Смерть (СИ) - "Безликий" - Страница 9

Танисса указала на дерево с плодами:

— Можно набрать. Вкус не самый лучший, но много пользы. По три плода хватит, чтобы сейчас насытиться и взять еще по паре в дорогу.

— Они ведь падают с дерева? Лезть не обязательно?

— Падают. Осталось примерно месяц ждать.

— Спасибо.

Подошел к дереву и допрыгнул до ближайшей ветки, подтянулся, помогая себе ногами, залез. Потом еще пару усилий, и вот уже висят плоды, до которых можно дотянуться:

— У тебя есть предпочтения?

— Если есть возможность, старайся сорвать наименее зеленые. Чем больше зеленого, чем ужаснее вкус, но больше пользы.

Я призадумался и сорвал зеленый ближайший плод. Надкусил. Вкус безумно горький. Выплюнул и кинул плод в сторону. Танисса проводив взглядом плод:

— Знаешь, а ведь за него хорошие знахари вполне могут обедом накормить.

— Вот сразу как обзаведусь мешком для переноски чего-либо, вернемся сюда и найдем потерю. А сейчас посмотри со стороны. Может хоть какой-то менее зеленый видишь?

Дальше, следуя за подсказками Танисы, полазав по древу, собрал 7 плодов менее зеленых, и некоторые даже полностью красные сбоку. После, сидя на корнях древа, перекусили и двинулись дальше. Все-таки голод порой способен кардинально изменить предпочтения в еде и вкусах.

Солнце клонилось к закату, и мы стали присматриваться к ландшафту. Вдоль нашего пути стояло дерево с толстыми ветвями. Требуется где-то переночевать, а раз сил у обоих практически нет, то идея с дозором тоже не поможет. Но, как в шутку, мы шли по лесу и не видели ни одного хоть сколько-то подходящего дерева. Так, в поисках, мы и оказались в темном ночном лесу.

За недолгое время нашего путешествия, первое, чему я научился, это шагать след вслед за Таниссой. Она прокладывала маршрут в обход мелких веток и камней, мимо кривых корней и прочих препятствий, что было радостью для босых ног. На нас были лишь невнятные одежды, а в руках — наточенные колья. Два дикаря. Две тени в ночном лесу, что не издавали ни единого звука. В воздухе все больше копилось напряжение. Мы найдем или найдут нас?

Первые бессмысленные смерти.

Танисса замедляла шаг. Мы видели свет костра среди деревьев и подкрадывались к нему. И вот уже замерли в десяти метрах от костра.

Три человека у костра не подозревали, какая угроза нависла над ними. Два разумных существа, что вырвались из темницы, голодные и безумные. Они замерли, рассчитывая бросок, не задумываясь о разговоре. Ими владела алчность и желание заполучить чужое.

Я был не в состоянии думать, искать в себе милосердие, вспоминать навыки дипломата или вступать в переговоры. Разум затопило желание убить, отомстить кому придется за то, что произошло со мной. В один миг — и темнота поглотила человека, оставив лишь дикаря. Нам с Таниссой не нужны были слова, мы стали дикими, полуразумными зверями с самыми страшными инстинктами. Охота началась.

Я первый. Подкрасться сзади к здоровяку и проткнуть его. Удар в горло? Могу не попасть. Значит в тело. Копье жесткое, и если даже не убьет, то заставит страдать. Драться с нами он не сможет. Танисса подкрадется сзади и ударит того щуплого. Останется средний. Если успеем, то скроемся назад в тень. И придумаем, как его достать.

