Пленница Зверя - Сова Анастасия - Страница 5

– Сиди тихо, – говорит Зверь. – Рот разевать будешь, когда я скажу. А сейчас только пикни.

С ужасом смотрю на него. Жесткий взгляд без намека на шутки. Внимательный и глубокий. Темные страшные глаза, в которых читаю свой приговор, если ослушаюсь. У меня снова наворачиваются слезы. Мужчину это злит. Он недовольно кривится. Отворачивается.

– Капитан Куприянов, – представляется человек в форме, когда подходит к открытому окну со стороны водителя. – Ваши документы.

Он бегло осматривает салон, пока один из бандитов копошится в поисках нужных бумаг.

– Что с девушкой? – спрашивает он, явно почуяв неладное.

"Спасите!" – беззвучно шепчу я одними губами. Этот мужчина – моя последняя надежда.

– Простите, что побеспокоил, – вопреки моим ожиданиям отвечает он, когда водитель показывает ему какую-то корочку. – Желаю вам счастливого пути!

Инспектор с сочувствием смотрит на меня, но это все, чего удается от него добиться. Жалкий трус! Надеюсь, я буду сниться ему в кошмарах!

– Ты что творишь?! – резкий болезненный захват дергает меня к Зверю.

Он притягивает мое тело так близко, что наши носы практически соприкасаются. Чувствую легкий запах табака и дурманящий аромат сильного мужского тела. Кожей ощущаю его недовольство и злость. Грубые пальцы с силой сжимают мое плечо, наверняка останутся очередные отметины. Свободной рукой мужчина хватает меня за щеки. Стискивает их до боли. Прижимает к зубам.

– Я же сказал! – Зверь смотрит на меня прожигающим взглядом. Этих трех слов достаточно для того, чтобы понять о чем речь. – Есть лишь одна вещь, которая тебе поможет – послушание. Даже не твой папочка с моими деньгами, и уж, тем более, не полиция. Теперь я твой закон и порядок, и ты принадлежишь мне. Советую не злить своего хозяина.

Снова хочется зарыдать. Волком завыть от этого взгляда, полного ярости, от той жести, что происходит со мной. Но ничего не входит. Не получается. Внутри точно ничего больше не осталось, и все чувства отключились, чтобы спасти меня от разрыва сердца.

Он больше ничего не говорит, но и не отпускает. Смотрит. Я тоже молчу. В голове нет ни одной мысли, только шум сердечной мышцы заполняет уши, даже боль в висках перебивает.

Все мысли путаются, когда ОН рядом. Превращаются в какую-то тягучую жвачку. По венам точно ртуть течь начинает, жжет изнутри, тяжестью наливает руки и ноги.

– Сиди смирно, – короткий приказ и мужчина разжимает захват.

Рефлекторно отползаю назад. К автомобильной двери. Прижимаюсь к ней спиной. До боли придавливаю тело к пластику. Все что угодно, лишь бы быть подальше от НЕГО! Не чувствовать этот запах, не ощущать жар огромного стального тела. Но мужчина не спускает с меня глаз. Глядит надменно и плотоядно. Смотрит, как на загнанного в угол маленького зверька, которого готовится сожрать, вдоволь поиздевавшись.

А я до сих пор ощущаю на себе его руки. Точно они везде. Щеки и плечо все еще болят от мертвой хватки грубых пальцев. Хочу немного размять челюсти, но не рискую этого делать под пристальным изучающим взглядом. Вдруг это тоже не позволено?

– В лесополосе остановись, – командует Зверь водителю, все еще глядя в мою сторону. – Перекурить надо.

Теперь он с довольной ухмылкой отворачивается, а я от ужаса того гляди сознание потеряю. Из новостных сводок и общего представления о бандитских разборках лесной массив вызывает только одну страшную ассоциацию, ту в которой неугодных живьем закапывают в землю, или рубят на куски, оставляя захороненными в лесу до тех пор, пока их тело случайно не обнаружит какой-нибудь лесник.

Глава 7

Милана

К моменту остановки, в пути, по моим ощущениям, мы проводим часа два. Теперь я так далеко от дома, что это напрочь убивает всю мою уверенность в спасении. Дорога становится слишком немноголюдной. Машины встречаются очень редко, а те, что попадаются, проносятся мимо на большой скорости – считай, что их не было вовсе.

