Пушки острова Наварон. 10 баллов с острова Наварон - Маклин Алистер - Страница 8

– Нам всем этого хочется, мой мальчик. – Циммерман медленно дошел до опушки леса и остановился. Долго и пристально смотрел он в сторону моста через Неретву. Покачал головой, повернулся и усталой походкой зашагал обратно. Через мгновение он скрылся во мраке леса.

Камин в роскошной гостиной дворца в Термоли догорал.

Дженсен подбросил дров, выпрямился, подошел к столу и наполнил две рюмки. Протянул одну Меллори и произнес:

– Что скажете?

– Это и есть план? – Непроницаемое лицо Меллори надежно скрывало раздирающие его сомнения. – Это все?

– Да.

– Ваше здоровье. – Меллори поднял рюмку. – И мое тоже. – Вторая пауза была более продолжительной:

– Любопытно будет посмотреть на реакцию Дасти Миллера, когда он все узнает.

Как и думал Меллори, реакция Миллера была любопытной, хотя и вполне предсказуемой. Спустя шесть часов облаченный в британскую форму, так же как Меллори и Андреа, Миллер с нескрываемым ужасом слушал рассказ Дженсена о том, что, по его мнению, предлагалось им совершить в ближайшие двадцать четыре часа. Закончив, Дженсен посмотрел прямо на Миллера и спросил:

– Ну как? Выполнимо?

– Выполнимо? – Миллер был потрясен. – Это самоубийство.

– Андреа?

Андреа пожал плечами, развел руки и промолчал. Дженсен кивнул и добавил:

– Извините, но выбора у меня нет. Пора идти. Остальные уже на летном поле.

Андреа и Миллер вышли из комнаты и побрели по коридору.

Меллори задержался в дверях и нерешительно повернулся к Дженсену. Тот вопросительно поднял брови.

Меллори тихо произнес:

– Разрешите хотя бы Андреа сказать.

Дженсен пристально посмотрел на него и, отрицательно покачав головой, решительно направился к двери.

Через двадцать минут в полном молчании они прибыли на аэродром Термоли, где их ждали Вукалович и двое сержантов.

Третий, Рейнольдс, уже сидел в кабине одного из двух «Веллингтонов», стоящих на взлетной полосе, и разогревал двигатели. Через десять минут они уже были в воздухе. В одном самолете Вукалович, в другом Меллори, Миллер, Андреа и трое сержантов. Самолеты взяли курс в разных направлениях.

Дженсен, оставшись в одиночестве на поле аэродрома, еще долго смотрел вслед набиравшим высоту самолетам, пока они не исчезли в темном безлунном небе. Затем, совсем как генерал Циммерман незадолго до этого, сокрушенно покачал головой, медленно повернулся и тяжело зашагал прочь.

Глава 3

Пятница. 00.30-02.00

Сержант Рейнольдс, отметил про себя Меллори, действительно умел обращаться с самолетом. Хотя глаза его выдавали постоянное напряжение, внешне он был спокоен и уверен в себе. Движения точны и продуманны. Такое же впечатление оставляла работа Гроувса, который привычно обосновался в штурманском кресле.

Тусклый свет и стесненные условия не слишком его удручали.

Меллори взглянул в иллюминатор и увидел белые буруны Адриатического моря в какой-нибудь сотне футов под ними. Он повернулся к Гроувсу.

– Мы по плану должны лететь так низко?

– Да. У немцев радарные установки на одном из островов вблизи побережья. Начнем набирать высоту, когда подлетим к Далмадии.

Меллори кивнул и обратился к Рейнольдсу. В его взгляде сквозило любопытство:

– Капитан Дженсен был прав, когда говорил, что вы прекрасный пилот. Как удалось морскому десантнику научиться так водить эту штуку?

– Опыта мне не занимать, – ответил Рейнольдс. – Три года службы в ВВС, из них два года – в качестве пилота в полку бомбардировщиков. Однажды в Египте я решил полетать без разрешения на новом самолете. Такое случалось нередко и раньше, но мне чертовски не повезло. У машины оказался неисправный расходомер.

– Вам пришлось приземлиться?

– Да. И с очень большой скоростью, – он усмехнулся. – Никто не возражал, когда я подал рапорт о переводе. Видимо, они решили, что я не вполне соответствую требуемому образу военного летчика.

Меллори перевел глаза на Гроувса:

– А вы?

Гроувс широко улыбнулся и кивнул в сторону Рейнольдса:

– Я был его штурманом в тот день. Нас выгнали одновременно.

– Ну что ж, я думаю, это неплохо, – задумчиво произнес Меллори.

– Что неплохо? – переспросил Рейнольдс.

