Принц Каспиан (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз - Страница 4

Затем Питер взял свой подарок – щит с огромным алым львом и королевский меч. Он дунул и слегка стукнул их об пол, стряхивая пыль, надел щит на руку и повесил сбоку меч. Сначала он испугался, что меч мог заржаветь в ножнах. Но все было в порядке. Питер взмахнул мечом, и тот засверкал в свете фонарика.

– Мой меч Риндон, – сказал он, – которым я убил Волка. В его голосе появились какие-то новые интонации, чувствовалось, что он снова Питер, Верховный Король. После минутной паузы все вспомнили, что нужно беречь батарейки.

Они поднялись по ступенькам, развели большой костер и легли, тесно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть. Земля была жесткая, лежать было неудобно, но в конце концов все заснули.

Глава 3.

ГНОМ

Самое неприятное, когда спишь не дома, то, что просыпаешься очень рано. А когда ты проснулся, приходится сразу вставать – земля такая жесткая, что лежать страшно неудобно. А еще хуже, если на завтрак нет ничего, кроме яблок – и вчера на ужин ты ел только яблоки. Когда Люси сказала, без сомнения правильно, что это великолепное утро – было не похоже, что будет сказано еще что-нибудь приятное. Эдмунд высказал то, что думали все: «Мы должны выбраться с этого острова».

Попив воды из колодца и умывшись, они пошли вниз по ручью к берегу и стали разглядывать канал, отделявший их от материка.

– Надо переплыть его, – предложил Эдмунд.

– Это подходит Сью, – ответил Питер (Сьюзен получала в школе все призы за плаванье), – но как насчет остальных? – Под «остальными» он имел в виду Эдмунда, который не мог проплыть две длины школьного бассейна, и Люси – она вообще плавала с большим трудом.

– Кроме того, – сказала Сьюзен, – здесь может быть течение. Папа говорит, что не надо плавать в незнакомом месте.

– Питер, – заметила Люси, – я знаю, что не могу плавать дома – я имею в виду, в Англии. Но разве мы не умели плавать давным-давно, когда были королями и королевами в Нарнии? Мы умели даже скакать верхом. Как ты думаешь…

– Тогда мы были взрослыми, – прервал ее Питер, – правили долгие годы и многому научились. Но теперь-то мы снова дети.

– Ой! – сказал Эдмунд таким голосом, что всякий прервал бы разговор и выслушал его. – Я все понял.

– Что понял? – спросил Питер.

– Ну, все, – ответил Эдмунд. – Прошлой ночью нас поставило в тупик то, что прошел только год, как мы оставили Нарнию, а все выглядит так, будто в Кэр-Паравеле уже сотни лет никто не живет. Ты еще не понял: ведь когда мы, прожив долгие годы в Нарнии, вернулись назад через платяной шкаф, оказалось, что не прошло и секунды.

– Продолжай, – попросила Сьюзен, – мне кажется, я начинаю понимать.

– И это значит, – продолжил Эдмунд, – что когда ты не в Нарнии, ты не знаешь, как течет нарнийское время. Почему не может быть так: пока у нас в Англии проходит год, в Нарнии – сотни лет?

– Ей-Богу, Эд, – сказал Питер, – мне кажется, ты прав. В этом смысле действительно прошли сотни лет с тех пор, как мы жили в Кэр-Паравеле. И теперь мы вернулись в Нарнию так, как если бы в современную Англию вернулись крестоносцы или саксы, или древние бритты, или еще кто-нибудь в этом роде.

– Как они удивятся, увидев нас… – начала Люси, но тут кто-то воскликнул: «Тише! Смотрите!»

Немного правее на материке был лесистый мыс, и они думали, что за ним находится устье реки. И вот из-за этого мыса показалась лодка. Миновав его, она повернула и начала пересекать «анал. В лодке были двое. Один греб, другой сидел на корме и придерживал узел, который дергался и вертелся в его руках, как живой. Оба были похожи на солдат, одеты в легкие кольчуги и стальные каски и носили бороды. Лица их были суровы. Дети бросились назад в лес и, притаившись, наблюдали за ними.

– Пора, – сказал солдат, сидящий на корме, когда лодка проплывала мимо них.

