Рифматист - Сандерсон Брэндон - Страница 62

Снаружи раздался треск. Подскочив в постели, Джоэл разглядел через узкое окно, расположенное под потолком комнаты, удаляющуюся по лужайке тень.

«Вандалы!» – вскинулся Джоэл, припоминая недавно оскверненный корпус гуманитарных наук.

Спрыгнув с кровати, он рванулся к выходу, на ходу накидывая пальто. Не прошло и нескольких секунд, как он взбежал по лестнице и оказался за дверьми общежития. Обогнув угол, Джоэл воззрился на стену над окном комнаты, чтобы посмотреть, что антирифматисты учинили на этот раз, но, к своему удивлению, ничего не увидел – стена была чиста. Неужели показалось?

И вдруг он все-таки кое-что заметил. Символ о четырех спиралях! На кирпичной стене белел начертанный мелом знак похитителя. Замкнутая рифматическая линия, значение которой до сих пор оставалось неведомо.

Ночная тишина казалась до странности непроницаемой.

«О нет…» – пронеслось в голове Джоэла, и холодок пробежал по его спине.

Он отпрянул от стены и открыл рот, чтобы позвать на помощь, но крик вышел неестественно тихим. Неведомая сила буквально вырвала только народившийся в горле звук, а странный символ на стене поглотил его без остатка.

«Жертвы похитителя… – осенило Джоэла. – Так вот почему никто не слышал, как они зовут на помощь! За исключением прислуги в доме рыцаря-сенатора, где символ на стене коридора был нарисован слишком небрежно».

Получается, рифматический символ служил похитителю «глушилкой»!

Джоэл попятился. Нужно разыскать полицейских и поднять тревогу. Щелкопер прокрался в общежитие Армедиуса, чтобы… Но ведь это обыкновенное общежитие! Рифматисты здесь не живут! За кем же тогда пришел похититель?

Несколько подрагивающих меловых существ соскользнули с крыши на стену и устремились вниз.

«Щелкопер пришел по мою душу!» – ужаснулся Джоэл и закричал.

Но звук, не успев родиться, тут же умер. Джоэл рванулся через лужайку прочь от общежития.

«Этого быть не может! Я ведь не рифматист! Щелкопер охотится только на рифматистов!..»

Он мчался, как обезумевший; взывал о помощи, но с языка срывался лишь сиплый шепот. Оглянувшись, он увидел небольшую волну меллингов, набегающую следом на лужайку. Их было всего, наверное, с десяток. Гораздо меньше, чем при нападениях на других студентов. Но, с другой стороны, одно дело похитить Джоэла, и совершенно другое – рифматиста!

Сердце гулко билось. Тело бил озноб. Поддавшись панике, Джоэл вновь завопил, но не услышал ни звука.

«Думай, Джоэл, думай!.. – приказал он себе. – Только не паникуй! Или умрешь!»

На ум пришла мысль, что глушащий звуки символ вряд ли имеет большой радиус действия. Если бы дела обстояли иначе, то наверняка нашлись бы люди, готовые засвидетельствовать полиции внезапную немоту невдалеке от мест похищения рифматистов.

И тем не менее кричать Джоэл по-прежнему не мог, а это означало только одно…

«Щелкопер нарисовал несколько таких символов! В ряд, на равном удалении друг от друга! – осенило Джоэла. – А это значит, похититель заранее угадал, куда я побегу!»

Джоэл резко остановился и начал дико озираться. Темно-зеленую лужайку освещало несколько призрачно-тусклых фонарей. Но даже в этом мутном свете он различил белую линию, начертанную на бетонной дорожке впереди. Линия запрета…

Джоэл крутанулся на пятках и глянул на меллингов, намеревавшихся прижать его к линии.

«Щелкопер стремится загнать меня в угол! – осознал Джоэл. – Пытается поймать в ловушку! Вероятно, он и по флангам оставил несколько линий запрета!»

Мысль, что похититель начертил линии прямо на земле, казалась невероятной, но Джоэл знал, что это вполне осуществимо.

«Если меня прижмут к одной из линий запрета… – подумал Джоэл. – Мне кранты!»

