Легенды Лиса - Карелин Антон - Страница 7

– Я чувствую древнюю магию…

– О, боги. Теперь это действительно всеобщая война.

– Да пребудет с нами Тьма.

Метки Хаоса исказили петлю времени, и она лопнула. Время сравнялось. Пространство вокруг Хаддира взорвалось сотнями силуэтов и теней. Меняющий сид, величественный правитель в доспехе из живого золота, возник прямо на пьедестале рядом с Королем-некромантом. Вместе с его приходом запрет на телепортацию рухнул – и в то же мгновение Храм превратился в поле боя.

Защиты тьмы отчасти смело, в прорехи грянуло солнце. До сокрушительного удара о землю оставался десяток секунд, но теперь уже нападавшие замедлили время, чтобы пока гора рушится вниз, в Храме прошли минуты – и решающий бой развернулся в полную силу. Сознание обычного человека не способно вместить всего, что произошло в эти минуты. А сознание принесенных в жертву отключалось, жизнь покидала их. Аль-Хаддир всей душой был в этом бою, но и он перестал ощущать биения собственного сердца. Пришел и его час.

Дальнейшего он не видел.

Не видел, как Раджи Рамал, верховный мистик и несгибаемый паладин, низверг Князя, как черные глаза безжалостно смотрели в полные угасающей злобы алые, а сияющие клинки оборвали все связи проклятой души с миром, не допуская его возрождения.

Не видел, как трое великих учеников Рамала обрушили свою мощь на Короля-некроманта, как атаковал его же Меняющий сид. Демоны и нежить пытались помешать им, но остальные союзники оттеснили их огнем и мечом. Высшие иерархи всех сошедшихся в битве сторон сражались здесь, на плитах обречённого Храма, тьма в конвульсиях переплелась со светом, прорывы стихий многоцветными разрядами пронизывали всё вокруг. Слова силы сотрясали и без того раскалывающуюся гору.

Аль-Хаддир не увидел, как Король-некромант уничтожил сразу нескольких великих страшным, заранее заготовленным ударом тьмы – но многие из тех, на кого обрушился удар, сумели отразить его. Как плащ-Бездна взметнулся и поглотил королеву каменного народа, как руки тьмы схватили и затянули двух архимагов в непроглядную глубину.

Как в момент наивысшего противостояния жадная тьма из Бездны, из всех миров негатоса и нокса прошла сквозь сито смерти, определяющее, кому жить, а кому умереть. Как пал златоносный сид, принявший удар вековечной ночи на себя. Как первый из учеников Рамала, озарённый величием Гиперион, ударил развоплощением не по Королю-Некроманту, а по бронзовому амулету в его руках.

И так велико было искажение всех стихий здесь, в рушащемся храме, что от выплеска силы произошло чудо. Инверсия потока обратила полярность нисходящих стихий и основ. Вместо негатоса и нокса сквозь треснувшее сито ворвались бушующие потоки ауриса и света. Торжество смерти обратилось буйством жизни.

Аль-Хаддир не видел, как корчились в потоках жизни и света ряды высших демонов и нежити, сгорая, развоплощаясь, проваливаясь в темные миры. Погибая и спасаясь бегством.

Как властный Гиперион, неистовая Зуфият и светоносный Хилеон повергли Короля-некроманта, повергли втроем, каждый с помощью своей силы, но все вместе. Гиперион схождением сфер распада и великого ничто открыл черную дыру прямо в его теле; Зуфият необузданной яростью огня погасила попытки уйти и защитила остальных от возмездия тьмы; а Хилеон сияющей сетью жизни и света выгреб из владыки тьмы все сожранные им души, обнажил его серое, истерзанное язвами негатоса тело.

Это было лишь малой частью того, что не увидел Хаддир.

Тело короля-некроманта съёжилось в пульсирующий комок крика и жажды выжить, но черный разрыв нокса поглотил его. Гиперион рухнул на колени, из последних сил удерживая разряды ничто, жадно пожиравшие его собственное тело – но руки наставника легли на его плечи, и печать Раджи Рамала прекратила агонию распада.

