Солдаты Третьей мировой - Михеев Михаил Александрович - Страница 35

Леночка в основном вздыхала – давивший на нее все последние недели испуг прошел, и теперь она морально отдыхала. Зато Сурок разливался соловьем, рассказывая последние новости. И о том, как им в группу пытались вбить стороннего человека, и только сообщение о выходе группы Полтавца к своим прервало это тупое занятие. И о том, как удачно в очередной раз вложил деньги их троицы. И о доставке на Базу (точнее, на полигон) японских танков-автоматов и пошедшего на сотрудничество с русскими офицера-японца, который покажет все сначала здесь, а после, возможно, и еще кому-то. На последнее Сергей лишь кивнул понимающе. А что? Эти самые танки он лично захватывал и перегонял, да и офицера того, скорее всего, в лицо помнил. Хотя, конечно, фамилию даже под страхом смерти уже не произнесет – они у азиатов тупые и незапоминающиеся.

Странное ощущение было, когда Сурок и Леночка ушли. Одновременно дикая усталость и невероятный душевный подъем. То и другое объяснимо… Только вот не дали Сергею ни эту мысль додумать, ни передохнуть – явился новый визитер, которого Поляков меньше всего ожидал увидеть.

– Ну, как ты себя чувствуешь, герой?

Кузнецов выглядел до отвращения бодро, но не делать же оскорбленную морду пред очами высокого начальства. Сергей лишь плечами пожал:

– Пока вроде терпимо. Доктор сказал, жить буду.

Именно что терпимо. Вялость в теле, последствие контузии, никуда пока что не ушла. Плюс вспышки головной боли, внезапные, короткие, но очень сильные, когда хотелось выть и сжимать ладонями виски в иррациональном страхе, что голова сейчас лопнет. Врач сказал, что пройдет. Не сразу. А когда именно? Да черт его знает.

Очевидно, все это отразилось-таки на лице, поскольку генерал лишь хмыкнул:

– Ничего, пройдет. Наши врачи на подобном не одну собаку съели. По себе знаю.

Что же, логично. То, что Кузнецов – не обычный бюрократ в погонах, а вполне себе боевой офицер, тайной не являлось. А генерал задумчиво окинул его взглядом:

– Скажи, ты к серьезному разговору готов?

– Усегда готов, – успешно пародируя небезызвестного Лелика, ответил Сергей. – Главное, чтобы после него мне не потребовалась сиделка.

– Скорее, тебе скоро понадобится лежалка… Впрочем, у тебя своя есть, и неплохая.

Это да, это он уел. Сергей вздохнул:

– Ну, это когда еще будет…

– Не хочешь ждать – охмури медсестру. Говорят, та, что уколы делает, очень даже ничего.

– Уколы она и впрямь делает неплохо, – согласился Поляков. – У нее легкая рука.

– И что ж ты медлишь?

– Скажем так, эта женщина на любителя. Сильно на любителя.

– В смысле?

– Белые глаза, карие зубы, полные ноги и длинная грудь.

Генерал оценил шутку и громко рассмеялся. Потом хлопнул Сергея по плечу:

– Ты молодой, у тебя вся жизнь впереди, так что не переживай. Главное, не зажимай свое чувство собственного достоинства в потной ладошке. И помни: бывает, возьмешь котенка… Года не пройдет – и вместо милого комочка видишь перед собой наглую морду. С женой та же история… Ладно, разговор о другом. Скажи, что ты думаешь о дальнейшем?

– В смысле?

– Лейтенант, не пытайся казаться умнее, чем ты есть. Все ты понял. Кончится заваруха – что дальше планируешь делать?

– А она кончится? – вопросом на вопрос ответил Сергей.

Генерал неопределенно пожал плечами:

– Лично я думаю, что да. Открою тебе страшную тайну: благодаря своей должности и вашим успехам, я оказался вхож в довольно высокие круги и неплохо осведомлен о некоторых обычно скрытых от глаз нюансах. И кое-что я тебе сейчас поведаю. Как, гордишься оказанным доверием?

– А с какого уровня доверие?

Генерал не ответил, только глаза закатил, из чего следовал однозначный вывод: разрешение на разговор с перспективным офицером ему дали в вовсе уж заоблачных высях.

– Поня-атно, – мрачно протянул Сергей. – Я так понимаю, после разговора пути назад уже не будет?

