Рифматист - Сандерсон Брэндон - Страница 20

– Должен признаться, что это не просто визит вежливости, – сказал Джоэл и поставил бумажные пакеты с сэндвичами на конторскую стойку. – Когда я заглянул к Хекстильде на кухню, она решила, что вы двое проголодались, и передала вам обед.

– Как мило с ее стороны! – воскликнула Флоренс, поднимаясь.

Даже Экстон пробубнил что-то одобрительное, когда Флоренс вручила ему пакет. Они тут же принялись за еду. Джоэл, чтобы не выглядеть белой вороной, извлек остатки своего сэндвича и тоже стал неспешно доедать.

– Ну и как прошли первые четыре часа летнего рабочего дня? – спросил Джоэл, облокачиваясь о стойку. – Может, произошло что-нибудь захватывающее?

– Ничего особенного, – отозвалась Флоренс. – Как уже сказал Экстон, работы по горло. Впрочем, так всегда в начале лета.

– Скучно, наверное? – поддакнул Джоэл.

На это Экстон, поглощая сэндвич, только усмехнулся:

– Что ж, и в самом деле… Не каждый же день должно что-то происходить! Только вчера тут околачивался федеральный инспектор!

– Твоя правда, – отозвалась Флоренс. – Но этому я даже рада. Хоть какое-то развлечение. Ох и шумиха вокруг него поднялась!

– А из-за чего весь сыр-бор разгорелся, не знаете? – спросил Джоэл, откусывая от сэндвича.

– Может, и знаем… – сказала Флоренс, понижая голос. – Конечно, я не слышала, о чем шел разговор за дверью кабинета ректора…

– Флоренс! – предостерег ее Экстон.

– Ой, да хватит! – воскликнула Флоренс. – Ешь свой сэндвич! Джоэл, наверное, ты уже слышал про исчезнувшую несколько дней назад рифматистку? Лили Уайтинг.

Джоэл кивнул.

– Бедняжка, – сказала Флоренс. – Судя по оценкам, она была отличницей…

– Ты заглядывала в ее личное дело? – спросил Экстон.

– Разумеется, я заглядывала! – возмутилась Флоренс. – Что бы там ни говорили, вряд ли девочка сбежала. Сдается мне, в газетах врут. Она получала хорошие оценки, всем вокруг нравилась и ладила с родителями… Зачем ей сбегать?

– Так куда же она запропастилась? – спросил Джоэл.

– Ее убили, – тихо произнесла Флоренс.

Джоэл умолк. Убили? Что ж, по крайней мере, это объясняло визит федерального инспектора. Как странно прозвучала мысль об убийстве вслух! Азарт Джоэла поутих. Все-таки речь шла о человеке, а не о какой-нибудь трудноразрешимой задачке.

– Убили… – повторил Джоэл.

– Причем убил рифматист! – прибавила Флоренс.

От этих слов внутри у Джоэла похолодело.

– Ну все! Хватит досужих домыслов! – Экстон погрозил пальцем.

– Это не домыслы! – парировала Флоренс. – Я услышала достаточно, прежде чем дверь в кабинет Йорка затворилась. Этот инспектор считает, что в убийстве замешан рифматист. А в академию он приехал за экспертным мнением. И…

Флоренс осеклась, когда хлопнула дверь в приемную.

– Записка Габерштоку доставлена, – раздался девичий голос. – Но я…

Джоэл застонал.

– Опять ты!.. – возопила Мелоди, тыча пальцем в юношу. – Что и требовалось доказать! Я же говорила, ты преследуешь меня!

– Да я просто…

– Не хочу я больше слышать никаких оправданий! – кричала Мелоди. – Теперь-то ты не отвертишься! Факты налицо!

– Мелоди! – осадила ее Флоренс. – Ты ведешь себя как ребенок! Джоэл наш друг. Он волен приходить сюда, когда пожелает.

Рыжеволосая рифматистка надулась. Джоэл решил держать рот на замке, дабы не накалять обстановку. К тому же вряд ли Флоренс поведала бы ему еще что-нибудь. Он кивнул на прощание и двинулся к выходу.

«Убита рифматистом? – перешагнув порог, вновь задался вопросом Джоэл. – Откуда у них такие подробности?»

