Философия достоинства, свободы и прав человека - Мучник Александр Геннадьевич - Страница 54

Трагические картины рабского труда, изощренных измывательств над человеческим достоинством, а также неистового истребления людей во времена безраздельного господства воинствующего невежества оставили потомкам писатели, прошедшие всеми кругами «Дантова ада» советских тюрем и концентрационных лагерей. В их числе, в первую очередь следует склонить голову в дань памяти Варлама Тихоновича Шаламова (1907–1982) за его цикл произведений, центральное место в которых занимают «Колымские рассказы», Евгении Соломоновны Гинзбург (1904–1977) за её трагические мемуары «Крутой маршрут», Евфросиньи Антоновны Керсновской (1907 — 1994) за её потрясающую книгу «Сколько стоит человек», В.И. Туманова за его книгу «Всё потерять — и вновь начать с мечты…» и многих, многих других авторов, описавших эту страшную быль лагерной империи. Но заслуга в воссоздании наиболее обобщенной картины мучительной жизни и трагической гибели обитателей этой империи, несомненно, принадлежит А.И. Солженицыну — автору знаменитой книги «Архипелаг ГУЛАГ». Все эти авторы в своих книгах запечатлели ужасающую картину страданий людей, попавших в беспощадные жернова советской лагерной империи, но объяснение природы этого исторического феномена давали с самых разных идеологических, политических и культурных позиций. Оное не осталось незамеченным для вдумчивых исследователей, в связи с чем, например, Ю.Н. Афанасьев отметил, что «кстати говоря, своим «государственничеством» лагерник Солженицын сильно отличался от такого же лагерника Шаламова. Солженицын мыслил категориями неприязни к советскому режиму и писал о его ГУЛАГе. А Шаламов думал и писал о неприятии Русской Системы и о подавленном ею человеке».

Но в любом случае, если суть российской истории XIX века можно познать через такие произведения литературы, как «Кто виноват?» и «Что делать?», то суть советской истории ХХ века, эпохи пыточных подвалов, тюрем и концентрационных лагерей невозможно постигнуть без так называемой лагерной прозы. Не случайно, писатель, депутат Государственной Думы России, владелец ряда российских и британских СМИ Александр Евгеньевич Лебедев заметил, что «история России ХХ века состоит из двух учебников. Первый написан вертухаями, наблюдавшими за событиями с Вышки (вертикаль власти). Второй — зэками, жившими на зоне. История вертухаев издана миллионными тиражами и изучается в школах и вузах. История зэков, увы, имеет куда меньший тираж, и ее нигде не преподают. Ибо история сопротивления власти — и сегодня самый запрещенный предмет». Наплевательское отношение к памяти невинно убиенных — одна из характернейших особенностей носителей традиции невежества.

Думается, что именно к ним — носителям этой вековой традиции на бескрайних просторах бывшей Российской (советской) империи — было адресовано брошенное в сердцах восклицание Солженицына: «Будьте вы прокляты, чтС вы к нам привязались? Почему мы до смерти виноваты перед вами, что родились на этой несчастной земле и должны вечно сидеть в ваших тюрьмах?». Трудно даже себе представить сколько же поколений людей — представителей самых различных этносов и коренных народов, языковых и религиозных общин — готовы были бы расписаться под этими словами автора «Архипелаг ГУЛАГ»…

Невежество, хамство, жлобство так укоренились в порах советского общества, что они время от времени прорывались даже на международной арене, причём в самых неподобающих местах и в самое неподходящее время. Яркий пример подобного поведения на пике своей политической карьеры явил миру глава правительства СССР Никита Сергеевич Хрущев (1894–1971). Так, выступая 25 сентября 1960 г. на 15-й Генеральной Ассамблее ООН, он умудрился изречь с трибуны этого почтенного учреждения: «Я вам покажу Кузькину мать!». При этом угроза сия в адрес западных стран, по устоявшейся легенде, сопровождалась ударами по трибуне каблуком его башмака. С тех пор идиоматическое выражение «Кузькина мать» стало символом великодержавного советского жлобства во всем мире.

