Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ) - Ройс Мэри - Страница 14

— Ваш молодой человек не справился с управлением…

Костик!

Дальнейшие слова я слышу будто сквозь слой плотного тумана.

Сердце прокалывает острая льдина страха, когда я вспоминаю…

Боже!

Приподнимаюсь на локте и зажмуриваюсь, позволяя себе свыкнуться с положением, а затем кое-как присаживаюсь, пока меня не ловят сильные руки медработника.

— Вам нельзя вставать.

— Мне нужно…

— Вернитесь, пожалуйста, в лежачее положение! — строже добавляет девушка и надавливает на плечи, что окончательно приводит меня… в бешенство?

— Я не лягу! Там мой парень! Я должна увидеть его! — Сбрасываю ее руки и, потеряв равновесие, тут же цепляюсь за края кушетки, чтобы не свалиться. Прикрываю глаза и перевожу дыхание, после чего выдавливаю тяжелее: — Дайте мне чертов отказ и помогите спуститься на улицу. Я вполне… — киваю, медленно облизывая губы, — вполне нормально себя чувствую.

Вру. Совсем немного.

— Вы отдаете себе отчет в отказе от госпитализации? — строго, словно отчитывая меня, произносит фельдшер. — У вас как минимум сотрясение и могут быть внутренние повреждения.

— Я чувствую себя нормально, — выходит немного раздраженно, но так и есть. В больницу ехать нет никакого желания. У меня вообще аллергия на медицину. — Не тратьте свое время. Вы уже оказали самую необходимую помощь. Давайте, — требовательно протягиваю руку, — я подпишу все, что требуется.

Несколько секунд она еще буравит меня жестким взглядом, после чего неодобрительно качает головой, но все-таки выполняет мое требование.

Ну и славно. На споры нет сил.

Вот только, когда я выбираюсь из кузова машины, практически в тот же миг жалею об этом, замирая как вкопанная при виде покореженного «ниссана»… Боже! Нет, нет, нет…

С колотящимся сердцем я неумолимо замерзаю от расползающегося под кожей ужаса. Разум затуманивается, однако каким-то образом в памяти все равно вспыхивают кадры до…

— Господи, — слетает с дрожащих губ. — Он жив?

Разворачиваюсь и впиваюсь в фельдшера умоляющим взглядом.

— С водителем все в порядке, — она кивает без тени какого-либо сострадания. Мне кажется, девушка злится на мой отказ от госпитализации. Но потом смягчает тон и добавляет: — Отделался парой царапин.

Только почему-то от ее слов легче мне не становится. Напротив. Озноб еще сильнее бьет меня.

— Тогда… — Облизываю потрескавшиеся губы. — Тогда где он?!

Неожиданно нас прерывает трель мобильного телефона, и фельдшер тут же отвлекается. Я уже собираюсь вновь взмолиться, однако в этот момент она достает телефон из кармана и жестом руки просит меня подождать, одновременно принимая вызов.

— Слушаю, — устало протягивает девушка, уперев свободную руку в бок. — Свет, отправь другую бригаду… Мы не успеем. Нет… У нас еще три вызова… Да-а-а, мать твою! — Она сжимает переносицу и немного отходит в сторону, оставляя меня наедине с тревожными вопросами.

Просто отлично!

Вплетаю дрожащие пальцы в волосы и надавливаю ладонями на пульсирующие виски. Слишком много всего. Сглатываю горечь слез, ощущая, как дыхание учащается. Я так взбудоражена, что совершенно забываю о головной боли. Она уходит на второй план. Единственное, что я чувствую сейчас, — как меня трясет от неизвестности. Потому что, видя, насколько повреждена машина со стороны водителя, я не могу поверить, что с Костей все в порядке… Это просто невозможно.

А даже если и так.

Он не мог просто взять и уйти! Не мог оставить меня! И эту чертову колымагу.

В голове хаотично мечутся десятки мыслей. Ведь, несмотря ни на что, я хочу убедиться, что с Костей действительно все в порядке. Возненавидеть его за случившееся я всегда успею, главное, чтобы он был жив. В конце концов, я причастна к тому, что Завгородний вышел из себя. Не стоило выяснять с ним отношения, когда он вёл машину.

Едва фельдшер вновь приближается ко мне, убирая от уха телефон, я цепляюсь за ее руку и начинаю тараторить:

— Где водитель? Прошу вас, скажите мне правду. Он… — Нервно заправляю выбившийся локон за ухо. — С ним что-то случилось, да?

