Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 67

— Учитывая это всё, я, Александр Петрович, не хочу ждать, пока на нас нападут.

Романов улыбнулся и заметил:

— К сожалению, ждать осталось недолго.

После этого кесарь поставил свой чемоданчик на стол, открыл его, достал из неё шапку Мономаха, с любовью на неё посмотрел и сказал:

— Я много лет ждал момента, когда возьму в руки шапку Мономаха. У меня были на неё планы, большие планы, — Романов горько усмехнулся. — Но сейчас уже не до того. Сейчас главное — победить в грядущей войне и сохранить Россию.

Кесарь поставил Великий артефакт на стол передо мной и добавил:

— Очень надеюсь, что ты успеешь овладеть двумя Великими артефактами, научишься использовать их объединённую силу и станешь самым сильным магом на земле к тому моменту, когда это понадобится, чтобы спасти нашу страну.

— Я сделаю для этого всё, что в моих силах, — ответил я. — Даю слово дворянина!

Кесарь Романов кивнул и встал с кресла. Он хотел что-то сказать, видимо, попрощаться, но не успел — княгиня Белозерская не дала ему это сделать.:

— Александр Петрович, у меня для Вас кое-что есть! — неожиданно сказала бабушка.

После этих слов она достала из ящика стола небольшую флешку и, поднявшись с кресла, протянула её кесарю.

— Благодарю, — ответил Романов, взял флешку и, разглядывая её, спросил: — Могу я полюбопытствовать, что на ней?

— Конечно, — ответила бабушка. — Роман Вам рассказал о трудностях, что возникли у него в Стамбуле.

— Рассказал. К сожалению, среди нас есть предатель, но я его вычислю.

— Вам не придётся тратить на это силу.

Романов с удивлением посмотрел на бабушку, а та пояснила:

— За всем, что произошло в Стамбуле, стоял наш старый «друг» барон фон Лангерман.

— Признаюсь, Вы меня удивили, я думал на англичан.

— Я тоже удивилась, но поверьте мне, больше всех удивился Вильгельм Пятый.

— Вы хотите сказать… — начал было кесарь, но бабушка его перебила.

— Да, это была частная инициатива барона. Точнее, не совсем частная, но ни Империя, ни её спецслужбы, ни уж тем более Вильгельм, не имеют к этому никакого отношения. И в знак хорошего расположения Вильгельм Пятый дарит Вам эту флешку. На ней запись допроса фон Лангермана, точнее та её часть, где барон рассказывает, от кого из России он получал информацию.

— Благодарю Вас, Екатерина Александровна, — сказал кесарь, забирая из рук бабушки флешку. — Это очень ценный подарок. Прошу передать мою величайшую благодарность Его Императорскому Величеству.

— Обязательно передам. И ещё один момент: Вильгельм просит не распространяться о том, откуда Вы получили информацию о предателях. Барон фон Лангерман — сын империи, хоть он и запятнал своё имя этим предательством, но для империи будет лучше, если это имя останется чистым. Да и не стоит тем, кто наставил фон Лангермана на путь предательства, знать, что барона вычислили.

— Вы совершенно правы, доброе имя лучше сохранить, — согласился Романов. — А что с самим бароном будут делать, если не секрет?

— К сожалению, этот великий сын Священной Римской империи погиб, — театрально объявила бабушка. — Был убит польскими партизанами-националистами во время инспекции одной из имперских военных частей, размещённых в Польше.

— И когда же это произошло?

— Если не ошибаюсь, послезавтра.

Кесарь понимающе кивнул и сказал:

— Обещаю Вам, что я сожгу флешку, как только посмотрю запись.

— И пожалуйста, Александр Петрович, вычеркните из списка вероятных противников России Священную Римскую империю. Вильгельм Пятый в молодости изучал историю. Хорошо изучал.

— Это хорошая новость, Екатерина Александровна, — сказал Романов. — Я не буду Вас больше задерживать. Но раз уж я здесь, могу я встретиться с Алиханом?

— Конечно, — ответила бабушка. — У мальчика вроде в это время должны быть занятия. Ристо Вас проводит к нему.

Бабушка вызвала Ристо, тот появился так быстро, будто стоял за дверью. Мы распрощались с Романовым, и он в сопровождении эльфа отправился к Алихану. Бабушке пришло сообщение на телефон, она принялась его читать, а я посмотрел на шапку Мономаха.

Великий артефакт лежал на столе прямо передо мной. А я почему-то не верил, что Романов отдал его мне. Казалось, что кесарь его забыл и сейчас за ним вернётся. Не воспринимал я ещё шапку своей.

Осторожно взяв шапку Мономаха в руки, я внимательно рассмотрел её. Заметил, что неправильно вставил назад один из рубинов. Улыбнулся. Вспомнил, как впервые увидел её на стеллаже, как проверял, как Мила надела мне её на голову.

И шапка засветилась. Не так ярко, как в доме у Чакыра, но всё же. Воздух вокруг неё заискрился, а мои руки сразу почувствовали приятное тепло. А ещё я ощутил силу Великого артефакта. И не то чтобы даже ощутил — я просто чувствовал, что она здесь, рядом. Колоссальная, неисчерпаемая, пока ещё неподвластная мне, но при этом не чуждая. И я понял, я почувствовал, что мы с ней подружимся. Вот только вопрос — как быстро и какой ценой.