Сумасшедшее танго (СИ) - Лазарева Вик - Страница 16

Немного успокоившись, иду в кабинет к отцу, а по коридору навстречу Селена возвращается с обеда в компании Рика Моргана, нашего штатного юриста. Они весело беседуют, и она ему улыбается. «Какого чёрта, Рик?!» Меня ужасно бесит это. Хочется отшвырнуть его подальше от неё, схватить её в охапку и запереть в кабинете, чтобы никто не приближался. Они проходят мимо, и она не обращает на меня никакого внимания.

«Я должен с ней поговорить. Не могу больше ни о чём думать.» Не выдерживаю и в 17:35 вызываю Селену к себе через секретаря. Она входит в кабинет и стоит у дверей, будто боится пройти и приблизиться ко мне.

— Селена, нам нужно поговорить, — тихо говорю я.

— Мистер Хардфорд, только по работе. Я не хочу обсуждать то, что было в субботу, — устало говорит она.

— Ты продолжаешь сердиться на меня? — улыбнувшись спрашиваю я.

— Нет. На вас я не сержусь. Только на Роберта Дэшвила.

— Почему тогда меня избегаешь? — подхожу к ней ближе и вижу, как она напрягается, будто готовится к схватке.

Селена гордо вздёргивает подбородок и смотрит своими голубыми глазами на меня. Я тону в её бездонных глазах, понимаю, что ужасно хочу её поцеловать и уже не могу себя сдерживать. Она говорит, а я надвигаюсь на неё. Вот я уже совсем близко.

— Мистер Хардфорд, нам нужно прекратить неформальное общение и заняться только работой. Прошу вас, если вы не перестанете…

Протягиваю руку и трогаю пальцами её подбородок. Резко наклоняюсь и впиваюсь в её губы, не давая ей договорить. Наконец-то! Какие сладкие и мягкие губы. Руками сжимаю её талию и прижимаю к двери. Она отталкивает меня, руками давя на плечи, но я продолжаю настойчиво ласкать её губами и языком, через пять секунд она уже обмякает, обвивает мою шею ладонями и отвечает на поцелуй. Какие нежные губы, а ласковый язык сводит меня с ума. Мы целуемся как сумасшедшие, как изголодавшиеся путники. Селена запускает пальчики в мои волосы и издаёт тихий стон, который я с восторгом ловлю ртом. В эту секунду я ощущаю дикий восторг и возбуждение, будто ждал этот поцелуй полжизни. Мои руки скользят с талии на её округлые, упругие ягодицы. «Какая же она мягкая, так и хочется подмять под себя». Я впиваюсь пальцами в её попку и прижимаю к своим бёдрам. Её вкус, её запах пьянят меня, пульс и дыхание учащаются. Какая же она чувственная и страстная, а её отзывчивость на мои касания просто сносит мне крышу. Волна сумасшедшего возбуждения накрывает меня с головой, и я напрочь забываю, что мы в кабинете офиса. Мне кажется, что, если я сейчас же не возьму её, то порвусь, как натянутая струна, и сойду с ума. Но Селена вдруг резко и так сильно отталкивает меня, что я от неожиданности отступаю на два шага назад. Она очень сердито смотрит на меня. «Но почему? Она только что так страстно отвечала на мой поцелуй, а теперь злится», — не могу понять.

— Держите себя в руках, мистер Хардфорд, — строго говорит она и, резко дёрнув дверь, выходит из кабинета.

АЛЕКС

В течение следующих двух недель между офисом, встречами с клиентами и слушаниями в суде, я пытаюсь поговорить с Селеной. Тщетно, она жёстко меня игнорирует. Стала такой холодной и деловой, что одним взглядом подавляет моё желание прикоснуться к ней. Самое досадное, что она прекрасно справляется с работой без моей помощи. Она хорошо освоилась и поладила со всеми коллегами. Ещё Рик с Ником всё время крутятся рядом с ней, флиртуют, она ходит с ними обедать. Все дела у неё идут гладко, даже с Картером она нашла общий язык. Одно сложное, давно тянувшееся дело успешно закончила в суде. Я чувствую себя лишним и не нужным в её жизни. Особенно, когда вижу, как она уезжает с этим «чёртовым» Джеймсом.

Ещё отец со своими расспросами после очередного неудачного слушания:

— Алекс, что происходит? — строго спрашивает он.

— Ничего. Всё нормально, — бурчу я в ответ.

