Люся, которая всех бесила (СИ) - Алатова Тата - Страница 91

Люся помнила собеседование о приеме на работу. Она была очень довольна, что к ним в редакцию пришла настоящая кащ и была согласна на довольно скромную зарплату. Впечатлившись пятнадцатью пятерками за Тотальный диктант больше, чем пачкой аттестатов, Люся мигом согласилась отдать Синичке отдельный кабинет — крохотную каморку, где прежде хранились аппаратура и бухгалтерские документы.

Синичка искала небольшой коллектив, спокойную работу, которая не требовала бы общения с людьми, а также возможность временами трудиться из дома — в те дни, когда она просто не могла заставить себя расстаться с одеялом.

Люся к тому времени настолько озверела от умников в интернете, которые цеплялись к каждой запятой и тыкали их носом в опечатки, что готова была прыгать до потолка.

Согласно полицейской справке, родители Синички жили в другом городе и сейчас находились под тотальным наблюдением на тот случай, если дочь выйдет на связь с ними.

Мужа, детей или хотя бы ухажеров не наблюдалось, что тоже не было удивительным. Кащи или уходили в асексуальность, или занимались сексом с той же одержимостью, с какой погружались в исследования. Очевидно, Синичка относилась к первой группе.

В общении она не особо нуждалась, а друзья, если и были, в справке не упоминались.

Люся тихо выругалась себе под нос.

Возможно, Синичка оплакивала сериального персонажа или героя книги, и ее загадка изначально не подразумевала разгадку.

Но это было бы совершенно нелогично, а кащи ставили логику превыше всего.

Для чего-то же она написала эту загадку!

Так, ладно, надо исходить из того, что ответ все-таки есть и его можно найти.

Вспомнить, о чем Синичка говорила четыре года назад, оказалось нереально. Во-первых, ник Гриффин действительно появился не случайно, не больно-то Люся ее слушала. Во-вторых, в Люсиной жизни происходило так много событий, что память обнулялась каждую ночь, и ей порой на полном серьезе не удавалось вспомнить, о чем они писали полгода назад.

Она еще раз глянула в редакционный чат, куда Носов кидал фото Лихова из своих архивов, выбирая самые яркие для публикации, а потом перешла в личную переписку с Синичкой, перелистывая месяцы и годы, возвращаясь в прошлое. Мелькали рабочие обсуждения с редкими вкрапления личных, споры о заголовках, ссылки на тексты, которые надо вычитать, какие-то гифки и стикеры.

И вот наконец — нужный год. Люся замедлилась, вчитываясь в строчки.

Ни о каких трагедиях в тот год Синичка ей не рассказывала, разве что…

Да ладно?

«Люсь, я сегодня на работу не приду, — писала Синичка. — Плохо себя чувствую, нужно пару дней отлежаться».

«Простыла?»

«Не совсем. Просто получила разгромную рецензию на свою монографию».

Люся вдруг вспомнила эту переписку.

Был жаркий летний день, она собиралась на работу, изнывая от похмелья.

Голова трещала, а Синичка бесила — ее проблемы казались мелкими и смешными.

Подумаешь, кому-то не понравилась твоя работа, и что теперь? Разве это повод прогуливать?

Если бы Люся каждый раз впадала в хандру, когда ее кто-то критиковал, можно было вообще из дома не выходить.

Она уже было написала Синичке «забей», но та прислала новое сообщение: «Самое обидное, что с критикой на меня обрушился мой собственный профессор, у которого я защищала одну из диссертаций».

Люся пожала плечами, доползла до гардеробной, постанывая, натянула на себя первый попавшийся сарафан, добралась до кухни, взяла из холодильника бутылку ледяной воды и жадно ее ополовинила.

Чтобы она еще раз так много пила!

Да больше никогда!

К тому моменту, когда она вернулась к телефону, Синичка успела настрочить еще несколько сообщений.

«Он даже не понял по-настоящему, о чем эта работа».

«Или не захотел понять».

«Написал, что это самый бесполезный псевдонаучный труд, который он только видел».

