Жандарм 4 (СИ) - Семин Никита - Страница 34

Я знал пока лишь одно место, где находится телеграф — недалеко от управления жандармов. Туда и пошел. И оказалось, что не только я подумал о новом письме. Ольга тоже о нем задумалась и гораздо раньше меня. И уже послала мне сообщение, которое я и получил прежде, чем отправил свое.

«Здравствуйте, Григорий. Надеюсь, у вас все хорошо и смерть обходит вас стороной. У нас все в порядке, можете не переживать. Александр с Арсением пошли в школу. Арсению она дается гораздо легче, чем Саше, но и он старается не отставать от младшего брата. Все чаще проводит вечера дома, за учебниками, чем меня безмерно радует. Заходил ваш друг, Анатолий. Справлялся о вашем здоровье. Очень обрадовался, что статья в газете не до конца правдива, и вы не разбились в том поезде. Очень ждем вас. Особенно мальчики. Им есть чем похвастаться. До свидания, Ольга».

От этого письма стало приятно на душе. Меня ждут и помнят. Не то что Лида. Да, мне было больно при нашем расставании, но видно ее отец был прав. Хоть и не в том, о чем говорил.

Наскоро набросав ей ответ, я перешел к телеграмме для Агапонова. Тут уж мне пришлось извернуться. И чтобы суть точно донести, и чтобы прямым текстом ничего не говорить. А то мало ли, кто может прочесть мое послание по пути и к чему это способно привести. Но вроде справился. И о найденной ниточке написал, и про свои подозрения, что в рядах местных жандармов есть предатель, упомянул.

Закончив, передо мной встал вопрос — чем заняться дальше? Пока Роб не выполнит мою просьбу, действовать дальше в поисках убийц не стоит. Артем остался дома на охране. Анука побежала в квартал алеутов. Все же те пообещали ей помочь с устройством на работу. Да и просто наладить контакт с общиной через девушку будет после всех событий чуть проще, если я сам этим попытаюсь заняться.

В итоге решил посетить управление. Раз уж я все равно рядом, да и показаться на глаза Иллариону Сергеевичу было бы неплохо. Хоть он и самодур в некой степени, но именно из-за этого иногда надо показывать ему свое рвение в работе. А то настучат ему, что я в управлении не появляюсь, и кто-то записаться ко мне на тренировку не может, и что тогда предпримет Бальт, свет наш Илларион Сергеевич, одному богу известно.

В здании управления ничего не поменялось. Все тот же сонный дежурный. Снующие к купцам да стряпчим люди, воспринимающие управление как какое-нибудь офисное здание из моей прошлой жизни. Да полное отсутствие моих коллег в коридорах. А все стараниями Петра Ивановича Митюшина! Не финансист служебного учреждения, а еврей какой-то. Из анекдотов. Из воздуха деньги себе в карман добыть способен. А не зайти ли мне к нему, да нервишки этого «дельца» пощекотать?

Придя к такой мысли, я уверенно направился в сторону кабинета Митюшина. Тем более и мой кабинет там же по соседству находится. Тоже загляну, проверю, не сдал ли этот пройдоха его в мое отсутствие.

Не сдал. Да и сам на месте оказался. Но тут же скривился при виде меня. Всего на секунду, но я заметил. А дальше к нему вернулось привычное выражение вселенской скуки и печали на лицо, а вислые усы словно еще сильнее опустились к земле.

— Здравствуйте, Григорий Мстиславович. Чем обязан?

— Да вот, мне интересно стало, что это никто ко мне на тренировки не записывается. А ведь вам, к примеру, они очень бы полезны были, — широко улыбнулся я, от чего печаль на лице Петра Ивановича только усилилась.

— Невмочно, — привычно открестился финансист. — Работы столько, что даже минутки свободной нет.

— Уметь постоять за себя — обязанность каждого мужчины. А уж если он находится на таком ответственном посту… — поиграл я бровями.

— Как только появится свободная минутка, я тут же приду к вам. Главное, чтобы вы были на рабочем месте, — все же «уколол» меня Митюшин.

— Для этого существует такое понятие как «расписание», — не остался я в долгу. — Пожалуй, повешу его на своей двери. Чтобы не возникло недоразумений и взаимных претензий.

— Как пожелаете. Это все же ваш кабинет, — стараясь удержать все то же скучающее выражение лица, ответил финансист.

