Реальность сердца (СИ) - Апраксина Татьяна - Страница 13

— Оганда не укрывает врагов короля Собраны, — сказал, словно сплюнул, Далорн.

— Как имя этого негодяя и в чем его преступление?

— Эмиль владетель Далорн из герцогства Алларэ. Вероятно, это он напал на замок Бру. Днем его видели у ворот, а после — с контрабандистами Лиги, едущим к замку. До этого он участвовал в покушении на особу короля. Мы получили приказ об его аресте еще седмицу назад, но ему удалось ускользнуть.

— Какой негодяй! Разумеется, в Оганде он не найдет укрытия! Королева Стефания никогда не примет человека, запятнавшего себя подобным! — до этого момента Керо считала, что «холодное негодование» — досужая выдумка, плод фантазии сочинителей романов… — Скажите, сударь сбир, безопасна ли дорога до порта или я могу попасть в засаду? Можете ли выдать мне сопровождающих?

— Дорога свободна, господин посол, мы все проверили. Сопровождающих… поймите, господин посол Бер… берт…

— Бертинатти, — едва ли не с омерзением повторил «посол». — Джулио Бертинатти.

— Простите, господин посол. Если вы настаиваете… но я не знаю, что меня встретит в замке… отпускать людей…

— Если вы можете пообещать, что дорога безопасна, я не стану настаивать.

— Клянусь, она совершенно свободна! Здесь всего несколько миль.

— Благодарю, сбир, я вас более не задерживаю. Поехали, лейтенант. Я хочу оказаться в тепле…

— Счастливой дороги, господин посол! — пожелал вслед пристав. Отъехав от места встречи на полмили, алларец подъехал вплотную к Керо. Очередная молния осветила его лицо, — и то ли так легли тени, то ли спаситель всерьез собрался кого-нибудь укусить. Оскаленные зубы, бешеный взгляд.

— Я, значит, покушался на особу короля! Восхитительно! — прорычал он. — В общем, вы поняли, что в порт нам ехать нельзя?

— Да, — кивнула девушка. — Простите, но… я замерзла и промокла. Мы можем где-нибудь переночевать? Я не смогу ехать долго.

— Разберемся, — кивнул спаситель. — Езжайте за мной. В темноте и под дождем Керо показалось, что алларец собрался увезти ее куда-нибудь в Кертору или даже в Агайрэ. Ливень все хлестал и хлестал ее, словно пытался растворить, как кусок сахара в чашке, а дорога все не кончалась. Они проехали мимо пяти или шести деревень, и девушка мечтала о постоялом дворе. Пусть потом арестовывают, обвиняют в чем угодно, хоть вешают — только оказаться бы в постели, под одеялом, съесть чего-нибудь горячего. Волосы промокли, и окаянную потяжелевшую косу хотелось отмахнуть одним движением ножа, наплевав на всю красоту; вот только ножа не было.

— Слезайте, — сказал вдруг Далорн. Керо огляделась. Все та же темнота. Какие-то постройки, наверное, заброшенные. Длинный широкий сарай, будка, загон для скота, навес для сена. Лошадей привязали в загоне, а людям пришлось влезать на второй ярус навеса по узкой приставной лесенке. По крайней мере, здесь было сухо. Раскидав сено, алларец выкопал в нем небольшое углубление, кивнул на него Керо, потом спустился обратно и вернулся довольно нескоро, — должно быть, занимался лошадьми. Мокрый, сердитый, с шерстяным одеялом в одной руке и тряпкой — в другой…

— Снимайте плащ и куртку, — приказал он. — Штаны тоже снимайте. Ботинки тоже.

— А еще что снять? — огрызнулась Керо, понимая необходимость избавиться от мокрой одежды; но тон, которым разговаривал Далорн, нервировал.

— Голову! Немедленно снимайте мокрое, мне наплевать на ваши прелести! — рявкнул спаситель. — Чего ради вы отослали свою охрану?! Вы полная дура!

— Вы-то откуда знаете? — Керо расправила мокрый плащ и куртку мундира, кинула в дальний угол, просыхать.

— Узнал, — чуть тише сказал Далорн, кидая девушке полотенце, которым раньше, наверное, лошадей обтирали. — И был потрясен вашей дуростью. Вытрите волосы. Штаны отправились в компанию к плащу и куртке. Керо с удовольствием стащила ботинки, зарыла ноги в теплое — и сухое! — сено. Мужская рубаха не доставала и до середины бедра, к тому же промокла и стала полупрозрачной, но Далорна, кажется, это действительно не интересовало. Он швырнул Керо одеяло и сам разделся до подштанников.