– Не преувеличивай свою ценность. Максимум подписка о неразглашении. Но ты ее и так дашь. На вот, – на больничную тумбочку, как и положено неудобную и громоздкую, лег лист со стандартным бланком. Уже заполненным, к слову. Таких Поляков успел подписать кучу. – Ручка есть? Нет? Так я и думал. На вот. Расписывайся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда формальности были закончены, генерал аккуратно прибрал бумаги в папку, а затем честно рассказал всё. И про эксперимент, и про то, как его отдельные эпизоды вышли из-под контроля. Многое, даже большую часть, Сергей уже в разных ситуациях слышал. Главным же были причины, по которой руководство их страны искало нестандартные варианты повысить огневую мощь. Про откровенно провальные расклады – и про то, что творится сейчас.

– …Понимаешь, никто не верил, что страна выстоит. А мы сделали то, что хотели. Когда начинался эксперимент, мы боялись войны, в которой нам придется в одиночку драться против всего мира. Сейчас же идет драка всех против всех, а мы в некотором роде сидим в стороне. Это уже победа.

– Интересно получается…

– Ты только не возгордись. Тут заслуга очень и очень многих. Но и ваш камень на чаше весов был далеко не самым маленьким.

– Понятно, – Сергей кивнул, мимолетно обратив внимание, что, увлеченный разговором, практически перестал ощущать последствия контузии. – Но, сколь я могу судить из общедоступной информации, ничего не ясно и перспективы туманны.

– Главное, нас они устраивают. Япония медленно сдает позиции. Европа не вмешивается – слишком хорошо мы ей вломили. Америка на паузе. В остальных местах тоже свои нюансы, но главное, те, кто хотят драться, не имеют сил для решительного успеха, а те, кто что-то могут, открыто вмешаться по разным причинам не могут. Из этого есть шанс вытащить очень многое. При грамотном использовании шанса, разумеется. Но те, кто сидит в красной крепости посреди большого города, совсем-совсем не дураки.

– Понятно… А я тут с какого боку? Неясно даже, смогу ли восстановиться. Отработанный пар.

– А вот здесь ты ошибаешься, – ухмыльнулся генерал. – И очень сильно. Хотя б потому, что произвел впечатление и там, – палец Кузнецова многозначительно ткнул в потолок, – и у нас. Ты знаешь, что те, кого ты вытащил из Китая, включая Полтавца, отзываются о тебе исключительно в превосходном качестве? А это многое значит. И потому, если сам захочешь… А ты захочешь, по глазам вижу. Так вот, если ты захочешь остаться, милости прошу в команду. Если вся ваша троица подтянется, мы только за.

– И что дальше?

– Если до крайности упрощать, то пошлем вас учиться. И будем задействовать по мере возможности в кое-каких операциях особого рода. Не только в качестве танкистов.

– Опять учиться, – с тоскливой интонацией выдал Сергей. – Мне уже страшно.

– Это почему еще? – удивился генерал.

– Да так, можно сказать, детская психическая травма. Когда я учился, был у нас преподаватель. Он, когда на экзамен приходил, включал музыку из «Полицейской академии». Ту, что играла в баре «Голубая устрица». С тех пор я экзаменов боюсь.

Кузнецов несколько секунд удивленно смотрел на него, потом сообразил, что это была шутка, и совсем не по-генеральски расхохотался. Поляков тоже улыбнулся. Что ж, почему бы и нет? В конце концов, предложение генерала не расходилось с планами, недавно озвученными товарищами. Ну а дальше… Что же, там видно будет. И лишь когда генерал уходил, он задал последний вопрос:

– Скажите, тренер, а кто нас там сбил?

– Один идиот, – ничуть не удивился Кузнецов. – Китаец. Решил, что вы – толпа дезертиров, бегущих от войны и угнавших самолет. На следующий день он погиб в бою…

– Что же, он был в своем праве, – философски заметил Сергей, вытягиваясь на кровати. Больше эта тема его не интересовала.

Китай. Несколькими часами позже

– Паршиво выглядите, майор.

Харрис пожал плечами, но возмущаться не стал. Да и то сказать, чему возмущаться-то? Не выспавшийся, с заросшей щетиной челюстью… К слову, щетина эта изрядно поседела, ибо приключений, выпавших на долю майора, в последнее время стало откровенно больше, чем нужно.