Настоящий Американец - 4 (СИ) - Живцов Николай - Страница 28

— Улицы кишели людьми. Стремясь обогнать, я бы мог кого-нибудь сбить.

— То есть мелкие неприятности для вас оказались важнее победы?

Какая кровожадная принцесса мне попалась, человеческие жизни загнала в категорию «мелких неприятностей». И ведь правду говорит. За сбитых граждан самое большое, что мне грозило — это требование покинуть Италию. Причем, через пару месяцев запрет на въезд благополучно был бы снят. И репутационные потери я довольно легко смог бы нивелировать с помощью благотворительности. Вот только незачем было до этого доводить.

— Конкретно эта победа не стоила даже мелких неприятностей, — постарался ответить я на ее языке.

— Ну как же? Все увидели, что Джульетта хуже Фиата, и это скажется на продажах.

— Ничуть. У Джульетты очень демократичная цена, при этом у нее самая современная на сегодняшний день комплектация. В последнем вы можете убедиться сами.

— Предлагаете мне пересесть с Роллс-Ройса на вашу Джульетту? — удивилась моей наглости принцесса.

— Смелой девушке — смелые решения, — я посмотрел на нее восхищенным взглядом поклонника, понимающего, что ему не светит заполучить предмет своего обожания. Не знаю, насколько Маргарет была искушена в таких играх, но она повелась.

— Так уж и быть, я приму от вас подарок, — царственно сообщила она мне.

Вот только мне не понравился ее хищный взгляд при этом.

Утренняя пресса пестрила фотографиями с центральной площади Кортина д’Ампеццо. В кадре был виден и оркестр, и хоровод из болельщиков и Аньелли верхом на мне, отплясывающие Тарантеллу. Была и карикатура, снабженная надписью: «Итальянская экономика держится на американском капитале».

Я заржал, чуть не обжегшись кофе, еще чуток полюбовался своим носатым изображением в звездно-полосатом высоком цилиндре и взял очередную газету. Это была английская «Таймс».

«В распоряжении нашей редакции попал воистину сенсационный материал. Некто под необычным псевдонимом 'Янтарь» сообщил, что советский лидер Никита Хрущев на двадцатом съезде коммунистической партии, который должен состояться в конце февраля, намерен сделать доклад о культе личности и его последствиях. В этом докладе будет дана оценка деятельности Иосифа Сталина, бывшего руководителя Советского Союза.

Мы все знаем о той роли, которую сыграл Сталин в деле разделения всего мира и превращения доброй половины территории земли в ось зла.

Еще будучи в проекте этот доклад уже вызвал яркую поляризацию мнений среди членов президиума центрального комитета коммунистической партии Советского Союза. Молотов, Ворошилов и Каганович, все это соратники Сталина во времена Второй Мировой Войны, выступают резко против, считая, что доклад может нанести непоправимый урон репутации коммунистов. Однако мистер Хрущёв планирует зачитать этот доклад, несмотря на мнение оппозиции.

Что же послужило причиной появления такого доклада? Мы попытаемся в этом разобраться.

Первое, что лежит на поверхности — это личная обида и желание отомстить бывшему шефу. Мистер Хрущёв может считать, что Сталин лично виновен в смерти его сына. Но также не исключено, что он стремится переложить всю ответственность за красный террор на бывшего лидера и обелить себя.

И, конечно же, нельзя отмахнуться от версии, что за декларированной целью кроется попытка узурпации власти. Хрущёв стремится ликвидировать старую номенклатуру, такие фигуры, как Молотов и Каганович, кто в своё время играл ключевую роль в стратегических областях управления страной.

В любом случае нам остаётся только ждать. Ждать съезда, который может принести не только оценку прошлому, но и пересмотр стратегии на будущее. Ждать его последствий, которые, без сомнения, повлияют на будущее СССР и коммунистической идеологии в целом.

Но нужно понимать, что бы ни случилось в Москве, это не изменит главного. Коммунисты по-прежнему будут заклятыми врагами свободной части человечества и самого господа Бога'.

Я кровожадно улыбнулся, но пофантазировать на тему развития событий мне не дали. Дверь моего номера попытались выбить.