От всех этих открытий он буквально остолбенел. Волна меллингов надвигалась, и теперь Джоэл видел собственными глазами то, что описывал в послании Чарльз. Существа отличались от меллингов, каких все привыкли видеть на дуэлях рифматистов. Контуры их содрогались, точно на них воздействовали невидимые магнетические волны. Тела и конечности то и дело прихотливо сливались в одно целое – точно безумный художник, так и не определившись, что хочет изобразить, спроецировал в реальный мир все неосмысленные чудовищные образы, которые таились в закоулках его больного подсознания.

«Беги!..» – услышал Джоэл свой внутренний голос.

Глубоко вдохнув, он что есть духу помчался прямиком на меловых тварей. Приблизившись, он скакнул вперед, перемахнул через волну меллингов, грянулся оземь и уже в следующую секунду побежал во все лопатки подальше от ловушки из линий запрета.

«Нужно что-то придумать, да поскорее! – лихорадочно соображал Джоэл. – В общежитии прятаться нет смысла, ведь меллинги проскользнут под любую дверь… Полицейские! У них есть кислота!»

Джоэл припомнил, где Хардинг выставил караульных, и что есть мочи понесся в рифматическую часть кампуса.

Вскоре его дыхание сбилось. Вечно убегать от неутомимых меллингов ему было не под силу. Впереди забрезжили огни. Узнав здание администрации, Джоэл испустил истошный вопль.

– Помогите!..

К счастью, он вновь обрел голос – значит, вырвался из западни. Крикнуть во все горло, однако, не вышло. И дело было отнюдь не в глушащих символах: он просто слишком долго бежал без передышки.

Парадная дверь администрации распахнулась, и на пороге возник Экстон в своей привычной жилетке и галстуке-бабочке.

– Джоэл? – окликнул его Экстон. – Что стряслось?

Взмокший Джоэл отчаянно замотал головой. Осмелившись оглянуться, он увидел скользящих по траве меллингов – их разделяло всего несколько метров!

– Святые небеса! – воскликнул Экстон.

Джоэл вновь рванулся вперед, но споткнулся, вскрикнул и упал – да так, что дух вышибло. Оцепенев, он весь съежился. Ожидая развязки, Джоэл готовился изведать боль и холод, про которые совсем недавно читал в дневнике Роулендсон, однако ничего не происходило.

– Помогите! Полиция! Кто-нибудь!.. – вопил Экстон.

Джоэл недоуменно поднял голову. Почему он до сих пор жив? Лужайку освещала лишь лампа, горящая в окне приемной. Меллинги, подрагивая всем своим существом, окружили его, но нападать не решались. Из этого вихрящегося водоворота то и дело проглядывали ищущие глаза, лица и морды, руки и лапы, когти и клыки… Но надвигаться меловые твари более не надвигались.

Приподнявшись на руках, Джоэл заметил на земле золотой доллар, подаренный Мелоди. Монета выпала из кармана и теперь посверкивала в траве. Тихонько пощелкивающие шестеренки отпугивали меллингов. Несколько тварей попыталось приблизиться, но тут же прянуло назад.

Вдруг раздался всплеск, и одного из меллингов смыло водой.

– Поторопись! – воскликнул Экстон, осторожно приближаясь к Джоэлу с опустевшим ведром и протягивая ему руку.

Джоэл поднялся на ноги, схватил монету и выскочил из окружения через брешь, появившуюся в рядах меллингов благодаря стараниям Экстона. Между тем клерк спешил укрыться в здании администрации.

– Экстон! – крикнул Джоэл, забегая в приемную. – Нам надо бежать! Здесь их не остановить!

Экстон, не обращая внимания на Джоэла, захлопнул дверь, припал на колени, вытащил мелок, начертил линию перед порогом, обрисовал по стене дверную коробку и отступил назад.

Проникнуть внутрь меллинги не смогли. И хотя разглядеть что-либо под дверью не представлялось возможным, Джоэл живо представил себе, как твари уже взялись за линию клерка. Экстон, не теряя времени даром, очертил их линиями запрета.

– Экстон, так ты рифматист? – спросил Джоэл.

– Скорее неудачник, чем рифматист, – признался Экстон, отряхивая руки. – Сто лет не брался за мелок и думал, столько же еще не возьмусь, но с этими проблемами в академии…

Между тем меллинги поползли по стенам и окнам, выискивая лазейку, чтобы забраться внутрь. В приемной царил полумрак: одиноко пощелкивающий светильник давал не так уж много света.

– Что происходит? – спросил Экстон. – Почему они тебя преследуют?