– То, что вам доводилось бывать в немилости. Тем лучше вы сыграете свою роль, когда наступит время. Если оно наступит, конечно.

– Я не совсем понимаю, – начал было Рейнольдс. Но Меллори перебил его:

– Перед началом операции я хочу, чтобы вы все, без исключения, сорвали знаки различия и нашивки. – Он кивнул в сторону Андреа и Миллера, давая понять, что к ним это тоже относится, и снова взглянул на Рейнольдса. – Сержантские нашивки, значки, награды. Все.

– С какой стати, черт возьми, я должен это делать! – У Рейнольдса, заметил Меллори, была весьма низкая температура кипения. Ничего приятного это не сулило. – Я, между прочим, заслужил эти нашивки, эти награды и знаки различия! Какого черта, спрашивается…

Меллори улыбнулся:

– Неподчинение старшему по званию в боевой обстановке?

– Бросьте придираться! – возмутился Рейнольдс.

– Не «бросьте придираться», а «бросьте придираться, сэр»!

– Бросьте придираться, сэр, – Рейнольдс неожиданно улыбнулся. – Ладно уж, давайте ножницы.

– Видите ли, – пояснил Меллори, – мне меньше всего хочется попасть в лапы фашистов.

– Аминь, – не удержался Миллер.

– Но для того, чтобы добыть необходимую информацию, нам придется действовать в непосредственной близости, а возможно, даже и за линией фронта. Нас могут схватить. На этот случай у нас есть легенда.

– А можно узнать, что это за легенда, сэр? – вежливо поинтересовался Гроувс.

– Разумеется, – с раздражением произнес Меллори. Потом продолжил уже спокойнее:

– Неужели вы не понимаете, что в нашем деле успех определяется одним условием – полным взаимным доверием? Как только у нас возникнут секреты друг от друга нам конец!

В сумраке кабины невозможно было заметить, как сидящие в дальнем углу Андреа и Миллер при этих словах многозначительно переглянулись и обменялись кривыми ухмылками.

Выходя из пилотской кабины, Меллори незаметно тронул Миллера за плечо. Минуты через две после этого Миллер зевнул, потянулся, потом встал и пошел следом за Меллори. Тот ждал его в дальнем конце грузового отсека. В руках у него были два сложенных листка бумаги. Он развернул один из них и показал Миллеру, осветив его карманным фонариком. Миллер внимательно изучил бумагу и вопросительно посмотрел на Меллори.

– Что это такое?

– Пусковой механизм подводной мины. На полторы тысячи фунтов. Запомни наизусть.

Миллер долго рассматривал листок, потом кивнул в сторону другой бумаги в руке Меллори.

– А здесь что?

Меллори развернул бумагу. Это была крупномасштабная карта, в центре которой изображен причудливо изогнутый контур водохранилища, вытянутого сначала с востока на запад, а затем под прямым углом поворачивающего на юг до плотины. Южнее плотины по дну извилистого ущелья текла река.

– Эти бумаги надо показать Андреа, после чего уничтожить.

Меллори оставил Миллера учить уроки в одиночестве и, вернувшись в пилотскую кабину, наклонился над столом штурмана.

– Следуем намеченным курсом? – спросил он Гроувса.

– Так точно, сэр. В данный момент огибаем южную оконечность острова Хвар. Впереди уже виден берег, можете убедиться.

Меллори посмотрел в направлении, указанном Гроувсом, и различил впереди несколько едва заметных огоньков. Но тут ему пришлось схватиться рукой за спинку кресла Гроувса, чтобы не потерять равновесие. Самолет начал резко набирать высоту.

Меллори взглянул на Рейнольдса.

– Поднимаемся, сэр. Впереди высокая горка. Посадочные огни партизан должны показаться через полчаса.

– Через тридцать три минуты, – уточнил Гроувс. – Ровно в час двадцать.

Еще около получаса Меллори провел в пилотской кабине, примостившись на откидном стуле. Андреа вышел и больше не появлялся. Миллер тоже отсутствовал. Гроувс склонился над приборами, Рейнольдс не выпускал из рук штурвал, Саундерс приник к своему передатчику. Все молчали. В час пятнадцать Меллори поднялся, велел Саундерсу упаковывать аппаратуру и вышел из кабины. Он обнаружил Андреа и все-таки жалобно выглядящего Миллера полностью экипированными, уже пристегнувшими парашютные кольца к страховочному шнуру. Андреа отдраил люк и методично бросал обрывки бумаги в зияющую пустоту. Меллори поежился от холода. Андреа ухмыльнулся, жестом подозвал его к себе и кивнул в сторону распахнутого люка.