Вопреки его правилам - Райц Эмма - Страница 10

Я раздражённо закатил глаза, но где-то глубоко, в самых дальних уголках сознания начал медленно созревать план по расторжению этого нелепого брака.

– Кто твой парень?

– Мы вместе учимся в Лондоне.

– Он иностранец?

– Нет. Он из Москвы.

– Тоже чей-то сын? Внук? Перспективный жених?

Элла качнула головой, горько усмехнувшись:

– Племянник замгубернатора Московской области. Для простой смертной он, конечно, перспективный… Но не в сравнении с состоянием моего отца…

– И что, прям любовь у вас?

– Прям да.

– Сочувствую.

Олеся

Смирившись с событиями последних дней, я уже была готова заняться своим трудоустройством, как на телефоне высветился номер мамы, но голос раздался мужской…

– Жданова Олеся Викторовна?

– Да, это я… – внутри всё похолодело.

– Здравствуйте. Жданова Валентина Семёновна – ваша мать?

– Да, моя…

– Вы не переживайте. У неё признаки предынфарктного состояния, на скорой везём. В кардиологию больницы имени Юдина. Это на Коломенском проезде. Если есть возможность, приезжайте.

– Конечно! – я так резко подскочила со стула, что чуть не сбила рукой тарелку с завтраком. – Приеду! Прямо сейчас!

Оглядевшись, я замерла. Что нужно с собой взять? Паспорт? А маме? Что берут в больницу? Я понятия не имела, ведь мама всегда отличалась крепким здоровьем, да и я сама за всю сознательную жизнь в стационаре не была ни разу…

«Ладно, там разберёмся! Надо ехать!» – я быстро оделась, вызвала такси, сунула паспорт в сумку и выскочила на улицу, лишь бы не нарезать круги по квартире от нервозности.

«Блин, Лена!» – вспомнила, что должна была ехать к Плотниковой, которая со вчерашнего дня закидывала меня вариантами работы.

– Лен, давай перенесём? Маме с сердцем плохо, я сейчас к ней, а потом не знаю… Может, завтра тогда? Или в понедельник. Вдруг её оставят там на несколько дней? Надо будет ездить, что-то возить…

– Жданова, не тараторь, – оборвал мой лепет уверенный женский альт. – Сейчас едешь к маме, всё узнаёшь, покупаешь нужное, потом выпиваешь таблетку валерьянки, ноги в руки и ко мне. Тут такой вариант наметился, что закрыть вакансию я хочу прямо сегодня. И конкретно тобой.

– Блин, Лена, ну какие вакансии, у меня мама!

– По верху рынка, Леся! Тебе охота копейки считать? Вариант пушечный! А своим паникёрством ты маме не поможешь. Всё. К четырём тебя жду. И без никаких!

– Ладно. Отставить панику. Ты права, – я заставила себя выдохнуть и успокоиться.

Вот только итоговый мамин диагноз оказался значительно хуже, чем я вообще могла представить. И вопрос финансов в одно мгновение стал для меня критическим…

Глава 8

Полгода спустя

Олеся

– Ну чего вы там телитесь? Шустрее можно?! Олеся! Самолёт нас ждать не будет!

– Да, Владимир Иванович. Мы уже почти…

Узнав мамин диагноз, который и произнести-то с первого раза было невозможно, я встала перед суровой реальностью: препараты по обычной страховке было не достать, да они ещё и не помогали особо… А на нужные лекарства из-за рубежа её пенсии не хватало.

Мне пришлось закусить удила. Точнее – согласиться на ту самую вакансию от Плотниковой, «по верху рынка»…

Гувернантка для семилетнего сына московского бизнесмена. Просто вершина мечтаний. В кавычках. Тридцатипятилетний Владимир Масленников каким-то странным образом ловко «поднялся» во время пандемии, но, к сожалению, овдовел. Поэтому моя вакансия предполагала не только практически круглосуточное присутствие рядом с осиротевшим Никитой, но и ответственность за налаживание его душевного равновесия: психолог, дефектолог, логопед, остеопат… И я. Вместо мамы. Несмотря на высоченную зарплату, мне было тяжело как никогда. Но зато моя мама стабильно получала качественную терапию и держалась молодцом.

– Олеся, где паспорта?