– Привязывать камень к ногам, капрал? – спросил тот, что держал весла.

– Скажешь тоже, – проворчал первый. – Кому это нужно. Он отлично утонет и без камня, если мы его хорошенько свяжем.

С этими словами он встал и поднял свой узел. Теперь Питер увидел, что он, и вправду, живой, и что это гном, связанный по рукам и ногам. Гном сопротивлялся изо всех сил. Тут Питер услышал, как что-то просвистело у него над ухом, и солдат, внезапно выронив гнома на дно лодки, упал в воду. Он барахтался, пытаясь плыть к дальнему берегу, и Питер увидел, что стрела Сьюзен сбила с него каску. Он обернулся к сестре, которая с побледневшим лицом уже прилаживала к тетиве вторую стрелу. Но в этом не было нужды. Другой солдат, увидев, что его товарищ упал, с громким криком выпрыгнул из лодки и тоже начал барахтаться в воде (глубина оказалась в его рост), а потом скрылся в лесу на материке.

– Быстрее! Пока ее не снесло! – закричал Питер. Они со Сьюзен, как были одетые, бросились в воду и раньше, чем вода дошла им до плеч, добрались до лодки, подтащили ее к берегу и вынули гнома, а Эдмунд начал разрезать веревки карманным ножом. (Меч Питера был острее, но мечом это делать неудобно.) Когда гном, наконец, был освобожден, он потер затекшие руки и ноги и воскликнул:

– Ну, что бы они там ни говорили, вы не похожи на привидения!

Он был коренастый и широкогрудый, как большинство гномов, трех футов росту, а грубые рыжие борода и бакенбарды оставляли открытыми только крючковатый нос и блестящие черные глаза.

– Во всяком случае, – продолжал он, – привидения вы или нет, вы спасли мне жизнь, и я вам очень благодарен.

– Почему мы должны быть привидениями? – спросила Люси.

– Мне говорили всю жизнь, – сказал гном, – что в этих лесах на побережье так же много привидений, как и деревьев. Такая вот история. И поэтому, когда они хотят избавиться от кого-нибудь, то обычно привозят его сюда (как меня) и говорят, что оставят привидениям. Мне всегда казалось, что они просто топят их или перерезают глотки. Я никогда всерьез не верил в привидения, но эти два труса верили. Они везли меня на смерть, а боялись больше, чем я!

– Так вот почему они оба убежали, – сказала Сьюзен.

– А они убежали? – спросил гном.

– Да, – ответил Эдмунд. – На материк.

– Поймите, я стреляла не для того, чтобы убить, – сказала Сьюзен. Она не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что она может промахнуться с такого близкого расстояния.

– Гм, – отозвался гном, – это нехорошо и может грозить неприятностями, если они не будут держать язык за зубами ради собственной шкуры.

– За что они собирались утопить вас? – спросил Питер.

– О, я ужасный преступник, – засмеялся гном. – Но это длинная история. А я был бы рад, если бы вы пригласили меня позавтракать. От волнений просыпается страшный аппетит.

– Здесь только яблоки, – печально сказала Люси.

– Это лучше, чем ничего, но свежая рыба еще лучше, – воскликнул гном, – тогда я приглашу вас позавтракать. В лодке есть удочки, но надо уплыть на другую сторону острова, а не то нас могут заметить с материка.

– Я должен был подумать об этом сам, – сказал Питер. Четверо детей и гном вошли в воду, с некоторым трудом оттолкнули лодку от берега и вскарабкались на борт. Командование взял гном. Весла, конечно, были слишком велики для него, поэтому Питер греб, а гном правил сначала по каналу на север, а потом на восток вдоль острова. Отсюда дети могли разглядеть и реку, и все заливы, и мысы за рекой. Выросший лес все изменил, и они ничего не могли узнать. Когда вышли в открытое море восточнее острова, гном стал ловить рыбу и легко поймал несколько ярко окрашенных рыб; все помнили их по обедам в Кэр-Паравеле в старые дни. Наловив достаточно рыбы, они направили лодку в маленький залив и привязали ее к дереву. Гном, бывший мастером на все руки (между прочим, хотя кое-кто и встречал гномов-негодяев, вряд ли кто видел гномов-дураков), разрезал рыбу, почистил ее и сказал: