Лев, колдунья и платяной шкаф - Льюис Клайв Стейплз - Страница 24

А в это самое время далеко-далеко оттуда бобры и ребята уже много часов подряд шли, словно в сказке. Они давно сбросили шубы и теперь даже перестали говорить друг другу: «Взгляни! Зимородок!» – или: «Ой, колокольчики!» – или: «Что это так чудесно пахнет?» – или: «Только послушайте, как поет дрозд!» Они шли теперь молча, упиваясь этой благодатью, то по теплым солнечным полянам, то в прохладной тени зеленых зарослей, то вновь по широким мшистым прогалинам, где высоко над головой раскидывали кроны могучие вязы, то в сплошной чаще цветущей смородины и боярышника, где крепкий аромат чуть не сбивал их с ног.

Они поразились не меньше Эдмунда, увидев, что зима отступает у них на глазах и за несколько часов время промчалось от января до мая. Они не знали, что так и должно было произойти, когда в Нарнию вернется Аслан. Но всем им было известно: бесконечная зима в Нарнии

–дело рук Белой Колдуньи, ее злых чар, и раз началась весна, значит, у нее что-то разладилось. Они сообразили также, что без снега Кол– дунья не сможет ехать на санях. Поэтому перестали спешить, чаще останавливались и дольше отдыхали. Конечно, к этому времени они сильно усгали, сильно, но не до смерти, просто они двигались мед– леннее, как во сне, и на душе у них были тишина и покой, как бывает на исходе долгого дня, проведенного на воздухе. Сьюзен слегка натерла пятку.

Большая река осталась слева от них. Чтобы добраться до Каменного Стола, следовало свернуть к югу, то есть направо. Даже если бы им не надо было сворачивать, они не могли бы идти прежним путем: река раз– лилась, и там, где проходила их тропинка, теперь с шумом и ревом несся бурный желтый поток.

Но вот солнце стало заходить, свет его порозовел, тени удлинились, и цветы задумались, не пора ли им закрываться.

– Теперь уже недалеко, – сказал мистер Бобр и стал подниматься по холму, поросшему отдельными высокими деревьями и покрытому тол– стым пружинящим мхом – по нему было так приятно ступать босыми ногами. Идти в гору после целого дня пути тяжело, и все они запыха– лись. Люси уже начала сомневаться, сможет ли дойти до верха, если как следует не передохнет, как вдруг они очутились на вершине холма. И вот что открылось их глазам.

Путники стояли на зеленой поляне. Под ногами у них темнел лес; он был повсюду, куда достигал глаз, и только далеко на востоке, прямо перед ними, что-то сверкало и переливалось.

– Вот это да! – выдохнул Питер, обернувшись к Сьюзен. – Море!

А посреди поляны возвышался Каменный Стол – большая мрачная плита серого камня, положенная на четыре камня поменьше. Стол вы– глядел очень старым. На нем были высечены таинственные знаки, воз– можно, буквы неизвестного нам языка. Тот, кто глядел на них, испы– тывал какое-то странное, необъяснимое чувство. А затем ребята заме– тили шатер, раскинутый в стороне. Ах, какое это было удивительное зрелище, особенно сейчас, когда на него падали косые лучи заходящего солнца: полотнища из желтого шелка, пурпурные шнуры, колышки из слоновой кости, а над шатром, на шесте, колеблемый легким ветерком, который дул им в лицо с далекого моря, реял стяг с красным львом, вставшим на задние лапы.

Внезапно справа от них раздались звуки музыки, и, обернувшись, они увидели то, ради чего пришли сюда.

Аслан стоял в центре целой группы престранных созданий, окру– жавших его полукольцом. Там были духи деревьев и духи источников – дриады и наяды, как их зовут в нашем мире, – с лирами в руках. Вот откуда слышалась музыка. Там было четыре больших кентавра. Сверху они были похожи на суровых, но красивых великанов, снизу – на могу– чих лошадей, таких, какие работают в Англии на фермах. Был там и единорог, и бык с человечьей головой, и пеликан, и орел, и огромный пес. А рядом с Асланом стояли два леопарда.

Один держал его корону, другой – его знамя.

А как вам описать самого Аслана? Этого не могли бы ни ребята, ни бобры. Не знали они и как вести себя с ним, и что сказать. Те, кто не был в Нарнии, думают, что нельзя быть добрым и грозным одновремен но. Если Питер, Сьюзен и Люси когда-нибудь так думали, то теперь они поняли свою ошибку. Потому что, когда они попробовали прямо взгля– нуть на него, они почувствовали, что не осмеливаются это сделать, и лишь на миг увидели золотую гриву и большие, серьезные, проникаю щие в самое сердце глаза.

– Подойди к нему, – шепнул мистер Бобр.

– Нет, – шепнул Питер. – Вы первый.

– Сначала дети Адама и Евы, потом животные, – ответил ему шепотом мистер Бобр.

– Сьюзен, – шепнул Питер. – Может быть, ты? Дам всегда пропускают вперед.

– Ты же старший, – шепнула Сьюзен.

И конечно, чем дольше они так перешептывались, тем более неловко им было. Наконец Питер понял, что первым действовать придется ему. Он вытащил из ножен меч и отдал честь Аслану. Торопливо шепнув остальным: «Идите за мной. Возьмите себя в руки», – он приблизился ко Льву и сказал:

– Мы пришли… Аслан.

– Добро пожаловать, Питер, сын Адама и Евы, – сказал Аслан. – Добро пожаловать, Сьюзен и Люси,дочери Адама и Евы.Добро пожаловать, Бобр и Бобриха.

Голос у Льва был низкий и звучный, и почему-то ребята сразу пе рестали волноваться. Теперь на сердце у них было радостно и спокой– но, и им вовсе не казалось неловким стоять перед Асланом молча.

– А где же четвертый? – спросил Аслан.

– Он хотел их предать, он перешел на сторону Белой Колдуньи, о, Аслан, – ответил мистер Бобр. И тут что-то заставило Питера сказать:

– Тут есть и моя вина, Аслан. Я рассердился на него, и, мне кажется, это толкнуло его на ложный путь.

Аслан ничего не ответил на эти слова, просто стоял и пристально смотрел на мальчика. И все поняли, что тут, действительно, не помо– жешь словами.

– Пожалуйста, Аслан, – попросила Люси, – нельзя ли как-нибудь спасти Эдмунда?

– Мы сделаем все, чтобы его спасти, – сказал Аслан. – Но это может оказаться труднее, чем вы полагаете.

И Лев опять замолчал. С первой минуты Люси восхищалась тем, ка– кой у него царственный, грозный и вместе с тем миролюбивый взгляд, но сейчас она вдруг увидела, что его взгляд к тому же еще и печальный. Однако выражение это сразу же изменилось. Аслан тряхнул гривой и хлопнул одной лапой о другую. «Страшные лапы, – подумала Люси, – хорошо, что он умеет втягивать когти».