Лев, колдунья и платяной шкаф - Льюис Клайв Стейплз - Страница 10

Остальные ребята все еще играли в прятки, так что Эдмунд и Люси не так скоро их нашли. Когда они наконец собрались все вместе в длинной комнате, где стояли рыцарские доспехи, Люси выпалила:

– Питер! Сьюзен! Это взаправдашняя страна! Я не выдумываю, Эдмунд тоже ее видел. Через платяной шкаф на самом деле можно туда попасть. Мы оба там были. Мы встретились в лесу. Ну же, Эдмунд, расскажи им все!

– О чем речь, Эд? – спросил Питер.

Мы подошли с вами сейчас к одному из самых позорных эпизодов во всей этой истории. Эдмунда ужасно тошнило, он дулся и был сердит на Люси за то, что она оказалась права, но он все еще не знал, как ему поступить. И вот, когда Питер вдруг обратился к нему с вопросом, он неожиданно решил сделать самую подлую и низкую вещь, какую мог придумать. Он решил предать Люси.

– Расскажи нам, Эд, – попросила Сьюзен.

Эдмунд небрежно обвел их взглядом, словно был куда старше Люси – а на самом деле разница между ними была всего в один год, – усмех нулся и сказал:

– А!.. Мы с ней играли… в ее страну. Будто ее страна в платяном шкафу существует на самом деле. Просто для смеха, конечно. Понятно, там ничего нет.

Бедная Люси только раз взглянула на Эдмунда и выбежала из комнаты.

А тот с каждой минутой делался все хуже и хуже. Чтобы оконча– тельно унизить сестру, он добавил:

– Ну вот, опять за свое. Что с ней такое? Морока с этими малышами! Вечно они…

– Слушай, ты!.. – яростно обрушился на него Питер. – Чья бы корова мычала… С тех пор как Лу начала болтать все эти глупости насчет платяного шкафа, ты ведешь себя по-свински, а теперь еще принялся играть с ней в эту страну и снова ее завел. Я уверен, что ты сделал это из чистой зловредности.

– Но ведь это чепуха, – сказал, опешив, Эдмунд.

– Конечно, чепуха, – ответил Питер. – В том-то и дело. Когда мы уезжали из дому, Лу была девочка как девочка, но с тех пор, как мы приехали сюда, она то ли сходит помаленьку с ума, то ли превращается в самую отъявленную лгунью. Но ни в том, ни в другом случае ей не пойдет на пользу, если сегодня ты смеешься и дразнишь ее, а завтра поддерживаешь ее выдумки.

– Я думал… я думал… – пробормотал Эдмунд, но так и не нашел, что бы ему сказать.

– Ничего ты не думал, – сказал Питер, – просто любишь вредничать. Ты всегда ведешь себя по-свински с теми, кто младше тебя, – мы уже видели это в школе.

– Пожалуйста, перестаньте, – сказала Сьюзен, – если вы переругае тесь, это ничему не поможет. Давайте пойдем поищем Люси.

Когда они наконец нашли Люси, они увидели, что все это время она проплакала. И неудивительно. Но что бы они не говорили ей, она не слушала. Она стояла на своем.

– Мне все равно,что вы думаете, и мне все равно, что вы говорите,

– твердила она. – Можете рассказать обо всем профессору или написать маме. Делайте, что хотите. Я знаю, что встретила там фавна, и… лучше бы я там осталась навсегда, а вы все противные, противные…

Грустный это был вечер. Люси чувствовала себя несчастной-пренес– частной, а до Эдмунда постепенно дошло, что его поступок привел со– всем не к тем результатам, которых он ожидал. Двое старших ребят на– чали всерьез беспокоиться, не сошла ли Люси с ума. Они еще долго перешептывались об этом в коридоре после того, как младшие легли спать.

На следующее утро они наконец решили пойти и рассказать все профессору.

– Он напишет отцу, если с Лу действительно что-нибудь серьезное,

– сказал Питер. – Нам одним тут не справиться.

И вот старшие брат и сестра пошли и постучали в дверь кабинета; профессор ответил: «Войдите!» – и поднялся с места, и принес им стулья, и сказал, что полностью в их распоряжении! А потом он сидел, сцепив пальцы, и слушал их историю с начала до конца, не прервав ее ни единым словом. Да и после того, как они кончили, он еще долгое время сидел молча. Затем откашлялся и сказал то, что они меньше всего ожидали услышать.

– Откуда вы знаете, – спросил он, – что ваша сестра все это выдумала?

– О, но ведь… – начала Сьюзен и остановилась. По лицу старого профессора было видно, что он спрашивает совершенно серьезно. Сьюзен взяла себя в руки и продолжала:

– Но Эдмунд говорит, что они просто играли.

– Да, – согласился профессор, – это надо принять во внимание, бесспорно, надо. Но – вы не обидитесь на мой вопрос? – на кого, по– вашему, больше можно положиться – на сестру или на брата? Кто из них правдивей?

– В том-то и дело, профессор, – ответил Питер. – До сих пор я бы, не задумываясь, ответил: Люси.

– А по-твоему, кто, моя дорогая? – спросил профессор, оборачиваясь к Сьюзен.

– Ну, вообще я согласна с Питером, но не может же быть все это правдой… про лес и про фавна…

– Не знаю, не знаю, – сказал профессор, – но обвинять во лжи того, кто никогда вам не лгал, – не шутка, отнюдь не шутка.

– Мы боимся, что дело еще хуже, – сказала Сьюзен, – мы думаем, что у Люси не все в порядке…

– Вы полагаете, что она сошла с ума? – невозмутимо спросил про фессор. – Ну, на этот счет вы можете быть совершенно спокойны. До статочно поглядеть на нее и побеседовать с ней, чтобы увидеть, что она в своем уме.

– Но тогда… – начала Сьюзен и остановилась. Чтобы взрослый человек говорил то, что они услышали от профессора! Она даже представить себе этого не могла и теперь не знала, что и подумать.

– Логика! – сказал профессор не столько им, сколько самому себе.

–Почему их не учат логически мыслить в этих их школах? Существует только три возможности: или ваша сестра лжет, или она сошла с ума, или она говорит правду. Вы знаете, что она никогда не лжет, и всякому видно, что она не сумасшедшая. Значит, пока у нас не появятся какие-либо новые факты, мы должны признать, что она говорит правду.

Сьюзен глядела на профессора во все глаза, однако, судя по выра– жению лица, тот вовсе не шутил.

– Но как это может быть правдой, сэр? – сказал Питер.

– Что тебя смущает? – спросил профессор.

– Ну, во-первых, – сказал Питер, – если эта страна существует на самом деле, почему в нее не попадают все, кто подходит к платяному шкафу? Я хочу сказать: в шкафу не было ничего, кроме шуб, когда мы туда заглянули; даже Люси не спорила с тем, что там ничего нет.