Голый алларец больше напоминал солдата или моряка, чем благородного человека: крепкие мускулы, загар. В Собре считалось, что подобное телосложение не украшает знатного человека; Керо на это мнение было наплевать. Дома над столичными господами с их округлыми животиками и завитыми волосами смеялись, да и в особняке герцога Гоэллона такие не встречались. Даже смешной керторец Флэль был, несмотря на изящество, весьма силен; девушка видела, как он демонстрировал Руи и Кадолю приемы простонародной борьбы, распространенной у него на родине.

— Одеялом укрываются, — помешал разглядывать себя Далорн. — И, юная дама, если вы будете пялиться на меня, я считаю себя вправе пялиться на вас.

— Очень страшно…

— Значит, вы не испугаетесь, если я скажу, что мы разделим это одеяло поровну, — спаситель улегся рядом, бесцеремонно перевернул Керо на бок, прижался к ней и накрыл обоих одеялом.

Керо не думала, что сможет уснуть после всего этого безумного дня, но хватило нескольких минут. Тепло от лежавшего вплотную к ней человека, тепло от колючего одеяла, пропавшего конским потом — этого было вполне достаточно, чтобы она уснула, так и не успев ответить «Вы же не Элибо Брулен, чтоб вас бояться…». На сеновале они провели ночь и день. К вечеру одежда полностью просохла, а дождь снаружи кончился, но было уже поздно: Керо поняла, что простудилась, и, похоже, всерьез. Будь она сейчас в замке или в доме герцога, ничего страшного в том не было бы. Травяной настой, горячий чай с малиной, ножные ванны и растирания скипидаром — и любая простуда сбежит в панике. На сеновале же не было ничего, нашлась только пара бутылок вина в седельных сумках; они были выпиты, но помочь не смогли. Зато за вином они как-то незаметно перешли на «ты» и начали общаться так, как в Собре Керо разговаривала с Альдингом и Борианом. Спаситель, кажется, был лишь на пару лет старше мальчишек…

— Тебе нужен лекарь, — сказал Эмиль, дожевав свою травинку.

— Я сама считай что лекарь, — Керо закашлялась, прижала руки к лицу. Щеки пылали, а перед глазами все расплывалось: значит, жар был сильным. — Только у меня ничего нет. Хотя бы меду сейчас…

— Нас наверняка ищут в каждой деревне Брулена.

— Так мы будем сидеть тут?

— Сидеть тут будешь ты. Когда стемнеет, я доеду до ближней деревеньки. Там куплю, что нужно, и еды тоже прихвачу.

— Тебя арестуют.

— Пусть попробуют, — усмехнулся Далорн.

— В деревне в посла не поверят.

— В деревне найдутся братья из Лиги. Я найду способ отправить тебя в столицу.

— Мне запрещено туда возвращаться. Королевским приказом, — напомнила Керо.

— Значит, в замок Грив. Поедешь с купцами, это несложно. Я договорюсь.

— А ты?

— Я… неважно.

— Важно! — Керо подобрала одеяло, завернулась в него, поджала ноги. Ей опять стало зябко.

— Странно, что к тебе не приехали люди герцога. Не думаю, что твоя выходка с охраной кого-то обрадовала.

— Кто их отправит? Руи… герцог Гоэллон на севере, на войне.

— Хм, — Эмиль, кажется, подметил оговорку. — Его наследник — на редкость толковый парень.

— Саннио? Толковый? — Керо попыталась расхохотаться и закашлялась. — Ты шутишь?

— Нисколько не шучу. Герцог Алларэ был им весьма доволен во время беспорядков в Собре.

— То есть, он хорошо наводил беспорядок? Этот может…

— Я не шучу, Керо. Мальчик и сам не дурак, а капитан Кадоль — тем более. Уверен, что тебя ищут. Стой! В угол, быстро!

— Что такое? — девушка подскочила, увидев, как изменилось до того спокойное лицо Далорна. Он схватился за саблю и припал к доскам. Теперь и Керо услышала шум снаружи. Два или три человека, мужчины, приехали верхом, не скрываются. Прижавшись к выступу стены, Керо осторожно взглянула вниз и от сердца отлегло. Брат Жан и брат Вильгельм! Как здорово! Монахам Керо верила, а с братом-расследователем почти подружилась за время жизни в замке Бру.