Публикация статьи в английской «Таймс» вызвала в социалистическом лагере эффект разорвавшейся бомбы. Уже через несколько часов по линии Коминформа от Москвы потребовали объяснений руководители всех коммунистических партий стран Варшавского договора.

Мао Цзэдун, Ким Ир Сен, руководители всех стран народной демократии, Пальмиро Тольятти, и другие видные политики по всему миру буквально оборвали провода телефонных линий. Был среди них и будущий герой Советского Союза Гамаль Абдель Насер, фактический руководитель Египта, будущий президент страны и руководитель Арабского Социалистического союза.

Всех этих политиков очень обеспокоил не только предстоящий доклад Хрущева, который грозил подорвать авторитет мирового социалистического движения, как-никак для Мао Цзэдуна и Ким Ир Сена Сталин был учителем и непререкаемым авторитетом, но и сам слив информации о грядущем докладе Хрущева, ведь он создавал опасный прецедент.

Весь мир уже привык, что руководство коммунистической партии Советского Союза, самой сильной и влиятельной политической партии в мире всегда выступает единым фронтом и важные решения принимает только единогласно.А теперь получается, что нет никакого консенсуса и даже в самом сердце мирового коммунизма возможна оппозиция. И именно это, а не сам факт утечки совершенно секретной информации было главным с точки зрения международной политики СССР.

Ну и само собой нельзя было сбрасывать со счетов соратников Сталина, которых как в самой партии, в её первичных организациях, так и на самом верху было очень много.

Поэтому Никита Сергеевич и вызвал в Кремль первым делом председателя КГБ Серова.

— Вот ты мне скажи, — начал Хрущев, и в его голосе отчетливо слышались истеричные нотки, — какого чёрта об утечке этой информации я узнаю из западных газет⁈ Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Понимаю, Никита Сергеевич.

— Да ни черта ты не понимаешь! Где-то рядом со мной крыса, которая стучит на Запад. И теперь эти, — Хрущев имел в виду Маленкова, Молотова и Кагановича, — на коне. Товарищи не поймут если я прочитаю доклад. Мао Цзэдун, этот сталинист недорезанный мне пять раз звонил, пять! Такая работа псу под хвост!

— Мы уже начали проверку Никита Сергеевич. По результатам вам будет доложено незамедлительно.

— Доложит он мне! Конечно доложишь! Куда ты денешься! Смотри Серов, незаменимых у нас нет, — между строк председатель КГБ отчетливо прочитал имя Лаврентия Берии. — За шайкой Молотова наблюдение ведётся? Им эта утечка выгоднее всего.

— Да, Никита Сергеевич, всё на контроле.

— Ты, козёл, контролировать раньше должен был! Ты должен был всё предусмотреть и контролировать всё! Твои люди должны были слышать, как они воду в сортире за собой смывают. Всё ты должен был знать! — голос Хрущева окончательно сорвался на крик.

— Так, может быть, Никита Сергеевич, имеет смысл этих товарищей превентивно доставить на Лубянку?

— На ху…нку! — выругался Хрущёв. — После того что опубликовали в этой сраной газетенке? Всё, вон отсюда! Жду результатов!

Накричавшись Хрущев обессиленно рухнул в кресло. Плоды работы, которая отняла у него несколько месяцев, которые должны была поставить точку в его борьбе с предшественником и возвести Хрущева на триумф оказались под угрозой.

— Ничего, — выдохнул Никита Сергеевич, рассматривая врагов, которые силой его воображения выстроились напротив него в шеренгу и ожидали своей очереди словить пулю в лоб. — Не на того замахнулись, уроды. Я вас всех в бараний рог скручу!

Между тем председатель КГБ вернулся к себе на площадь Дзержинского и незамедлительно прошел в кабинет начальника Второго Главного управления КГБ генерал-лейтенанта Федотова.

— Сотрудничество с «Пересмешником», говоришь, принесет больше вреда, чем пользы⁈ И это по-твоему польза⁈ — с порога закричал он.

До этого работающий за столом, на котором лежал тот злополучный номер «Таймс» с переводом, Федотов вскочил с места и застыл по стойке смирно.