«Я чувствую, как будто меня предали».

«Он ведь был моим научным руководителем».

Судя по многословности, Синичка действительно была расстроена.

Ну как будто случилось что-то по-настоящему серьезное.

Наверное, совет «забей» был сейчас не очень подходящим.

«И о чем твоя монография?» — написала Люся без особой заинтересованности. Но ей надо было хоть как-то обозначить свое присутствие.

«Культура сетевого общения для чат-ботов, — ответила Синичка. — Базовые лингвистические скрипты светской беседы».

«Ого».

«Вот ссылка на работу, если тебе интересно».

Как будто у Люси было время или желание читать подобную скукоту.

И вот спустя четыре года она наконец-то прошла по ссылке.

Как ни странно, ссылка была все еще активна и вела на файлообменник. Там находилось два файла. Собственно монография и совсем свежий документ, созданный несколько дней назад.

Он назывался незатейливо «Люсе Осокиной».

ТРЕТЬЕ ПИСЬМО СИНИЧКИ

«О чем я думаю в свой последний рабочий день?

Например, о том, есть ли в этом письме хоть какой-то смысл, прочитаешь ли ты его когда-нибудь. Очень в этом сомневаюсь.

Еще я вспоминаю то утро, когда прочитала разгромную рецензию на свою монографию от человека, на чьи суждения привыкла полагаться. Мне казалось произошедшее очень несправедливым, а ты сказала „ого“.

И даже не попыталась хотя бы открыть монографию.

Тогда-то я и решила, что если уж не могу получить сочувствие и поддержку от живых людей, то мне надо просто создать своего собственного бота, который утешал бы меня каждый раз, когда появится такая необходимость.

Я обсудила эту идею со своим психологом, но он почему-то начал задавать мне совершенно неуместные вопросы. Вроде того, чего я ожидаю от других и почему мне важно чужое мнение.

Болван.

Я сменила психолога и погрузилась в исследования. Первым делом отправилась на форум для тех, кто потерял близких или чувствует себя одиноким.

Мне хотелось изучить способы поддержки, которым я могла бы научить своего бота.

Но я познакомилась на этом форуме с Крыловым, он дал мне несколько советов по моему боту, а я предложила ему услуги бета-тестера в области нейролингвистики.

Никогда не упускала возможности изучить что-то новое.

Так что твое „ого“, Люсь, запустило длинную цепочку событий, которая привела нас к тому, что у меня последний рабочий день на портале, а ты повсюду ходишь с охраной.

Сейчас в редакции все кажется таким привычным. Я слышу сквозь неплотно закрытую дверь, как Носов разговаривает по телефону, а из бухгалтерии доносятся отдаленные взрывы смеха. Это значит, что тебя нет на месте. Когда ты здесь, то в конторе становится куда тише.

Еще я думаю о том, на какую ерунду люди готовы тратить деньги.

Взять хотя бы исследование, которое заказала мне фармацевтическая компания.

Она все пытается создать эффективный препарат, который подавлял бы стрессовые обороты у архов.

По правде говоря, меня наняли по двум причинам.

Во-первых, какой-то умник из руководства компании придумал, что собственные исследования придают им более высокий статус „научно-производственного предприятия“.

По сути, им все равно, кому платить деньги. Надо просто поставить галочку в плане.

Во-вторых, я бестрепетно сослалась на то, что работаю в интернет-СМИ, а значит, у меня обширная база данных.

Вранье.

Наш портал пишет какие-то глупости вместо того, чтобы поднимать серьезные социальные проблемы.

Скандальные интервью, проходные новости, ДТП, криминал.

Так вот, возвращаясь к фармацевтической компании, — я взялась за эту подработку просто потому, что мне нужны были легкие деньги. Проект требовал расходов, а платишь ты не то чтобы много.

Как я рассуждала тогда? У меня будет информация о стрессовых оборотах семи нижних архов, довольно неплохая основа для исследования. Кроме того, я планировала запустить обширный поиск в интернете о других видах и с помощью нейросети систематизировать данные. Легче легкого.