Пепел и крылья - Воджик Хельга - Страница 52

Ашри вышла из зала. То, что они будут обсуждать, её уже не касалось. Она пошла к лестнице и поднялась на самый верх – всего-то несколько пролётов. Бесцельно бродя, она вышла в атриум. В центре был сооружён небольшой водоём. Зелёные растения, журчание воды, разноцветная стеклянная галька, янтарные фонари. Словно оазис покоя, скрытый от бури. Ашри присела на край бассейна, подняла плоский камень ярко-жёлтого цвета. Пальцы почувствовали прохладу и гладкую, отполированную годами, поверхность стекла. Как будто много лет назад огромная мозаика обрушилась в море, и волны играли её осколками, пока каждый не стал похож на леденец. Застывший от жара пламени песок. Камни были разных цветов, но чаще всего встречались жёлтые, синие, красные и бесцветные, как застывшие капли.

В чистой воде играли ярко-красные рыбки. Увидев её, они подплыли и высунули круглые мордочки, разглядывая гостью. Ашри одновременно видела их и своё отражение. Казалось, рыбки живут внутри её головы, и через глазницы, нос и рот выскальзывают наружу. Сняв перчатку, Ашри зачерпнула прохладную воду и умыла лицо, отгоняя возникший образ.

– Ожидание других – тяжкое бремя.

Ашри оглянулась. По другую сторону пруда сидел старик-аллати. Закутанный в серый балахон, он почти сливался с камнями. Неудивительно, что Ашри его не заметила.

Старик извлёк из складок одежды мешочек и высушенной временем рукой бросил крошки в воду. Рыбки в то же мгновение огненными искрами метнулись к нему и начали жадно хватать угощение.

– Любовь народа переменчива, и толпа всегда возле того, кто кормит её. Будь то сладкие идеи или крохи хлеба. Дай народу то, что он жаждет, или хотя бы веру в то, что он это получат…

«Вот только мудростей мне не хватало», – подумала элвинг.

На шее старца висел ключ Бездны, и перекладин в нём было так много, что он больше походил на насест для множества птиц, чем собственно на ключ. Ашри уже казалось, что старик говорит вовсе не с ней, а речь его – лишь набор бессвязных воспоминаний. Но вот в потоке слов она уловила то, что заставило прислушаться.

– Я знал их щенками, – выцветшие глаза старца внимательно изучали Ашри. – Щенками, что в погоне за зелёными мотыльками утратили способность видеть всю картину.

– Вы учитель Аббис и Ину? – прищурилась Ашри.

– В прошлом витке песка. Но теперь я – всего лишь старый пёс, что кормит рыб. Можешь звать меня Арнтару.

Ашри задумалась, подошла ближе и, встав напротив старца, вызвала фиолетовый огонёк на ладони.

– Похоже, вы многое знаете или знали. Скажите мне, что я такое?

Старик перестал бубнить и, подняв руку, ткнул узловатым пальцем в огонёк. Пламя вздрогнуло и лопнуло, словно мыльный пузырь, рассыпавшись на мелкие искорки.

– Ответ может быть кратким или же длинным, как река, Эша из Пугатона. Всё зависит от того, что хочет услышать твоё сердце. Нам о многом предстоит поговорить, но времени всегда слишком мало. В чём я точно уверен, так это в том, что тебе нужно присесть. Чтобы услышанное прошло сквозь тебя, по изгибам тела, и осело, а не стрелой рухнуло в песок под тяжестью своего веса, слишком быстро проделав путь из ушей в пятки.

Ашри послушно опустилась на камень.

– Меня так давно никто не называл Эшей. Даже уже стала забывать.

– Как бы нас ни называли, и какие бы имена мы ни выбирали, от себя не убежать. Помни, внутри нас бесконечная бездна, где хватит места для всего-всего. И хорошего и плохого. И места там ровно столько, чтобы прожить жизнь. Не больше и не меньше. Ни выкинуть, ни заменить. Лишь следуя своим путём, мы извлекаем опыт из тех камней, которые несём за спиной, чтобы научиться обходить новые и ценить старые.

Старик сплёл пальцы рук и водянистыми глазами взглянул на элвинг.

– Я вижу, что в тебе живёт пламя и хаос. Сила твоя подобна потоку, что образовался в сезон дождей и, стекая с холма, прокладывает себе путь наощупь, как слепой щенок.