– Э. Были в… – я судорожно собирала мысли в кучу. – А, вот же, вместе с билетами, страховками… Всё на месте. Можем ехать!

Масленников закатил глаза:

– Ну наконец-то!

Да, забыла сказать. Его помощница и по совместительству любовница внезапно уволилась за две недели до Нового года. И её обязанности – кроме интимных – как-то автоматически свалились мне в довесок. Поэтому январские каникулы в Сочи организовывала тоже я.

Мы вышли на морозную улицу, быстро уселись в громоздкий чёрный БМВ, и водитель рванул на юго-восток, в сторону Домодедово. Я надела Никите наушники и включила его любимые зимние сказки, под которые тот и уснул уже через десять минут.

Владимир закончил настрачивать очередное рабочее письмо и отложил телефон, поглядывая то на часы, то на навигатор на огромной панели.

– Значит так, – он обернулся ко мне с переднего сиденья, заметил, что сын спит, и понизил голос. – У нас там с тобой будет важное дело.

«У нас с тобой…?» – мои брови взлетели вверх от неожиданности.

– Какое дело?

– Да не переживай, Олеся. Вопрос на пару вечеров. Я там пересекаюсь с одним человечком, который шарит в финансах. И мне позарез надо, чтобы мы с ним подписали договор на несколько сделок.

– Хорошо… – я безуспешно пыталась понять свою роль в этом вопросе.

– Ты пойдёшь со мной.

– Зачем?

– Будешь там ля-ля фа-фа.

– Э… Что? – иногда его манера изъясняться ставила меня в тупик.

– Лесь, ну личиком там своим посветишь. Улыбаться, разговоры разговаривать интересные – вот это вот всё. Ты же это умеешь. Была б Машка, её бы припахал. Но теперь уж как есть… – при упоминании своей любовницы Масленников теперь каждый раз мрачнел.

– А Никита с кем останется? – вот уж чем-чем, а «личиком светить» я хотела в последнюю очередь.

– У нас на весь отпуск будет наёмная медсестра-сиделка.

Последние несколько дней Владимир подозрительно часто говорил «мы», «нас», «нам»… Я пыталась убеждать себя, что это всего лишь воспаление моей мнительности, обострившейся после летних злоключений. На любые неоднозначные мужские взгляды я теперь реагировала с немалой долей паранойи, хотя и понимала, что это не совсем нормально.

– Ясно…

Масленников снова повернулся назад и пристально рассматривал меня несколько секунд:

– Ты, конечно, никакое платье с собой не прихватила, да?

– Вы сказали, что будете на лыжах кататься с Никитой…

Он недовольно цокнул:

– Ладно. На месте прибарахлимся. Будет тебе вместо новогоднего подарка.

Телефон Владимира зазвонил, и уже до самого аэропорта он говорил с кем-то без умолку, а я безуспешно пыталась понять. Какого хрена? Подарки, ужины, сиделки… Он что, решил, что я девочка «три в одном»? И гувернантка, и помощница, и любовница?

«Лисён, напиши, как приземлитесь. Я волнуюсь!» – высветилось на дисплее сообщение от мамы.

«Хорошо, мамуль», – я успела нажать на отправку, как автомобиль резко затормозил, а водитель и Масленников в голос выматерились. Только чудом мы не ткнулись бампером во внезапно образовавшееся перед нами ДТП. И я с удивлением заметила, что на улице разыгралась метель.

Наш рейс задержали на пару часов, которые мы с комфортом провели в бизнес-зале. Ну как с комфортом?.. Конечно, обед был вкусным, а кресла мягкими. Но пока мы с Никитой играли в его любимые «ходилки», Масленников цедил порцию коньяка и подолгу смотрел на нас, изредка прерываясь на телефонные разговоры. От его взгляда у меня на затылке бушевали нехорошие мурашки.

Плотникова сейчас закатывала бы глаза и обзывалась, ведь «это же такой шанс, Леська!» Вся эта её зацикленность на богатых мужиках меня в последнее время дико подбешивала. Как будто наша жизнь – сплошная охота на обеспеченного самца.

Наконец по громкой связи объявили о начале посадки, и я с облегчением выдохнула, проиграла финальный кон Никите, быстро убрала в сумку раскраски, книжки и игры и вздрогнула от раздавшегося над ухом голоса Владимира: