Женаты против воли - Серганова Татьяна - Страница 15

– О да, – я тихо рассмеялась, отступая на шаг. – Флиртовать я никогда не умела. Да и сейчас не научилась.

– Тебе и не надо… ты и так…

«Стоп! Все зашло слишком далеко!»

Я резко развернулась, натыкаясь на потяжелевший взгляд синих глаз, и четко произнесла:

– Мы больше не помолвлены, Питер. Не знаю, что ты подумал, особенно после этой сцены, устроенной матушкой, но напоминаю. Я – жена другого.

– Всем известно, что этот брак лишь фикция, Айрин.

– Но он есть. Ты же был тогда в часовне, я знаю, что был. Нет, я тебя не видела, я тогда мало что успела разглядеть, но мне точно известно, что был. Брак был заключен священником императора и принят богами. Этого не изменить.

– Он отказался от тебя, Айрин.

– Думаешь, меня это заботит? – улыбнулась я. – Отказался или нет, но союз есть. Я жена Коннора Хоторна.

– Почему же тогда ты вчера ему не открылась? Почему скрыла своё я?

– А почему ты мне помог? – вопросом на вопрос ответила я. – Ты же мог легко меня сдать ему, раскрыть правду, а вместо этого создал мне чужую личину? Почему?

– Потому что хочу помочь.

– Помочь? В чем?

– Кто обучал тебя этому? Глава?

– Сама по книжкам изучала. Дядя никогда бы не позволил мне заниматься прорывами, – отозвалась я, решив не говорить всей правды.

– Но он позволил дару развиться, научил пользоваться пегасом. Интересно, для чего?

Я отвернулась, опираясь ладонями о деревянные перила.

– Если тебе так любопытно, то можешь у него спросить. Я ответов не дам, можешь не стараться.

Питер промолчал, и молчал довольно долго.

– Я хочу помочь.

– И чем же? – устало просила у него.

– Я могу научить тебя работать с прорывами. Не по учебникам, а на практике. Поверь, я знаю многое. Ты же хочешь этого, Айрин, не так ли?

Я медленно повернулась, опираясь бедром о террасу.

– А что взамен?

Питер улыбнулся.

– Почему я должен требовать что-то взамен?

– А почему бы и нет?

– Я просто хочу быть рядом.

Я нахмурилась.

– И что это значит?

– Ничего. Просто хочу быть рядом с тобой. Не знаю, что задумал глава и какая роль тебе отведена, но я буду рядом и готов помогать. А когда… когда все закончится, мы начнем с того, на чем остановились.

– И с чего это?

Питер за пару шагов сократил разделяющее нас расстояние до минимума, заставив меня взяться в перила и затаить дыхание.

– С нас…

– Вот такая работа мне по душе, – довольно щурясь, усмехнулся Дик.

Сероглазый молодой мужчина закинул руки за голову и с наслаждением вытянулся на узком лежаке, который слегка заскрипел под его весом.

Сидящая на тонком покрывале в тени раскидистого дерева Мелисса картинно закатила глаза.

«Опять за своё», – читалось в её взгляде.

Девушка хмыкнула и с наслаждением впилась зубами в сочный персик с розовым бочком. Сладкий сок брызнул и потек по губам и подбородку, оставляя липкий след.

Погода была отличная. Ясное голубое небо, легкий ветерок, приносящий прохладу с моря и невероятное ощущение покоя, от которого они так отвыкли.

Да, действительно, давно у них не было полноценного отпуска и возможности вот так просто полежать.  Поэтому и настроение было отличное, и портить лишними препирательствами его не хотелось.

– Смотри не обгори, – заметил Рейн.

Рыжеволосый мужчина сел рядом с Мели, оперся спиной о ствол дерева, подав девушке глубокую прозрачную миску, в которой горкой лежали самые разные фрукты.

– А мне? – тут же вскинулся Дик и успел поймать персик, который в него бросила Мелисса. – Эй! Аккуратнее!

– Сам же просил, – отозвалась она, усаживаясь поудобнее.

В этот раз Мел сама надела платье. Правда, приличным его можно было назвать с большой натяжкой. Легкая ткань не скрывала сильного и стройного тела, выгодно обрисовывая его черты. Цвет платья – синий, непозволительно яркий для молодой незамужней женщины. Вырез слишком глубокий, а подол, наоборот, короткий, открывающий изящные щиколотки с узкими ступнями. И туфли она так и не надела, предпочитая ходить по траве босиком.

