Особая реальность (перевод Останина и Пахомова) - Кастанеда Карлос - Страница 9

Он помолчал, пожал плечами и улыбнулся: – Бесполезно об этом жалеть, хотя и радоваться нечему. Подарок силы – редчайший дар. Мне, например, никто таких подарков не делал; а счастливцев можно перечесть по пальцам. Пустить на ветер такую редкость!

– Как жаль, – сказал я. – А нельзя ли его как-нибудь спасти?

– Спасти подарок? – рассмеялся дон Хуан. – Занятная мысль. Только как ты его спасешь?

Почти весь день дон Хуан учил меня мастерить ловушки на мелких зверей. Целое утро мы резали и зачищали ветки. У меня накопилось много вопросов, которые я собирался задать старику во время работы, но он отшутился, сказав, что из нас двоих только я умею работать руками и языком одновременно. Наконец мы присели отдохнуть.

– Дон Хуан, – сразу же начал я, – что значит видеть?

– Когда научишься, тогда и узнаешь. Я не могу это объяснить.

– Почему? Секрет?

– Нет, просто не смогу растолковать.

– Ну почему?

– Словами этого не объяснишь, они покажутся тебе бессмысленными.

– А ты попробуй, дон Хуан. Может, я пойму.

– Нет, до этого надо дойти самому. Когда научишься видеть , тогда все вещи будешь воспринимать по-другому.

– Выходит, ты уже не можешь видеть мир как обычные люди?

– Я вижу его двояко. Когда смотрю на мир, воспринимаю его так же, как ты. Если же хочу увидеть , пользуюсь своим умением и воспринимаю совсем по-иному.

– А вещи, которые ты видишь , меняются?

– Нет, меняется лишь взгляд на них.

– Я хочу сказать, когда ты видишь , скажем, дерево, оно остается прежним?

– Нет. Меняется – хотя и остается прежним.

– Но если всякий раз ты видишь его по-разному, значит, твое видение – всего-навсего иллюзия!

Дон Хуан рассмеялся, но ответил не сразу. Помолчав, он сказал:

– Когда ты смотришь на вещи, ты их не видишь . Просто смотришь, чтобы убедиться, что перед тобой что-то есть. Поскольку ты их не видишь , они не меняются – и кажутся одними и теми же. Только научившись видеть , можно воспринимать одну и ту же вещь по-разному. Помнишь, я говорил тебе, что человек – это яйцо. Так вот, всякий раз, когда я вижу какого-то человека, я вижу яйцо – но не одно и то же.

– Но если ничто нельзя распознать, так как ничто не остается прежним, – какой смысл учиться видеть}

– Смысл простой: видеть вещи такими, каковы они на самом деле.

– – Выходит, я не вижу?

– Не видишь . Только смотришь. Вспомни тех трех мексиканцев. Ты подробно описал каждого, кто во что был одет. А для меня это доказательство того, что ты их не видел . Если бы видел , сразу бы понял, что это не люди.

– То есть как?

– А вот так.

– Не может быть! Они ничем не отличались от нас с тобой.

– Еще как отличались! Поверь мне.

Я спросил, не были ли они привидениями или духами. Дон Хуан ответил, что не знает значения этих слов.

Я достал вебстеровский словарь и зачитал значение слова «привидение»: освободившийся от плоти дух умершего, появляющийся в виде тусклой тени перед живущими. Затем прочитал про слово «дух»: сверхъестественное существо, призрак, обитающий в определенном месте; может быть как добрым, так и злым. Дон Хуан сказал, что, пожалуй, их можно назвать духами, хотя это не совсем точно.

– Духи-хранители?

– Нет. Ничего они не охраняют.

– Что же тогда они делают? Следят за нами?

– Видишь ли… Это силы. Не добрые и не злые. Силы, которые брухо может подчинить себе.

– В таком случае они – гуахо.

– Верно. Гуахо человека знания.

Впервые за восемь лет нашего знакомства дон Хуан подробно объяснил значение слова «гуахо». Сколь-

ко раз я просил его об этом! Но он отвечал, что я и сам все знаю – глупо расспрашивать о том, что знаешь. Услышанное оказалось для меня новостью.

– Ведь ты говорил, – стал допытываться я, – что гуахо находятся в растениях и грибах.

– Я этого не говорил, – возразил дон Хуан. – Ты, как всегда, прибавляешь от себя.

– Дон Хуан, у меня все записано!

– Можешь писать что угодно, только я этого не говорил.

Я напомнил, как он рассказывал, что у его благодетеля гуахо был дурман, а у него самого – дымок и что каждый гуахо находится в определенном растении.

– Неверно, – нахмурился дон Хуан. – Мой гуахо – дымок. Но это не значит, что он – в куреве, в грибах или трубке. Просто эти вещи необходимы для встречи с гуахо. А называть его дымком у меня есть свои причины.

Встретившихся мне мексиканцев дон Хуан называл «не-людьми» ( los que по son gente) и сказал, что они – гуахо дона Висенте.

Я напомнил, что в свое время он объяснил разницу между гуахо и Мескалито: гуахо нельзя видеть, а Мес-калито – можно.

Слово за слово – и мы увязли в дискуссии. Дон Хуан стал объяснять, что гуахо нельзя увидеть потому, что он может принять любые обличья. Я заметил, что то же самое он говорил о Мескалито. Тогда дон Хуан вообще прервал разговор, заявив, что видеть вовсе не значит «смотреть» и что возникшая путаница объясняется исключительно моей склонностью к болтовне.

Немного спустя дон Хуан сам возобновил разговор о гуахо, – как видно, я раздразнил его своими во-Оросами. Он показывал мне, как делают ловушку для

кроликов. Я держал длинный прут, согнув его дугой, а дон Хуан связывал концы веревкой. Прут был не толстый, но упругий. Когда дон Хуан наконец завязал веревку, у меня дрожали от натуги руки и кружилась голова. Мы сели, и дон Хуан заговорил. Он сказал, что ему давно ясно: чтобы понять что-то, я должен вволю наговориться. Поэтому он готов выслушать мои вопросы о гуахо и ответить на них.

– Гуахо в дымке нет, – сказал дон Хуан. – Дымок лишь помогает с ним связаться. Когда узнаешь своего гуахо лучше, можно будет не курить: ты и без курения сможешь, когда захочешь, вызвать его, и он исполнит все, что пожелаешь.

Гуахо сами по себе – не добрые и не злые, но колдуны могут использовать их для любых целей. Я выбрал своим гуахо дымок, потому что мне нравятся его умеренность, постоянство и справедливость.

– Дон Хуан, каким ты все-таки видишь гуахо? Те три мексиканца, например, показались мне обычными людьми. А тебе?