Вохштерн (СИ) - Клеттин Антон - Страница 41

Арнвальд вернулся спустя минут пятнадцать. Был он крайне задумчив и рассеян, поэтому не обратил совершенно никакого внимания на то, что в комнате стало намного темнее. Не заметил он и меня, находящегося под заклинанием маскировки.

— Ну что, Иуда, за сколько продал нашу дружбу? — Тихо-тихо спросил я, когда предатель углубился в какие-то бумажки.

Арнвальд вздрогнул, и поднял глаза. А осознав, кто именно сидит в кресле напротив, побледнел, будто поганка. Но, вместо того чтобы вскакивать на ноги, выхватывать кинжал, или звать на помощь, чего я подспудно от него ожидал, он спросил:

— Кто ты такой?

— Я тот, кто вытащил тебя из дерьма. Дал тебе деньги, работу, и положение. И чем ты мне отплатил, Арн?

К чести бывшего наемника, тот не стал ни отпираться, ни юлить, вместо этого он тяжело вздохну и произнес:

— Так получилось. Есть люди, которым я не смог отказать.

— И что же это за люди? Твои дружки — теневики?

— И они тоже. Талек, пойми, ты не осознаешь всей их силы. Не понимаешь с кем заставил меня связаться.

Я, тихонько рассмеявшись, заметил:

— Да ты не Иуда, ты Фома. Фома неверующий.

И видя непонимание в глазах собеседника, решил пояснить:

— Был в моих родных краях такой человек, что не поверил в своего учителя. Так и ты, Арнвальд. Стоило какому-то несчастному теневику из захолустного городка тебя слегка нагнуть, как ты тут же радостно согнулся весь. А знаешь ли ты, друг мой, скольких из них я убил лично? А баронов? А графов? Не веришь? По глазам вижу, что не веришь. А зря, Арн, ой как зря. Ладно, хватит лясы точить, пойдем. Пора отвечать за свои поступки.

Все же я недооценил глупость и самоуверенность Арнвальда. Он, видимо, решил, что наступают последние секунды его жизни. Поэтому и попытался швырнуть в меня кинжал, закрепленный под столешницей. Стоило его руке только потянуться за оружием, как я тут же жахнул по предателю слабенькой молнией.

— Ты снова разочаровал меня, Арн. — Проговорил я, поднимаясь на ноги. — Все еще не веришь. Зря, ой как зря.

Я подошел к нему вплотную и, как учил меня Гральф, нанес точный короткий тычок рукоятью стилета в висок бывшему наемнику. После чего активировал амулет убежища, и, взвалив бессознательное тело себе на плечи, скрылся внутри.

Честно говоря, я не знал, сработает ли новый артефакт в конкретном случае. Все же, исходя из объяснений Ирвоны, он был в первую очередь предназначен для того, чтобы поддерживать верность, а не обеспечивать ее.

Поэтому, прежде чем его использовать, стоило провести разъяснительную беседу, чтобы у Арнвальда даже мыслей не было о повторном предательстве. А где ее лучше всего проводить? Правильно, в купальне.

Подтащив бессознательное тело бывшего наемника поближе к бассейну, я, привел того в чувства.

— Где я? — С ошалелым видом поинтересовался он, рассматривая убранство комнаты.

— У меня дома. — Улыбнулся я.

— Н-но, как?

— А ты еще не понял? — Я зажег на руке огнешар.

— Т-ты, маг? — Наконец дошло до него. А увидев мой кивок, Арнвальд застонал, не в силах произнести ни слова.

— Что, жалеешь, что выбрал не того?

— Жалею. — Честно признался он. — Как ты со мной поступишь?

Все же, каким бы жадиной и эгоистом не был бывший наемник, но у него хватило чувства собственного достоинства для того, чтобы не унижать себя и меня мольбами о пощаде. Он понимал, что крупно просчитался, поставив не на того хозяина, и сейчас был готов принять свою судьбу, какой бы ужасной та не была.

— Как понимаешь, доверять я тебе после всего произошедшего не могу. И, правильным решением было бы тебя убить.

— Но ты не убил.

— Не убил. К сожалению, ты полезен и заменить тебя пока некем.

— Я… — Начал было он, но тут же замолчал, заметив, как я нахмурился.

— Так вот. — Продолжил я. — Заменить тебя некем. Поэтому, у меня для тебя есть всего два варианта. Или умереть здесь и сейчас. Или дать мне магическую клятву верности.