— Так не пойдёт, ты злишься и совершаешь ошибки, — недовольно говорит он. — Что ты творил вчера на прениях сторон по делу Фишера? Где витали твои мысли?

Я тяжело выдыхаю с мрачным взглядом.

— Может тебе нужно отдохнуть? Я передам Нику дела Амудсена и Фишера.

— Не нужно. Я справлюсь. У Ника и так уже три дела в суде.

К концу следующей недели я уже весь на нервах и это жутко мешает мне работать. Заканчивается всё тем, что в пятницу, после неудачного слушания, я напиваюсь сначала в баре, потом приезжаю домой и достаю начатую бутылку восемнадцатилетнего «Чивас Ригал». Я сижу на полу у электрического камина и потягиваю скотч, вглядываясь, как заворожённый, в языки искусственного пламени. Снова и снова вспоминаю страстный поцелуй с Селеной. Это был самый сладкий поцелуй в моей жизни. Ни один я не могу вспомнить так ярко, как этот. Я думаю и делаю вывод, что я вообще ни один поцелуй конкретный не могу вспомнить, даже первый. Набираюсь смелости и звоню ей уже в 23:45, потом 23:50, 23:55. Она не отвечает.

— Мать твою! — злюсь я.

Дурацкие мысли мучают меня о том, где она? с кем она? что делает? Выключаю телефон, потому что никого не хочу слышать и видеть. Продолжаю пить, но это не помогает. Не помогает выгнать из головы её улыбку, её голос, её запах, её поцелуй.

Суббота.

Я так и не включаю телефон, не еду на семейный ужин в наш дом, открываю ещё бутылку двенадцатилетнего скотча из своего бара и продолжаю пить. Вечером снова звоню Селене и после десятого вызова она наконец-то отвечает.

— Алло, — слышу её бархатный голос и тепло разливается в груди.

— Мне нужно тебя видеть, — говорю я заплетающимся языком.

— Зачем? — холодно спрашивает она.

— Мне плохо без тебя, — отпиваю скотч.

— Алекс, ты пьян и бредишь, — спокойно и серьёзно говорит она. — Прими холодный душ и выспись.

— Селена?! — в отчаянии зову её и слышу гудки.

СЕЛЕНА

Сбрасываю вызов. Смотрю на смартфон и вспоминаю наш страстный поцелуй. Я так и знала, что он опасный. Он так потрясно целуется. Какие нежные у него губы, а его руки заставили моё тело изнывать от желания. В его руках я обмякла, как сливочное масло на солнце. После того, как он прижал меня к своим бёдрам, я почувствовала как внизу живота приятно потеплело и я расслабилась. Инстинкты мать их! Предательское тело. Я ненавижу это ощущение, когда я не могу контролировать это, когда природа берёт верх над разумом. Я так долго училась контролировать своё тело, вот и сработал аварийный «стоп-кран». Мозг дал моментальный сигнал это остановить.

Испугавшись, что опять не устою перед его очарованием, я две недели после этого поцелуя холодно игнорировала его. Я думала, что это поможет нам дистанцироваться и заниматься только работой, но я стала замечать, что на работе Алекса это плохо отражается. Он стал рассеянный и злой. На всех огрызался. В пятницу Джинни довёл до слёз, после слушания в суде. «Нет, так не пойдёт! В понедельник напишу заявление на увольнение», — твёрдо решаю я. Так для меня и для него будет лучше. Он не будет мня видеть и вернётся к прежней жизни. Его удручённый вид меня тоже отвлекает от работы.

Ещё Джеймс вчера сообщил, что отец отправляет его в Нью-Йорк открывать филиал. И сколько там ему придётся пробыть он точно не знает. Месяц, три, может больше, пока всё наладится. Но он обещал прилетать по возможности.

Слышу, как гремит гром и лондонское небо за окном рассекает молния. Через несколько минут крупные капли начинают барабанить по стеклу и карнизу. Начинается ливень, приятной музыкой успокаивая и располагая к уютному отдыху с чашкой чая. Иду на кухню завариваю себе чай и открываю ноутбук, чтобы немного поработать. Но я никак не могу сосредоточится на работе. В мыслях полный хаос, они роем кружат вокруг Алекса.

Я подхожу к окну посмотреть, как капли бьют по стеклу. «Погодка прям располагает к ночному просмотру старого кино», — думаю я и кутаюсь в плед. Сажусь с ногами на мягкий диван и включаю «Римские каникулы». Очень люблю старые романтические фильмы. Только во время них я по-настоящему отдыхаю, они не грузят смыслом существования и бытия.