Сжимаю руки в кулаки, когда автомобиль окончательно замедляется и встает на обочине, как вкопанный. Ногти до боли вонзаю в ладони. Следом за нами тормозят и другие машины. Когда меня вытащили из дома, я не разглядела сколько их, но не меньше трех точно, если считать вместе с внедорожником Зверя, возглавляющим колонну.

Мужчины выходят на улицу, а я продолжаю сидеть в салоне. Распоряжения на мой выход не было, а сама я не решаюсь сделать что-то без разрешения. Уверена, похититель не шутит, когда оглашает все варианты развития событий моего нежеланного заточения.

Бандиты собираются вокруг главаря. Их слишком много. Они слишком здоровые. И слишком страшные на вид. Прямо кровь в жилах стынет, когда я думаю о том, что по воле судьбы осталась с ними наедине, и они не трогают меня лишь потому, что их главарь пока не дал на это отмашку.

Хочется провалиться в сон, а потом проснуться в своей постели. Как следует проморгаться и понять, что устрашающие морды мне лишь приснились. Мы с родителями продолжаем прятаться, переезжать, в общем жить своей нормальной, в каком-то смысле, жизнью.

Я прекрасно помню тот день, когда нам пришлось впервые переехать. Мне тогда было пятнадцать. Я знала, что у отца на работе какие-то проблемы, но мало интересовалась их с мамой личными делами. У меня было полно своих собственных переживаний. Их у любого подростка хоть отбавляй!

– Милана, я знаю, что то, что я сейчас скажу, тебе не понравится. Но так нужно. Мы никак не сможем этого изменить, – отец начал не особо приятный разговор с утешений.

– Пап, ты меня пугаешь, – я подняла на него ничего не понимающий взгляд.

– Мы уезжаем из этого дома навсегда, – он обрубил все сразу, решив, что так будет лучше, и простого "так нужно" мне будет вполне достаточно.

Помню, мне тогда от негодования задохнуться хотелось. Я покраснела даже от злости и обиды. Ощущения были такими яркими, что тот жар на щеках я до сих пор помню.

Но если бы я в тот момент знала, чем грозит мне это все, то убежала бы из дома прямо в трусах, даже под мостом бы согласилась жить, если это гарантировало бы мне безопасность.

После разговора, помню, я ушла подышать, громко хлопнув дверью. Вроде бы и не была проблемным ребенком, но в тот момент очень захотелось стать такой. Навредить отцу и матери точно так же, как они хотели поступить со мной.

Но в итоге я сдалась. Поняла, что тогда испорчу свою жизнь безвозвратно.

– Дочь, – еще как-то сказал папа, когда мы первый раз укладывались спать в очередном новом доме. Хотя, можно ли было так назвать временное жилище?! Я даже не помню в каком именно из них это произошло, – недавно я открыл банковскую ячейку. Ты и мама тоже имеете к ней доступ. Надеюсь, что это никогда не пригодится, но, все же, ты должна помнить, что сможешь воспользоваться ей в случае опасности.

– Какой опасности, пап? – недовольно закатываю глаза. – Если тот рыжий парень из соседнего класса снова решит поставить мне подножку у всех на виду?!

– Просто помни о том, что она существует, – отец на мои выпады реагировал очень спокойно.

"Что за бред?!" – подумала я тогда, а сейчас бы с удовольствием в этой самой ячейке схоронилась от Зверя. Только куда мне?! Сейф в банке слишком маленький, а я бандюга меня уже похитил.

Внимательно слежу за всем, что происходит снаружи. Я будто пытаюсь предугадать их следующий шаг, чтобы быть к нему готовой. Несколько мужчин спускаются с обочины вниз, в лес. Я не вижу, чтобы у них были лопаты, но это не дает мне особой надежды на то, что они не выроют мне могилу. Такими ручищами эти ребята вполне могут приготовить яму и без специального оборудования.

Мое сердце продолжает бешено колотиться, и я вздрагиваю всякий раз, когда мужчины совершают резкие движения. То и дело кажется, что вот прямо сейчас они выволокут меня из машины, чтобы проделать со мной все то, что задумали.

Когда они немного расступаются, мне становится видно Зверя. Его мощный спортивный торс в черной футболке, довольно крупные бедра облаченные в темные джинсы.