Кандидат (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 24

Он покачал головой.

— Секатор, я убиваю одного, ну, двух, ну десяток человек за миссию. Ты убиваешь миллиарды.

— Ты устал за полгода, я правильно понял? Воспринимай эту миссию как отпуск. До кончины мира ещё уйма времени, у тебя будет множество возможностей поразвлечься.

— Уж я-то поразвлекусь.

Я хлопнул себя по коленям.

— На этой прекрасной ноте предлагаю начать собираться. Ну, и каким маршрутом мы пойдём?

Андрон посмотрел на наручные часы.

— По московскому времени четыре часа. На сборы пять минут. Я ещё планирую поспать до обеда, не хотелось бы, чтобы из-за твоей нерасторопности мы где-то задержались.

Собрался я меньше чем за пять минут — успел даже минимально прибраться в комнате. Лифт стоял на этаже, мы туда еле утрамбовались.

— Я дико перебздел, когда Капусла начала сжиматься, — усмехнулся Андрон. — Думал, меня в гроб пытаются засунуть, или типа того. Отродясь таких крохотных лифтов не видел. Нахрена он?

— Прабабушка была при смерти, и чтобы катать коляску… — начал я.

— Мне плевать, — сказал он и занёс палец над кнопкой лифта. — Готов? Раз, два, три…

Палец левой руки нажал кнопку, а правая тут же мигом налепила небольшую чёрную полоску на стык лифтовых дверей.

Полоска напоминала толстый двухсторонний скотч. Я помнил — обычно требуется не менее двух этажей. Именно такое расстояние преодолевает лифт за время, достаточное для для раскрытия капсулы портала. Здесь же всё произошло за считанные доли секунды. Полоска мгновенно растеклась по всему стыку дверей, пробежала по косякам, по контурам лифта, а затем расползлась чёрной мерцающей плёнкой по всем поверхностям.

Движение лифта прекратилось. Свет ламп, теперь уже других, невесомых, светил нам под ноги. Мы стояли не то в сверкающей чёрной пелене, не то в небольшой коробке без стен, висящей посреди гигантского НИЧТО. По самому центру бывших дверей открылась карта мира с бегунками времени и даты и уже привычный навигатор по древу. Мы были с самого его края, у тонкой вьющейся линии вдоль мощного побега. Там, где Ветви начали активно разбегаться в разные стороны.

— Что с пересадками придётся? — спросил я.

— А как же? А, плевать, поехали, — сказал Андрон.

Затем он крутанул здоровенный бегунок на случайную дату и время, покрутил трёхмерную проекцию Древа и тыкнул какое-то место на карте.

Глава 16

— Ты что, придурок, творишь? — схватил я его за руки, но было поздно.

Он нажал на здоровую кнопку «Применить». Табличка с выбором места и времени исчезла, я успел только заметить время и дату:

22:05:04 — 08.11.2045.

Лифт снова пришёл в движение — теперь он ехал вверх. Ехал долго, постепенно стенки капсулы раздвинулись, а затем капсула принялась растворятся. Мы были в просторном лифте с тремя зеркальными стенками.

Этажей на пульте было двадцать четыре, а табличка была продублирована на двух языках, русском и английском. Я успел прочитать только начало:

«Dear Comrades! Be careful when…»

— Пошли. Придурок сейчас тебя проведёт.

Двери открылись на двадцать четвёртом этаже. Признаться, я уже давно перестал чему бы то ни было удивляться. Удивить меня достаточно сложно, хотя моменты неожиданности или величественные пейзажи могут меня заставить раскрыть рот от удивления.

На этот раз я раскрыл рот. Лифтовые двери с неожиданно-резким звуком, напоминающим звук будильника, раскрылись в просторный холл. В полутьме стояли рядами столы, больше напоминающие большие кульманы, у каждого сбоку стоял здоровенный жестяной шкаф, похожий на холодильник. Некоторые кульманы светились тусклым светом, показывая какие-то не то чертежи, не то мультики. Прямо по курсу, в конце красной ковровой дорожки холл обрывался панорамными окнами видом в урбанистический пейзаж, который я не сразу опознал.

И это был Манхэттен. Это я угадал по двум характерным прямым башням прямо по курсу и одному небоскрёбу с заострённым шпилем сбоку. Все они, а также пара десятков других высотных зданий вплоть до самого берега, были окрашены в красный цвет, либо украшались здоровыми голограммами.

Надписи заглавными буквами, марширующие солдаты, летящие вверх ракеты, крутящиеся белоснежные балерины.

«NASPR — is your way to New World»

«Dyagilev’s Seasons — production of USSR»

«100 лет со дня Победы»

«Приветствую Четвёртый КОМИНТЕРН!»