Решив, что с него пока достаточно, я отправился к Гаврилову. Вот уж о ком точно забывать не стоит. И посмотреть, чем занят Павел Алексеевич, я просто обязан.

— Григорий Мстиславович, — приветливо улыбнулся мне заместитель Бальта. — Рад вас видеть. С чем пожаловали?

Вот жук! И даже не скажешь, что между нами черная кошка пробежала.

— Да вот, хотел поинтересоваться, когда вы будете на моей тренировке. Судя по демонстрационному занятию, она вам определенно нужна.

Павел даже бровью не повел. Лишь энергично закивал в ответ и, еще сильнее улыбнувшись, ответил.

— Совершенно с вами согласен! И обязательно приду, как только разберусь с этой кучей, — махнул он рукой на свой стол.

Тот действительно оказался завален целой кипой бумаг. Что уж там было в этих бумажках — бог весть. Попытавшись подойти и взглянуть, мне тут же ненавязчиво преградили путь, все также доброжелательно улыбаясь. Мда. Мягко послал, со всем почтением, так сказать. Опасный тип. Не то, что считай прямой и почти бесхитростный Митюшин.

— Тогда буду ждать в ближайшее время. Расписание занятий будет висеть на двери моего кабинета.

Оставил я последнее слово за собой. Но этот гад все настроение мне испортил! В отместку все же сходил и действительно повесил «расписание», указав там одно занятие в неделю.

Последний, к кому я решил зайти, перед тем как покинуть здание управления, был сам Илларион Сергеевич. Вот уж кто обрадовался мне искренне и как родному.

— Григорий Мстиславович! — раскинул руки при моем появлении для объятий Бальт. Но обнимать не стал, а махнул рукой, чтобы я присаживался на диванчик. — Рад, очень рад видеть вас.

Обойдя свой стол, он залез в стоящий за ним шкаф, и достал оттуда бутылку с янтарной жидкостью и пару рюмок.

— Наслышан о вашей помощи полиции. Вот! Все бы мои сотрудники проявляли такую полезную инициативу, как вы. Уважения бы наша служба имела в разы больше. Да и вес в обществе был неизмеримо выше. Да-с. Давайте выпьем за вас. За ваше старание.

И не слушая моих возражений, он тут же разлил в рюмки коньяк. Стукнулись рюмками. Выпили, к моему сожалению без закуски. И после Илларион Сергеевич вновь стал петь мне дифирамбы.

— Как хорошо, что вас к нам отправили! Все-таки помнят в Москве о нашей глуши. Настоящего офицера прислали. С инициативой, да результат дающий! Мне-то всего два года осталось здесь сидеть. Смену подыскивать надо, а из кого? Не Пашу же на мое место ставить. В обществе уважать его не будут, а через него и всю нашу службу. Именно так-с. Но теперь появились вы: дворянин, с боевым прошлым, способный и постоять за себя и в свете себя показать. Вот уж кто достоин возглавить нашу службу после меня! Да, даже не сомневайтесь, через два года, перед получением пенсиона, я обязательно справлю вам самую лучшую рекомендацию! Можете считать, что место начальника управления у вас в кармане.

— Благодарю, — выдавил я из себя.

Точно самодур! И даже не спросил, а хочу ли я этого. Я-то думал, выполню задание и назад, в Москву. А он мне здесь предлагает прозябать остаток жизни. Неее, надо, обязательно надо побыстрее заканчивать с расследованием и убираться отсюда, пока это еще возможно. А то ведь и правда напишет рекомендацию. А ее возьмут — и подмахнут! Тот же Воронцов, если еще помнит обо мне, может подсуетиться.

Выпив еще по рюмке, я смог все же сослаться на дела и покинуть неожиданно «доброго» Иллариона Сергеевича. И хотел вообще уйти из управления, пока еще на какую неожиданность не нарвался. Однако, проходя мимо спуска в подвал, решил заглянуть в архив. Вроде и посещал его уже, но видно коньяк в голову ударить успел и мысль «а вдруг сейчас увижу то, что раньше не заметил» сумела победить здравый смысл. И как оказалось вскоре — не зря.

В архиве все также горела тусклая лампочка, почти не разгоняя темноту. Вот тут Петр Иванович не постарался, надо будет предъявить ему за не выделение средств на ремонт подвала. Потом.