Ашри мысленно улыбнулась от сравнения: псы были в почёте в Башне Силы во всех проявлениях во все времена.

– Задумывалась ли ты, почему твоя сила иного цвета? Север и Мэй хранят Зелёное Пламя, ты же – сосуд Лилового.

Складки балахона качнулись, перетекли как барханы, когда старик нагнулся и поднял прозрачный круглый камень. Тот был похож на маленькую лепёшку, немногим больше монеты «дракона».

– Это дух каждого существа мира. Жизненная сила. Воля, любовь, способности и таланты. То, что есть у каждого при рождении. Чистый и прозрачный, как слеза Интару. С ним мы приходим в этот мир. Брось его в воду – и не увидишь. Положи на белую скатерть, и он станет белым, на чёрную – чёрным. Интару одинаково одаривает всех, но ткань жизни мы плетём сами.

Старый пёс положил камень перед Ашри и кивнул на жёлтый, который она всё ещё держала в руке.

– Жёлтый – это сила Имола. Огненный, как лик Орта. Золотой, как песок Мэй. Это свет звёзд и пламя свечи. Это – цвет дара, искры. Искра может спать всю жизнь, никогда не сорвавшись огнём с пальцев. Но всегда она наделяет дух особым сиянием, ореолом, усиливая таланты. В каждом творце, будь то скульптор или поэт, дремлет Искра, в каждом мастере, что отдаёт себя своему делу без остатка, в искусном воине и прорицательнице. И пламя Бездны выбирает лишь тех, кто наделён этой искрой. Ведь искра – это то, чем питается пламя. Его начало и конец.

Ашри покрутила камень и положила на край водоёма, придвинув к первому. А в руках старика уже блестел следующий – насыщенно синий, чистый, как горное озеро, отражающее бездонное небо.

– Это – материя, что окружает дух. Азур. Весь тот мир, что вокруг, все его осязаемые элементы от воздуха до камня. Это сила подчинить материю духу. И сила влить дух в материю.

Синий камень занял место рядом с двумя другими, и настала очередь последнего – красного.

– Застывшее и текучее, дар и проклятие Мэй – это время. Варме. – Арнтару выложил с другой стороны от прозрачного красный камень. – Он есть энергия, кровь, сила, рассвет и закат, рождение и смерть.

Теперь вокруг прозрачного камня лежало ещё три. Ашри внимательно слушала, не перебивая.

Старик взял синее стекло и положил поверх жёлтого:

– Зелёное Пламя – это сила иллюзии, воплощения, союз жёлтого с синим. Дар и способность управлять им, направлять пламя, создавать воплощения.

Старик раскрыл ладонь и выпустил горящего ярко-зелёного мотылька.

– Чем выше умение воплощения, тем более синий цвет пламени.

Высохшая рука Арнтару вспыхнула аквамарином, и постепенно пламя, меняя цвет, стало чистейшего синего цвета. Внезапно угаснув, оно обратилось в синий камень, точную копию того, что лежал перед Ашри.

– Отличный фокус, – хмыкнула Ашри. – С голоду не умрёте. Выходит, у меня синий и красный.

– Выходит, что так. – Старик положил синий камень на красный. – Азур и Варме. Перекрестье Тирха. Способность изменять время и пространство. Но хаотично. Ведь искры в тебе нет. Нет того дара, что даёт понимание и порядок, как управлять Временем и Материей.

– Но вы же сами сказали, Бездна даёт пламя лишь тем, у кого есть искра. А если бы она всё-таки была у меня?

Водянистые глаза улыбнулись, старик положил сверху жёлтый камень и накрыл прозрачным:

– Твоё пламя стало бы чёрным. Управление временем и пространством, подчинение их своей воле, открытие и закрытие дверей в Бездну. Упорядоченный хаос. Пламя Гаара, путь дартаутиру.

Ашри задумалась, взяла жёлтое стекло и покрутила в руке. Потом она посмотрела в глаза старика.

– Как у Пожирателя? Чёрная скверна – это всего лишь его вариант силы? И вы думаете, что Пожиратель – это я?

– Возможно, не ты сегодняшняя, а ты будущая. Та, что пробудила искру и научилась управлять силой.

– Бред какой!

Ашри соскочила и, отступив на шаг, почти закричала:

– Зачем мне тогда убивать своих друзей? Если тот, кто владеет пламенем Хаоса, способен создать свой мир, способен сотворить всё что угодно, для чего ему убивать детей и женщин?