А далеко впереди я увидел то, что меня окончательно добило. Вдалеке, в красно-синей подсветке на месте статуи Свободы возвышался Ленин, характерным жестом указывающим путь в светлое будущее.

Признаться, я даже немного соскучился по этому всему.

— Основной Пучок? Пятая Большая Ветвь? Двадцатка, или тридцатка?

Незаметно для себя я подошёл к самому окну. Над Лениным висело что-то огромное, серое, не то дирижабль, не то какое-то огромное странное устройство. По берегам стояли здоровенные, несомненно, военные корабли — ещё ни разу я не видел, чтобы устье Гудзона использовалось как военный порт.

— А ты хорош. Мне говорили, секаторы обычно ничего не помнят. Пять-двадцать-двенадцать, а дальше не запомнил, — сказал Андрон. — Скоро посмотрим.

— Надо же, я ещё что-то помню из структуры, — усмехнулся я. — Помню, я уничтожил что-то в пять-двадцать. Скорее всего, пять-двадцать-двенадцать-один, уж больно стабильная. Это же после Карибской Перестрелки?

— Вообще не интересовался. Никогда не любил историю. Нахрена мне это всё знать? Сказали — иди туда-то, и идёшь. Ну, как ты?

Я прислушался к своим ощущениям почувствовал лёгкий озноб и медленную ноющую головную боль. Нудно и неприятно ныло в висках, как при резко подскочившем давлении.

— Как-то не хорошо. Видимо, резкая смена климата и давления.

Андрон как-то криво усмехнулся.

— У меня другая гипотеза. Ладно, попёрли теперь к другому лифту.

— Почему к другому? А, точно. Нельзя же сразу одним и тем же. Сколько там минимальное расстояние?

— Смотря как далеко по Древу ты шагнул.

— Эта ветвь далеко от нашей? Я не успел разглядеть. Да и номер нашей, наверное, ещё не присвоили.

«Нашей», вскользь подумал я, даже немного удивившись своим словам. Так всегда бывает — не замечаешь, как мир, который тебе отдали на заклание, становится родным.

— Присвоили номер вашей. Сто семьдесят два — шестнадцать. И однёрки в конце. С этими реликтовыми — хрен поймёшь. Вроде бы и близко к основному Пучку, вроде бы и далеко. В общем, давай хотя бы километр пройдёмся для надёги, а то не сработает ещё капсула. У меня было такое один раз уже.

В этот момент зазвенела сигнализация. Мы среагировали быстро — рванули к лифту, благо, он ещё никуда уехал. Я подумал было нажать на первый этаж, но Андрон опередил меня и нажал на паркинг.

Спускались мы минуты полторы, я успел прочитать остаток таблички:

'ТОВАРИЩ! ВНИМАТ. ЗАХОДИ В ЛИФТ, УБЕДИСЬ, ЧТО ОН ПЕРЕД ТОБОЙ. СПЕРВА ЗАЙДИ САМ, ПОТОМ ЗАВЕДИ КОЛЯСКУ. ПЕРЕВОЗКА ДЕТЕЙ ДО 3 л. БЕЗ СОПРОВОЖДЕНИЯ ВЗР. НЕДОПУСТИМА.

ПОКУРИЛ В ЛИФТЕ — ПОЛУЧИЛ СРОК!

ТИП ЛИФТА: ГРУЗОПАССАЖИРСКИЙ ПДНЙ-498-ШДА

ГРУЗОПОДЪЁМНОСТЬ — 700 кг 20 чел.

РЕГИСТРАЦИОННЫЙ № 782–28345

СРОК СЛЕД. ОСВИТЕД. 23−09–2048

ОБСЛУЖИВАЕТ ЭЛЕКТРО-МЕХАНИК И. М. Родригес-Джонсон

В СЛУЧАЕ АВАРИИ ИЛИ БЕЗДЕЙСТВИЯ ЗВОНИТЬ ПО ТЕЛЕФОНУ 1–7834–100–646–30.'

Паркинг оказался пустым. Лишь в самом углу стояла длинная коричневая угловатая машина. Конечно, я тут же вспомнил тот злосчастный паркинг в особняке у Эльзы Юлиевны и не вполне гордое бегство от её ревнивого супруга. Андрон заметно нервничал и рванул сначала в одну сторону, потом в другую сторону.

Я услышал звук электродвигателей. Из неприметного отверстия на потолке вылетел дрон — похожий на стальное яйцо с едва заметными лопастями сверху. Завис над нами, выщёлкнул что-то из пуза, похожее не то на ствол, не то на камеру. И прозвенел механическим голосом:

— Опознание. Чип не опознан. Объект не опознан. Завершено. Подтверждено проникновение. Предъявите документ. Identification. The chip is not recognized. The object is not recognized. Completed…