Превосходство технологий (СИ) - Быков Сергей - Страница 42

— Слава, могущество и процветание моего народа — это я. Моя сила, моя честь, моя отвага, верность — для него.

— Я, бронзовый Самура — неотделимая часть моего народа. Мой смысл, моя жизнь, моя смерть — служение моему народу. Благо народа, моё благо! Его тревоги — мои тревоги.

— Скромность — моя добродетель!

— Терпение — моя добродетель!

— Если я возжелаю личного богатства — смерть!

— Если я возжелаю власти — смерть!

— Если я в словах и поступках стану проявлять неуважение к моему народу, презрение, грубость, а тем более насилие — смерть!

— В том клянусь перед великой и могучей сущностью Рамзесом, Посланником Великой, да покарает он меня немедленно если мои уста изрекли ложь!

… - ложь!

… - ложь!

Эхом повторили последние слова клятвы Клуч и Тутук.

— Принято! — громыхнул Рамзес, — Встаньте, смертные!

Оба бойца вскочили и отважно уставились на ужасного посланца. Хоть и не опускали глаз, но видно было, что и сам Рамзес и клятва, данная при нём, оч-ченно впечатлили обоих Бронзовых Самура. Потряхивало парней прилично. Ну, и мастера Ыку, конечно.

— Я смотрю в ваши души, — наставив на Тутука и Клуча длинный когтистый палец, зловеще прошипел Рамзес, — Я читаю в них! Сам Великий Господин Мо поручился за вас! Не подведите ни его, ни себя. Кара будет ужасна!

Рамзес так придавил голосом зелёных, что они непроизвольно снова рухнули на колени.

— Идите! — рыкнул довольный Рамзес, — Я буду говорить с Господином Мо о важном…

Все трое не заставили себя долго упрашивать и поспешно поклонившись ещё раз не только Рамзесу, но и мне, скоренько отправились в сторону гайгуля.

— Ну, здорово брат! — широко расставил руки-лапы для обнимашек шакалоголовый, — Давно не виделись…

Глава 10

Маленький костерок, не для тепла и тем более не для освещения, а, скорее, как символ уюта, тихо потрескивал углями, пуская в звездное небо редкие искры. Ночь на Океании — особое эстетическое удовольствие. Сколько я не смотрю на сияющую звездную феерию в этих небесах, а всё не перестаю удивляться.

Мы сидим друг напротив друга, наслаждаясь тихим покоем редких встреч. Даже в остроумии не упражняемся, как обычно. Просто разговариваем…

… - Тутук хороший парень, и бойцом, со временем, станет просто отличным, но… Создать орден Бронзовых Самура, как и просто армию преданных своему новому народу воинов хобол не сможет. Не та натура.

— А Клуч?

— Клуч сделан немного из другого теста. Харизматичный лидер, умелый воин, причём, размышляющий о высоком. Он умудрился следовать некоему неписаному кодексу воинов хобол даже среди воинов хобол, если ты понимаешь о чём я.

— Понимаю, — качнул Рамзес звериной головой, — Но разве кодекс не подразумевает, что живущие в его парадигме должны следовать ему? Я понимаю, — поднял он руку останавливая меня, — что дословное, не говоря уж об идеальном следовании кодексу — вещь нереальная, но всё же.

— Вот именно, брат, вот именно, — ухмыльнулся я, — Ты улавливаешь самую суть проблемы. Можно не любить тех же япошек, но уважать стоит. Они сохранили свою самобытную культуру, свои национальные ценности, традиции… Мало того, они двигают их во внешний мир, пропагандируют, успешно продают. Молодцы, что тут скажешь… Вовсю пиарят гейш, чайную и иные церемонии, самураев, катаны, сакуру в цвету, Фудзияму, кодекс Бусидо. Даже якудзу норовят преподнести как нечто пусть и криминальное, но частично чуть ли не благородное. Однако, тот кто занимался изучением Японии чуть дольше школьного курса и использовал источники немного более достоверные, чем художественные фильмы и рекламные буклеты туристических агентств, не дадут соврать — всё немного не так. А точнее, местами — сильно иначе. Японцы тоже сказочники ещё те… Кодекс Бусидо, как яркий пример. Я почитывал его… Занимательная штука, скажу тебе, брат. Правильная, если ты не воин по сути своей, местами непонятная, но для тех, кто в теме, всё довольно прозрачно. И это несмотря на отличный от европейского менталитет. По сути, Бусидо — наставление, как жить и умереть настоящему самураю. Если взять в широком смысле, любому правильному воину. Идеальное требование и рецепты. Но… Знаешь брат, сколько самураев следовало этому кодексу так, как он того требовал?