– Эх, хорошо-то как! В кои-то веки монстры выбрали удачное место для прорыва, – произнёс сероглазый мужчина.

– Удачного места для прорыва не существует, – заметил Коннор.

Он сидел чуть дальше от остальных и слегка раскачивался на ножках стула.

Туда-сюда. И вертел в пальцах медную монетку, задумчиво смотря перед собой.

– Не придирайся. Ты понял, что я имел в виду, – совершенно не смутился Дик, потирая шрам на щеке. – Прорывы всегда будут. Но обычно устранять их приходится в самых неудобных местах. Вот, например, тот прорыв в Черных болотах.

– Ну началось, – стирая сок с губ, отозвалась Мел и отбросила косточку в сторону. – Дались тебе эти болота? Так и будешь каждый раз жаловаться и плакаться?

– Да, это были самые худшие дни в моей жизни. Постоянный дождь, грязь, мошкара эта проклятая. Целая неделя по самые яй… – Дин запнулся, скосил глаза в сторону девушки и тут же поправился: – Уши. По самые уши в противной черной жиже.

– Да, комары тебя особо полюбили, – хихикнула Мел.

– Согласитесь же, кошмарное местечко.

– По мне, так самое худшее место для прорывов – это Бесконечные пески, – вдруг произнес Рейн, вмешавшись в их перепалку. – Солнце так пекло, что без магического полога работать у трещин было просто невозможно.

Для рыжего мужчины с бледной кожей это было особо опасно.

– Солнечные ожоги, – кивнула девушка. – Иногда и полог не помогал.

– Это да. Я ожоги неделю сводил, – согласился Дик. – А еще этот песок. Он был везде! В одежде, в волосах, в еде и напитках.

– Скрипел на зубах, – добавил рыжеволосый. – Витал в воздухе. Вдыхать горячий песок то еще удовольствие.

– Северные стойбища не лучше, – заметила Мел и передернула плечами, словно вновь ощутила ледяную стужу северных земель. – Морозы такие, что дышать больно. Снег, лед и несколько слоев шкур, которые никогда не снимаешь. Неделю не помыться. Просыпаешься оттого, что воротит от собственного запаха.

– Меня от твоего тоже воротило, – не удержался Дик.

– Кто бы говорил. От тебя даже яки шарахались.

– Зато тебя они сразу приняли за свою.

– А ты, Коннор? – спросил Рейн, который все это время внимательно наблюдал за другом. – Какое место больше всего запомнилось?

– Прорывы у Стомиска и на Широком плато, – почти сразу ответил он, перестав раскачиваться на стуле.

Веселое настроение тут же исчезло. Да и препираться больше не захотелось.

Они все помнили эти прорывы. Но не из-за погодных условий или тяжелых испытаний.

Во время них погибли их друзья.

Темные были сильны и хорошо защищены, но жертвы были. И в последнее время всё чаще.

Дик неловко крякнул, бросив быстрый взгляд на друзей, и снова откинулся на лежак.

А вот Мелисса молчать не собиралась.

Девушка взяла гроздь темного винограда и оторвала одну ягодку, которую тут же отправила в рот.

– Что тебя тревожит?

Коннор промолчал, подбрасывая монетку вверх и ловя её.

– Думаешь, новый прорыв? – не успокаивалась она.

– Дело не в прорывах, – наконец соизволил ответить Хоторн.

– А в чем? – насторожился Рейн.

– В Монрей.

– Ты про Пита? – поинтересовался Дин, приоткрыв один глаз. – Чем этот герой тебе не угодил? Один из немногих светлых, которого можно вынести дольше десяти минут.

– Тот новичок. Было в нем что-то неправильное.

– Почему? – удивилась Мел. – Новички всегда от нас шарахаются. А ты еще прилетел верхом на Эфире. Тут кто угодно испугается.

– Дело не только в том, что он вел себя странно, да и техника защиты хромала… О Каe Монрей тут никто не слышал.

– Это как? – удивился Рейн, выпрямляясь.

Остальные тоже подались вперед, внимательно вслушиваясь в слова командира.