Своя судьба - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 10

– Ты жива? – спросил я.

На меня мрачно посмотрел янтарно-желтый глаз.

– Хорошо,– я развел руками.– Давай начнем сначала? Я понимаю, что произвел не лучшее впечатление. И скажу честно – у меня это хроническое.

Сова внимала.

– Я не знаю, кто ты,– оседлав табуретку, я уселся перед холодильником.– Да ты и не можешь рассказать. Но вот сам представлюсь. Меня зовут Антон. Пять лет назад обнаружилось, что я – Иной.

Звук, который издала сова, больше всего походил на сдавленный смешок.

– Да,– согласился я.– Всего пять лет назад. Так уж сложилось. У меня был очень высокий барьер отторжения. Я не хотел видеть сумеречный мир. И не видел. Пока на меня не наткнулся шеф.

Кажется, сове стало интересно.

– Он вел практическое занятие. Инструктировал оперативников – как выявлять скрытых Иных. Наткнулся на меня…– я усмехнулся, вспоминая.– Пробил мой барьер, конечно же. А дальше все просто… прошел адаптационный курс, стал работать в аналитическом отделе. И… без особых изменений в жизни. Стал Иным, но словно и не заметил этого. Шеф хмурился, но молчал. Работу я делал хорошо… в остальное он вмешиваться не в праве. Но неделю назад в городе появился вампир-маньяк. Вот мне и было поручено его обезвредить. Якобы потому, что все оперативники заняты. На самом деле, чтобы я понюхал пороху. Может быть, это и правильно. Но ведь за неделю погибло еще трое людей. Профессионал взял бы ту парочку за сутки…

Мне очень хотелось знать, что думает по этому поводу Ольга. Но сова не издала ни звука.

– Вот что важнее, для сохранения баланса? – все же спросил я.– Повышение моей оперативной квалификации, или жизни трех ни в чем не повинных людей?

Сова молчала.

– Обычными способами я вампиров не почувствовал,– продолжил я.– Пришлось вводить себя в резонанс. Человеческую кровь пить не стал. Обошлись свиной. И все эти препараты… да ты, конечно, их знаешь…

Заговорив о препаратах, я встал, открыл шкафчик над плитой, достал стеклянную банку с плотно притертой пробкой. Комковатого бурого порошка осталось чуть-чуть, на донышке, сдавать в хозчасть не имело смысла. Я высыпал порошок в раковину и смыл – по кухне пошел пряный, дурманящий аромат. Банку я сполоснул и кинул в мусорное ведро.

– Я ведь чуть не сорвался,– заметил я.– Самым натуральным образом. Вчера утром, когда возвращался с охоты… попалась в подъезде девчонка-соседка. Я даже здороваться не рискнул – клыки уже прорезались. И этой ночью, когда почувствовал Зов, нацеленный на паренька… едва не присоединился к вампирам.

Сова смотрела мне в глаза.

– Думаешь, потому меня шеф и назначил?

Чучело. Комок перьев, набитый ватой.

– Чтобы посмотрел их глазами?

В прихожей раздался звонок. Я вздохнул, развел руками – что уж тут поделаешь, сама виновата, любой собеседник лучше такой скучной птицы. Включив по пути свет, подошел к двери, открыл.

На пороге стоял вампир.

– Заходи,– сказал я.– Заходи, Костя.

Он помялся у двери, но все же зашел. Пригладил волосы – я заметил, что ладони у него потные, и глаза бегают.

Косте всего семнадцать. Вампир он с рождения, обычный, нормальный городской вампир. Очень неприятная ситуация – родители-вампиры, у ребенка в такой ситуации шансов вырасти человеком почти не остается.

– Я диски занес,– буркнул Костя.– Вот.

Я взял стопочку компактов, даже не удивившись, что их так много. Обычно парня приходилось пару недель теребить, чтобы вернул диски – он чертовски рассеян.

– Все послушал? – спросил я.– Переписал?

– Угу… я пошел…

– Подожди,– я взял его за плечо и впихнул в комнату.– Что такое?

Он молчал.

– Уже в курсе? – прозревая, спросил я.

– Нас очень мало, Антон,– Костя посмотрел мне в глаза.– Когда кто-то уходит, мы сразу чувствуем.

– Так. Разувайся, пошли на кухню. Поговорим серьезно.

Костя не спорил. А я лихорадочно соображал, что же делать. Пять лет назад, когда я стал Иным, и мир открыл свою сумеречную сторону, меня ждало множество удивительных открытий. Но то, что прямо надо мной живет семья вампиров, оказалось одним из самых шокирующих.

Помню, будто это было вчера. Я возвращался с занятий – самых обычных, заставлявших вспоминать недавний институт. Три пары, лектор, жара, от которой липли к телу белые халаты – мы арендовали аудиторию у мединститута. Я шел домой и баловался на ходу, то уходил в сумрак– ненадолго, навыков еще не хватало, то начинал зондировать прохожих. И уже у подъезда наткнулся на соседей.

Очень милые люди. Я как-то хотел одолжить у них дрель, а отец Кости, Геннадий, строитель по специальности, просто пришел ко мне и играючи помог справиться с бетонными стенами, наглядно показав, что интеллигенту без пролетариата не выжить…

И вдруг я увидел, что они вовсе не люди.

Это было страшно. Коричнево-серая аура, давящая тяжесть… Я застыл, с ужасом глядя на них. Полина, мать Кости, слегка изменилась в лице, мальчишка замер и отвернулся. А глава семейства подошел ко мне, с каждым шагом уходя в сумрак– той грациозной походкой, что умеют лишь вампиры, живущие и мертвые одновременно. Для них сумрак– нормальная среда обитания.

– Здравствуй, Антон,– сказал он.

Мир вокруг был серым и мертвым. Я и сам не заметил, как нырнул в сумрак вслед за ним.

– Так и знал, что однажды ты перейдешь барьер,– сказал он.– Все в порядке.

Я отступил на шаг – и лицо Геннадия дрогнуло.

– Все нормально,– сказал он. Распахнул рубашку – и я увидел регистрационную печать, голубой оттиск на серой коже.– Мы все зарегистрированы. Полина! Костя!

Его жена тоже перешла в сумрак, расстегнула блузку. Пацан не двигался, потребовался суровый взгляд отца, чтобы и он предъявил печать.

– Я должен проверить,– прошептал я. Мои пассы были неумелыми, я дважды сбивался и начинал сначала. Геннадий терпеливо ждал. Наконец печать дала отклик. Постоянная регистрация, нарушений режима не обнаружено…

– Все в порядке? – спросил Геннадий.– Мы можем идти?

– Я…

– Да ничего. Мы знали, что однажды ты станешь Иным.

– Идите,– сказал я. Не по уставу, но мне сейчас было не до правил.

– Да…– перед тем, как выйти из сумрака, Геннадий на миг задержался.– Я был в твоем доме… Антон, я возвращаю тебе приглашение заходить…