Быть может, Лили умерла на дуэли? Разве могло что-то пойти не так? Маловероятно! Ведь студентам не раскрывали начертание символов, делавших меллингов смертельно опасными. Меловые существа, нарисованные линиями созидания, способны нанести вред лишь себе подобным. Чтобы превратить меллинга в орудие убийства, нужно воспользоваться особым символом, который называется «символом раздирания». Его начертание рифматистам открывали только на последнем году обучения, когда отправляли на Небраск – поддерживать целостность заградительного круга Башни. Однако все это не исключало того, что студент мог открыть символ самостоятельно. И раз в убийстве действительно замешан рифматист, неудивительно, почему к расследованию привлекли профессора Фитча.

У него под носом происходит что-то серьезное! Джоэл намеревался непременно выяснить, что к чему, однако для начала ему нужно было составить план. И чем скорее, тем лучше!

А что, если взять и расправиться с переписными книгами в наикратчайший срок? Показав своим трудолюбием серьезный настрой, он заслужит доверие, и тогда профессор выдаст ему другое поручение. Кто знает, может, именно оно прольет свет на происходящее?

На том и порешив, Джоэл направился к Фитчу, чтобы попросить несколько переписных книг для сверхурочной работы. По правде говоря, планы на вечер у него были несколько иные. Он намеревался почитать один прелюбопытный роман, действие которого происходило в первые годы правления династии Корэо, когда чосонский народ сумел заручиться поддержкой монголов… Однако этот исторический опус мог и подождать.

Впереди у него дела поважнее!

Глава 09

К концу недели Джоэл узнал о себе кое-что важное. И ощущение это укоренилось в нем настолько глубоко, что в его истинности сомневаться не приходилось: Мастер точно не хотел, чтобы Джоэл стал конторским служащим.

Как же он устал от всех этих дат! Переписными книгами он был сыт по горло! Примечания, перекрестные ссылки и звездочки напротив имен рифматистов надоели ему до чертиков!

И тем не менее он сидел на полу в кабинете Фитча и упорно штудировать страницу за страницей. Джоэлу казалось, что переписные книги высосали его мозг без остатка. Губы его пересохли и слиплись, а пальцы жили теперь своей собственной жизнью. Было что-то завораживающее в этой машинальной работе: Джоэл не находил в себе сил остановиться, пока не довершит начатое.

А работа его в самом деле близилась к концу. После недели усердных трудов Джоэл одолел добрую половину переписных книг. Каждый день он брал несколько томов домой и корпел над ними до темноты. А если сон не шел, возвращался к перечням и просматривал их в свете ламп еще несколько часов кряду.

«Скоро, совсем скоро я закончу! – подбадривал себя Джоэл, отмечая еще одну смерть от несчастного случая. – Если только не сойду с ума!»

В другом конце кабинета шуршала бумагой Мелоди. Каждый день Фитч выдавал ей новую защиту. Копировала она все лучше, однако до совершенства было еще далеко.

За ужином Мелоди непременно сидела одна, в сторонке от остальных рифматистов. Пока все оживленно болтали, она ела в полной тишине. Из этого Джоэл заключил, что раздражала она не только его.

Последнюю неделю Фитч провел, погрузившись в старые заплесневелые труды. Пару раз Джоэл украдкой заглядывал в них и дважды убеждался, что теоретические тексты по высшей рифматике ему пока не по зубам.

Прогнав эти мысли прочь, Джоэл вернулся к работе, вычеркнул еще одно имя, взялся за очередную книгу, и вдруг кое-что привлекло его внимание…

Это был последний список выпускников академии Армедиуса, отсортированный по году выпуска. Джоэл, как и просил Фитч, скрупулезно вычеркивал почивших. Но одна из фамилий, оставшаяся нетронутой, показалась Джоэлу как будто бы знакомой… Экстон Л. Пратт. Ну конечно! Экстон! Конторский служащий!

За все время их знакомства Экстон ни словом не обмолвился, что он выпускник академии. Сколько Джоэл себя помнил, Экстон занимал должность старшего клерка в администрации кампуса. Всегда фатоватый, в костюме с бабочкой, выписанном с Калифорнийского архипелага, Экстон казался Джоэлу величиной постоянной и неизменной.

– Ну все!.. Хорош! – внезапно воскликнула Мелоди. – Я, Мелоди Манс, официально заявляю, что с меня хватит!