Глава 14

— Этот недоносок в ГИБДД, — раздается позади меня знакомый строгий голос, от которого внутри все переворачивается. Прикладываю ладонь к испугавшемуся сердцу и судорожно выдыхаю.

А вот о нем я предпочла бы забыть…

Зажмурившись, мысленно бью себя по щекам и неспешно оборачиваюсь, совершенно не готовая столкнуться с Айдаровым. И не только потому, что чувствую вину за то, что произошло. Хотя в большей степени именно по этой причине. Из-за опасного вождения Кости могла пострадать не я одна. И, судя по тому, как мой босс мрачно смотрит на меня, я права.

— Галя! Поехали! Еб твою мать! Не хочет в больницу, и черт с ней! У нас еще три вызова!

Растерянно оборачиваюсь, замечая орущего водителя скорой, а затем перевожу взгляд на фельдшера, что-то записывающую на клипборде.

— Сейчас едем, Сергей Иванович. — Она отрывается от заполнения документов и обращает внимание на… гребаного Айдарова. — А вы бы проследили, чтобы ваша знакомая благополучно добралась до дома. И лучше понаблюдайте за ней. — Какого черта она ему это говорит? — Ей сейчас не стоит перенапрягаться и тем более оставаться без присмотра. — Убирает ручку в нагрудный карман и, прежде чем ретироваться, салютует: — Всего хорошего.

Все еще пребывая в шоковом состоянии, снова смотрю на Айдарова, который, держа одну руку в кармане брюк, мрачно уставился в телефон и что-то печатает в нем. Мои губы приоткрываются, но из-за бешено колотящегося сердца речь дается с трудом.

— Садись в машину, — внезапно бросает он и, небрежно засунув гаджет в карман, направляется в сторону белого «мустанга», на котором я замечаю приличную вмятину…

Жар стыда вмиг охватывает шею и затягивается на ней удавкой. Сколько будет стоить ремонт такой машины? Боже, даже за одну царапину Костику пришлось бы работать половину своей жизни, а с учётом того, что он ни черта не работает, — вечность. Если на нем и правда пара ссадин, я сама его придушу. Разумеется, если Айдаров первым не сделает это со мной.

Обманчиво спокойным движением он распахивает пассажирскую дверь, а затем опирается на нее в ожидании. Потому что я все еще стою, словно мои ноги приросли к земле. И тут я вспоминаю про его спутницу. Айдаров усаживал ее в эту же машину на парковке. Я точно помню! Черт возьми… Удрученно вздыхаю и качаю головой. Даже не хочу думать о том, что после всего случившегося мне еще предстоит работать с этими двумя.

Поэтому, совершенно не желая зацикливаться на проблемах — уж точно не в таком состоянии, я распрямляю плечи и шагаю вперед.

— А где твоя подружка? — позволяю себе небольшую вольность в нерабочее время, словно не замечая, как его горящие гневом глаза грозят проткнуть меня насквозь. — Нет, ты не подумай ничего, — останавливаюсь в полуметре от Айдарова и нелепо жестикулирую, словно оправдываюсь. — Я правда не хочу вам мешать. Можешь просто вызвать мне…

Выражение его лица меняется в сторону ярости, что заставляет меня прикусить губу и замолчать.

— Сядь в машину, — голос низкий, лишенный каких-либо эмоций. И в то же время требующий подчинения.

С минуту пытаюсь убедить себя, что должна отказаться, вызвать такси или запрыгнуть в уезжающую скорую, да что угодно, лишь бы не садиться к этому Сатане, однако я внезапно ощущаю усталость, поэтому, сама не понимая почему, выбираю наименьший путь сопротивления и проскальзываю мимо Айдарова на переднее сиденье машины. Наверное, потому, что я все-таки не в порядке. По крайней мере, головная боль усиливается достаточно, чтобы мне пришлось обратить на нее внимание.

Откидываюсь на спинку сиденья, растирая пальцами виски, а следом улавливаю, как открывается водительская дверца и Айдаров садится за руль. В салоне мгновенно повисает напряженное молчание. Терпеть не могу все эти неловкие ситуации. Я даже не рискую смотреть на него. А он все так же молчит, ни на йоту не облегчая мои муки. Хотя, думаю, молчание определенно пойдет мне на пользу. Голова и без того трещит. А потом боковым зрением замечаю, как он тянется к задним сиденьям, после чего мне на колени прилетает что-то тяжелое, и я понимаю, что это моя сумочка.