Рамзес изобразил вопрос бровями.

— Мало. Очень мало. За всю историю — единицы! Именно от того эти единицы настолько почитаемы! Остальная шерсть, что звала себя самураями, предавала, совала ножички в спины, изменяла, продавала, отважно отступала, бросая всё и всех с завидной регулярностью. Ничуть не реже, чем европейцы, китайцы, или мы, русские… Копни историю, и там такое вылезет. Некоторые самураи, что означает — служение, умудрялись перебегать на сторону врага по два, а то и по три раза. Туда — в начале, к середине — обратно, а к концу снова… И это не за всю войну, за один бой! В Европе тоже были мастера в воздухе переобуться, да и у нас встречались, чего уж там, но до японских "акробатов" всё же не дотягивали.

— Гры-ы… — издал неопределённый звук Рамзес.

— Почитай, почитай… Там полно такого, от души повеселишься. Но, — поднял я палец вверх, — при всём при том, многие самураи были истинно отважными, верными своему господину, не боящимися крови. Ни своей, ни чужой…

— Если посмотреть на Европу, — продолжил я, — то и там мы можем разглядеть некий Кодекс Рыцарской Чести. Тоже нечто для идеального рыцаря. Не таким, как он был на самом деле, а каким бы должен быть. А знаешь, сколько соответствовало этому кодексу, за всю историю рыцарства хотя бы процентов на семьдесят-восемьдесят?

— Единицы?

— Точно! Хотя, думаю, что в историю не попали многие безвестные воины, которых можно смело приписать к истинным самураям, рыцарям, богатырям, батурам, но это тема отдельного разговора. А возвращаясь к Клучу, теперь понимаешь, что я имел ввиду, говоря, что он соблюдает неписанный кодекс хобол среди хобол. Пусть не идеально, не дословно, но всё же.

— Нелёгкая задача, — оскалился Рамзес.

— Мягко говоря. Именно поэтому Клуч сможет создать орден Бронзовых Самура, а Тутук лишь поддержать его.

— А почему, кстати, Бронзовый Самура, а не самурай? И почему вообще — самурай?

— Ну, Бронзовый, пояснить не надо, я думаю, а самурая сократили до самура хоб. Им так удобнее оказалось, а мне фиолетово. Самурай оттого, что тип доспеха ближе всего к ним. Отчего-то представилось, что для хобол самое оно будет. И, кажется, угадал.

— Да, — согласился Рамзес, — неплохо выглядит. Органично подходит к их кривым ногам и страшным зелёным рожам.

— Сказал красавец с шакальей головой и облезлым хвостом.

— Сделал замечание лысый обезьян, настолько несостоятельный, что эволюция отобрала у него хвост, ибо он так и не смог найти применение такому чудесному органу.

Мы радостно ухмыльнулись друг другу…

— Как поживает Белоснежная?

— У неё непростой период, — со вздохом ответил Рамзес, — Помимо обычной текучки ещё и переоценка ценностей в связи с определёнными обстоятельствами.

— Оу?

— Закрытая информация, сам понимаешь…

— Ну да, ну да…

— Одно скажу, мне ещё хуже!

— Оу?

— Закрытая информация, — опять тяжело вздохнул Рамзес.

— А знаешь, брат, есть у меня некая микстурка, что помогает легче переносить тяжелые периоды.

— Э?

Я достал из сумки флакон, грамм на семьсот, вырезанный нашей мастерицей Лютик с помощью ещё двух умельцев из целого кристалла аквамарина, и две серебряные чарочки с чеканными узорами. Откупорив тщательно притёртую пробку, я налил в них по «писят капель».

— Чистая алхимия, — пояснил на задранные в немом вопросе брови Рамзеса, — Прозрачная, как слеза ребёнка, насыщенная жизненной силой вода. Мими постаралась. Прошедший магическую очистку этиловый спирт. Идеальная пропорция соотношений от великого учёного господина Менделеева, сорок на шестьдесят! И небольшая, но удивительно интересная ягодка, что не только придаёт раствору мягкость пития, но и насыщенный зелёный опалесцирующий цвет.