Я крался по лесу. Десять метров. Не должно быть слышно ни единого звука. Ни шороха. Время перестало существовать. Есть я и жертва. Каждое движение медленное. Я вижу цель, вижу препятствия. Веточки! Камешки! Трава! То, что издаст звук, то что может заставить оступится. Опираясь на руки и ноги, почти касаясь в некоторые мгновения телом земли, преодолел полосу препятствий, не потревожив даже чужое чутье. Меньше метра. На меня падает тень бугая, что отделяет меня от костра и его товарищей, которые меня не видят. Их разговор мне не понятен, предстоит еще разобраться, может ли Танисса при помощи магии обучать другим языкам, или придеться играть далекого заморского принца, но это там, где-то далеко в мире разумных существ. Вот двое пошевелились. Они готовились ко сну. Я продолжал ждать. Бугай махал руками, даже пару раз пытался встать, но резкий окрик среднего, тут же прибивал его к земле. А ведь стоило бы ему хоть раз встать, меня бы тут же обнаружили. Двое улеглись. Бугай что-то пробурчал и уставился в костёр. Я медленно по капле стал подниматься. Увидев, что оба тела спят спиной к костру, чуть увереннее взял "копье" и прицелился в горло. Бугай почувствовал что-то, но было поздно. Копье вошло чуть правее позвоночника и вырвалось в центре. Я со всей дури, упершись ногой в тело, рванул его назад. От силы рывка меня отшатнуло назад, а тело упало головой в костёр. Предсмертные хрипы и искры разбудили спящих. Они оба вскочили и направили на меня клинки. В эту секунду Танисса нанесла удар в горло мелкому и толкнула его в остатки костра. Не выдержав такого издевательства, костер угасал, и полянка погружалась во мрак. До того, как третий успел сделать выбор на кого броситься, мы скрылись за ближайшими деревьями во тьме ночи.

Время замерло. Поляну заполнили длинные тени от лунного света, а в центре светились красные угли костра. Мертвые перестали подавать признаки жизни. Мерит снова и снова крутился в поисках угрозы. Света практически не было, пришлось рисковать. Из костра выхватил палку подлиннее, резко накрутил кусок тряпки, облил мерзким крепким элем и поджег об угли. Вот у меня появился свет. Братья мертвы, я не видел, как все началось, проснувшись от шума, вскочил и лишь смог наблюдать как какое-то подобие человека, дикарь вырвал палку из горла Барома и толкнул того лицом в костер. Раздался жуткий, мерзкий, булькающий хрип. Баром перевернулся на спину и практически сразу перестал дергаться. Мы с Айкором уставились на дикаря. Какая-то грязная набедренная повязка, в руках грубо наточенная палка, местами неровная, да и просто, совершенно ни чем необработанная палка. Айкор только захотел что-то сказать, как в его горло воткнулась ещё одна похожая коряга. Его толкнули в костер. Не знаю, сколько боли он успел натерпеться, лежа в углях, но практически не дергался и быстро затих. Я уставился на второго дикаря. Безумно длинные и как ночь черные волосы, кожа страшного бледного цвета. Я скован страхом, и раньше, чем успеваю сделать хоть что-то, дикари скрываются в ночи. Я же остался на поляне под прикрытием затухающего костра.

Моего факела еле хватает, чтобы осветить поляну. Я старался чаще смотреть по сторонам, то и дело оборачивался, ожидая нападения со спины. Вдруг почувствовал угрозу сзади, обернулся. Там стоял дикарь с "копьем". В полушаге от тел братьев. Я не мог резко на него напасть, не запнувшись о тела, но снова сзади была угроза. Обернулся. Встретился взглядом с дикаркой. Тощая, бледная, губы плотно сжаты, черные волосы слово сама ночь покрывают плечи. Я резко, как мог, ударил мечом. Но дикарка качнулась назад, и удар прошел мимо, тут в мою ногу воткнули "копье". От боли я вскрикнул, выпустив из рук меч и факел, бросился выдергивать копье, но лишь завалился на землю рядом с братьями.

В последний миг, когда над головой замерла дикарка, а заточенный кол стремился к горлу, я вспомнил слова учителя: "Помни! Если надо, ножом себе на брюхе вырежи, но блядь всегда! Всегда, я сказал! Когда тебя придут убивать, не будет разговоров о чести. Тебя ни одна тварь не предупредит. Тебя просто будут резать как свинью. Чем им под руку попадется. Старый алкаш со страшно изуродованной рукой. Когда-то, говорят, был славным воином, а потом все потерял и выживал лишь на подачки и то, что могли заплатить деревенские мальчишки за уроки воинского мастерства. Может, если бы я был усердней в учебе, может, останови я братьев и сам останься в деревне подольше, может тогда мы были бы живы. Кол вспорол горло. Я умирал. Не зная за что. Почему? От чьих рук? А по щекам бежали последние капли слез. Я не уберег братьев. Мне нет оправданья.

Добыча.

Я стоял в сторонке и, медленно вдыхая, выдыхая, пытался успокоить сердце после притока адреналина. Короткий бой. Три трупа, и на нас ни царапины. Удача. Сможем с них снять одежду. И взять то, чем костёр разжечь. И возможно еду. Заслужили это за все испытания, что пришлось вытерпеть. Заслужили хоть какой-то подарок.