Безошибочным индикатором этого же качества, но уже для внутреннего употребления стало другое выражение, которое было весьма расхожим в среде высокопоставленных советских бонз. Академик Яковлев своей книге «Сумерки» привёл весьма колоритный эпизод, произошедший по прилету Хрущева в Москву 13 октября 1964 г. непосредственно накануне его отставки: «Во Внуково Хрущева встречал Семичастный. Подрулил самолет, из которого вышел Хрущев и, как потом рассказывал Семичастный, спросил его:

— А где же все остальные бляди?

— Никита Сергеевич, идет заседание Президиума. Вас там ждут». Безусловно, очень грубое выражение. Несомненно, оно характеризует его автора не с лучшей стороны, но при этом закрадывается подозрение, что в неменьшей степени и уровень культуры, а также порядочности его соратников по правящему классу СССР, в чём, в чём, но в глубоком и всестороннем знании которого Хрущёву отказать просто невозможно.

О глубоком укоренении подобного качества на всех этажах уже украинского общества недвусмысленно высказался дважды занимавший пост спикера парламента Украины Александр Александрович Мороз. В частности, он заметил, что «в украинской власти достаточно смеси инфантильности и жлобства, что может давать неожиданные, непрогнозируемые выбросы. К сожалению, этими недостатками страдает все общество» («Киевский телеграфъ». - N 52, 28.12.2007 г.). Как бы продолжая это замечание своего многоопытного предшественника, другой экс-спикер украинского парламента, Арсений Петрович Яценюк, в одном из своих выступлений в зале заседаний высшего законодательного органа страны весьма искренне заявил: «К сожалению, у меня четкое впечатление, что часто я на ферме и работаю. Потому что свинство, которое есть в этом зале, иногда не имеет границ» («Украинская правда», 18.06.2008 г.). Если сие качество не знает границ в главном зале страны, то, что же тогда требовать от властных коридоров этажом пониже, кадровый состав которых, как правило, рекрутируется из неисчерпаемых парламентских резервов. Любой непредубежденный читатель согласится, что, несмотря на различие в формулировках, оба высокопоставленных политика имели в виду один и тот же стереотип поведения, глубоко укоренившийся на высших этажах политической власти Украины. Во всяком случае, по сему поводу без тени сомнения вещает в своей дежурной статье «Праздник послушания» один из самых дотошных исследователей нравов правящего класса «незалежной» державы. В частности, весьма искушенный в этих вопросах журналист отмечает: «Блюстители правовой чистоты, как и носители внятных идеологических ценностей, не востребованы в нынешние времена, которым все больше подходит определение «сумерки жлобов»» («Зеркало недели». - N 43, 20.11.2010 г.). Справедливости ради надо признать, что не только сумерки, но и «рассвет» в этой стране также принадлежал этому безраздельно господствующему в стране сословию. Об этом очень убедительно живописал заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: «В начале 90-х я оказался в составе одной из первых политических делегаций в НАТО. Нас поселили в супер крутой натовский отель в Брюсселе. Потом был роскошный фуршет с обильными излияниями и традиционная экскурсия к культовому фонтану брюссельского «писающего мальчика».

И тут разогретые шаровым виски, раззадоренные депутатской и дипломатической неприкосновенностью и, видимо, возбужденные звуком журчащей струи, мои коллеги стали изображать в реальном измерении «брюссельского мальчика»: сначала прямо на улицах города, потом под стенами пятизвездочного отеля, а потом прямо в фойе и гостиничных коридорах, не добегая до положенных мест.

Был серьезный скандал. Брюссельская пресса написала ряд статей об «украинских писающих мальчиках-политиках», натовцы заплатили, по-моему, штраф отелю (не отсюда ли растут корни их сдержанности по поводу нашего ПДЧ). Позже все забылось…

А я почему-то запомнил. Запомнил, наверное, потому что тогда впервые в полной мере осознал старую истину о том, что культура — это, прежде всего, система запретов, а наша политика почти всегда антикультурна, поскольку зиждется чаще всего на нарушении запретов и полной вседозволенности…