Бой внутри Храма свершился, но чудо еще нет. Хилеон Светоносный, высокий мужчина с вдохновением в глазах и живых, подвижных руках, оказался на вершине постамента. Замершая фигура темнела посреди волн сияющей энергии. Он поднял упавший бронзовый диск, который был надломлен и истекал силой, и развенчал его одним сокрушительным ударом ауриса; а затем преобразовал высвободившуюся мощь на пользу себе и другим. Руки мистика взлетели, сплетая первобытное буйство виталиса в управляемый поток. В его движениях чуткость сплелась с мастерством, и волны зеленой энергии жизни подчинились ему.

Аль-Хаддир не видел, как один за другим, мертвые пленники начали оживать.

Но всё это видел Сэн.

Лис выскользнул из плаща-Бездны, упавшего на каменные плиты там, где минуту назад был сильнейший из магов мира. Рыжий зверь подскочил к телу Клары и замер, глядя, как волны света и жизни переливаются в ней, как ожоги разглаживаются, а его собственные раны, ссадины и даже старые шрамы зарастают спокойно и легко. Волны света будто смывали их с рук, боков и лиц.

Сэн поднял сияющие глаза и уставился на Хилеона, тот словно стоял на вершине мира, глядя вниз на соратников, победивших великое воинство тьмы. Вытянув шею, высокий человек разглядывал, все ли выжили, выискивал ещё кого-то в толпе, кому нужна помощь. Сила, победившая смерть, послушно замерла в его руках.

Их взгляды встретились. Секунду, другую Хилеон разглядывал мальчика, затем кивнул ему и сошел с постамента вниз.

Словно ливень из жизни и света устлал Храм ночи. Чудо свершилось: должные стать воинством смерти вернулись к жизни. И вместе с ними Клара, просто попавшая под дождь.

– Очнись, пожалуйста очнись!

Мальчик-лис чувствовал то, о чём Клара была не в силах сказать. Она погибла растоптанной и раздавленной, разуверившись в себе и других. Никто не пришел на помощь, учитель не спас её, а бросил умирать. Безнадежность в потемневших глазах была сильнее воли к жизни. Зачем жить, если ты ни на что не годен? Никому не нужен?

– Ты нужна мне! Клара! Очень-очень нужна!

Он схватил её за плечи и тряс, на лице мальчишки смешались возмущение и растерянность, жалость. Любовь. Что-то шевельнулось в глубине карих омутов.

– Учитель дважды подсказал мне и показал амулет, по которому я нашел это место из тысяч возможных! Ему не всё равно!

Девочка прерывисто вздохнула, слёзы потекли по щекам. Огромное облегчение отразилось в её взгляде. Сэн смотрел на бледное лицо, в распахнутые глаза, ещё не верящие, что снова видят, и почувствовал, как дурацкая предательская слеза сбежала по щеке. Быстро утерев её, он наклонился к девочке и прижался к ней, она ухватилась за него обеими руками, обняла так судорожно и сильно, будто тонула и умоляла о спасении. Но она уже была спасена.

– Ты живая, – прошептал Сэн. – Ты такая живая, Клара.

Вокруг славили Раджи Рамала и его первого ученика. «Победитель сверхмага! Гиперион!» слышались возгласы. Все понимали, что исход боя переломило чудо, произошедшее после его удара по ситу Смерти. Сосредоточенный Джулиан Фассилор, юноша с громким прозвищем и огромным талантом, озирался, смущенный излишним вниманием. Он поднял плащ-Бездну и скрыл её в складке пространства, артефакт такой силы должен быть сохранен. Гиперион был только рад, когда учитель отвлёк от него внимание, резко выкрикнув:

– Битва не окончена! Время в Храме течет медленно, и великое сражение за его пределами только началлсь. Готовьтесь, скоро мы уходим отсюда!

– Нельзя допустить, чтобы гора упала, Рамал, слишком многие погибнут.

– Изгнатель прав, последствия будут колоссальными.

– Да. Когда все покинут это место, я открою грань Порядка, и гора рухнет туда. Наш мир больше не пострадает от Храма ночи.

– Аль-Хаддир, выстраивай воинов. Они пойдут со мной.

– Да, Светоносный, – руки воина, снова послушные хозяину, сомкнулись на рукояти меча. Тысячник поднял оружие князя тьмы, великий клинок, просто лежавший на полу. Враги да устрашатся собственной тьмы – в его руках.

– Все готовы?

– Начинаем раскрывать арки!

– Что это за дети?

– Мы из будущего, – нахально заявил мальчик-лис, загородив Клару. – Кстати вы всех победите.