносящее стабильный доход. Правда, в управление не лезли, чревато это, но все равно имели свои дивиденды. Плюс мозги Пашки – все же он талантливейший эксперт по инвестициям. В общем, жить можно.

Полтавец все это прекрасно знал – как-никак, ребят негласно держали под колпаком, о чем они не знали, но, разумеется, догадывались. И не протестовали – смысл? Тем более, во что-то серьезное они не лезли. Во-первых, по совету генерала, а во-вторых, им пока хватало того, что имели. Умение вовремя остановиться тоже многое значит. Вот только придется в эту идиллию влезть грязными сапогами. И не факт, что его предложение воспримут адекватно.

– Скажите мне, только честно. Вам не надоело такое вот… растительное существование?

– Честно? – понимающе улыбнулась Леночка. – Абсолютно не надоело. Да и не такое уж тут болото, как издали кажется.

Сергей лишь кивнул, подтверждая слова жены, однако от Полтавца не укрылось, как оба подобрались, словно перед прыжком, и взгляды как-то разом изменились, стали холодными и острыми. Почти физически ощутимыми, причем настолько, что генерал почувствовал себя неуютно.

Однако дело есть дело. Полтавец вздохнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ребята, я все понимаю, но прошу вас вернуться.

– Вот как? – приподнял брови Сергей. – А подробности можно?

Спросили они это в один голос и даже с одной интонацией – высший уровень семейного взаимопонимания. Интонация, к слову, была скептической. Полтавец снова вздохнул:

– Ребята, если коротко. Нас переориентируют на что-то новое. Вот честно, я даже пока не знаю, на что, но проект не только не закрывают, но еще и расширяют. Финансирование бешеное.

– Это настораживает, – задумчиво сказала Леночка. Сергей только кивнул, соглашаясь. Полтавец даже не удивился такому распределению ролей – успел в свое время убедиться, что в ситуации, требующей размышлений, именно она играет первую скрипку. А вот когда надо реагировать быстро и жестко, вожжи перехватывает муж. – Когда много дают, много и спрашивают.

– Вот именно. Я не знаю, что будет и на что мы нарвемся, поэтому собираю тех, на кого могу опереться.

– Угу. И наши… нестандартные способности могут пригодиться.

– И это тоже. Но главное, прикрытая спина.

Да уж, спина, прикрытая людьми, которые не промахиваются – это серьезно. Он еще про маленький женский секрет не знает… А ведь Леночке сейчас приходилось очень тщательно себя контролировать, чтобы при госте размешивать чай рукой – ложечка, вращающаяся в нем сама по себе, может привлечь излишнее внимание. Что поделаешь, к преимуществам телекинеза привыкаешь мгновенно.

– Допустим… Пока только допустим, что мы согласились. Наши плюшки?

– Восстановление в рядах с сохранением званий. Обеспечу, чтобы годы вашего… отпуска пошли в счет выслуги. О жалованье договоримся. Ну и обещаю, что скучно не будет.

– Уже неплохо. А…

– Сурков согласен, если согласитесь вы. Ну и если это не будет мешать ведению бизнеса. Он свои обязанности формально переложит на плечи супруги, но, сами понимаете, она его полностью не заменит. Способности не те.

– И?

– Это вполне можно обеспечить.

– В таком случае нам стоит обдумать. Простите, но вопрос серьезный. Это Сурок – мальчишка, готовый на резкие движения, а мы люди взрослые, респектабельные…

Она говорила что-то еще, но Полтавец уже знал – они согласятся.

Вечером чета Поляковых и присоединившийся к ним Сурок, на котором дорогущий костюм сидел, как на корове седло, сидели на той же самой веранде. Откровенно говоря, разговор не принес ничего нового. Просто убедились, что им всем и впрямь хочется снова окунуться в мир, где молодость, адреналин, а главное, осознание того, что ты нужен не только себе, любимому. Да, Сурок – мальчишка, но и Поляковы, честно признаться, недалеко от него ушли. И решение они приняли быстро. Сейчас же просто сидели, отдыхали, наслаждались теплым вечером…

Хорошо еще младший, утомленный дневной беготней, заснул почти сразу. Это несправедливо, когда люди, отчаянно желающие спать, вместо этого вынуждены укладывать тех, кто спать не хочет. Но сегодня мелкий уже спал. Правда остается еще старший, но его срок только через полчаса.

Легкий шелест детских шагов. Называется, помяни черта… И бодрый голос:

– Мама! Папа! Ой, дядя Паша! Смотрите, как я умею!

Все трое повернулись – и челюсти у них непроизвольно съехали вниз. Старший сын, мальчишка шести лет от роду, стоял на посыпанной гравием дорожке. А перед ним, повинуясь детскому взгляду, весело летал стакан с компотом.

Австралия. Это же время

Большой королевский дворец в Канберре был залит огнями. Прием в честь годовщины коронации как-никак, соответствовать надо. К тому же это был первый официальный праздник в стенах только что отстроенного дворцового комплекса, и правительство не желало ударить в грязь лицом.

Правда, его королевского величества Джонатана Первого еще не было. Недавний герцог, перепрыгнув практически с эшафота на трон занимающего целый континент государства, единогласно проголосовавшего за полную независимость от метрополии и за избрание собственного короля (абсолютно добровольно и с энтузиазмом, танки на главной площади и патрули на улицах – это же так, для того, чтоб кто-нибудь на радостях не учудил непотребства), чуть задерживался. Неотложные дела, так сказать – его вызвал к себе русский посол. Так что отдуваться перед гостями приходилось его ближнему кругу.