Это был выбор без выбора. И бывший наемник это прекрасно понимал. Поэтому, даже не интересуясь тем, что представляет собой эта самая клятва, он произнес:

— Я выбираю второй вариант.

— Вот и чудненько. — Я протянул руку, помогая Арнвальду подняться на ноги. — Тогда, следуй за мной.

Все то время, пока мы шли по внутренним помещениям бункера, с лица моего гостя не сходило удивленно-восторженное выражение. Ну да, по сравнению с убежищем, его дом — настоящая халупа. А вот когда добрались до храма, то тут-то его окончательно проняло.

— Ч-что это? — Не своим голосом спросил он, замирая на пороге и не решаясь войти в обиталище богов.

Сейчас в его тоне было больше потрясения, чем тогда, когда он понял, что я маг.

— Храм, что же еще? Никогда не видел, что ли?

— Видел, конечно. Но… Не таких богатых. Зачем это все?

— Как это зачем? Чтобы уважить богов. Им, как и людям, приятно находиться среди красивых вещей.

— Но ведь боги давно покинули нас.

— В смысле? — Я в недоумении посмотрел на Арнвальда.

— В прямом. Разве ты этого не видишь? Наш мир умирает. И мы вместе с ним.

Он говорил, а у меня в голове вставали картины нашего разговора полугодовой давности:

— Слушай, Арнвальд, — вновь обратился я к гостю. — Давай перейдем на «ты», а? Негоже как-то тебе, взрослому мужику, выкать мне, еще сопливому юнцу. А мне так проще будет.

— Как хочешь, — пожал плечами тот.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я, — как насчет разделить со мной завтрак?

— Это я всегда за, — раздалось в ответ.

— Тогда присаживайся и бери что приглянулось. Вина, увы, нет. Я не привык пить по утрам.

— Я вообще не пью хмельного, — заметил он, пытаясь вилкой наколоть кусок ветчины. По его движениям видно было, что он сильно голоден. Но даже в таком состоянии он старался быть максимально аккуратным.

— Могу я поинтересоваться причиной? — задал я новый вопрос, пододвигая к нему поближе тарелку с бутербродами.

Тот благодарно кивнул, взял один с маслом и сыром и тут же, в два укуса его съел, после чего, тщательно прожевав, ответил:

— Хмель превращает людей в зверей. А людям боги на то и дали разум, чтобы те отличались от животных. Так что, каждый раз, когда человек пьет крепкие напитки, он оскорбляет богов.

Я на это лишь хмыкнул. Интересная логика. Действительно интересная.

— А что, ты настолько набожен?

— Просто не хочу лишний раз богов обижать, — пожал плечами Арнвальд. — Они дали нам жизнь, они создали такой чудесный мир. И подобного к себе отношения точно не заслужили.

— А кого из богов ты больше всех уважаешь?

— Глупый вопрос, — усмехнулся мой гость, беря еще один кусочек сыра.

— Почему? — не понял я.

— Кого ты из родителей больше уважаешь? — вместо ответа поинтересовался бывший наемник.

Я помнил его так хорошо как раз потому, что меня тогда удивила столь здравая и прогрессивная позиция. Причем, высказанная не каким-нибудь местным философом, а полуголодным наемником. Которого, по-хорошему, кроме жрачки, баб и выпивки ничего не должно было интересовать.

Кстати, о выпивке. Он ведь, при нашем знакомстве говорил, что не употребляет. И эту информацию подтвердил Гральф. Тем не менее пару дней назад он очень даже употреблял. Причем, в таких количествах, что лишь Ровен мог бы с ним посостязаться на равных.

Да и эта его тяга к золоту. Сейчас, когда я вспоминал все больше деталей нашей первой встречи, все сильнее понимал, что не мог тот Арнвальд себя так вести. Просто не мог. Слишком порядочным он был. Слишком честным. Нет, власть и деньги всех меняют, даже самых добрых из нас. Но не за полгода же? Даже меньше, если учитывать время, которое он потратил на дорогу до Вохштерна, и на то, чтобы в нем обосноваться.

Слишком много странностей было связано с Арнвальдом. Слишком непонятным и подозрительным было его поведение в последнее время. Да и сейчас тоже — он все никак не решался переступить порог храма, застыв на входе и внимательно рассматривая убранство.