Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс - Страница 29

– Уж кого отправлять на дно реки, так это тебя, старая! – заорал новый голос.

И с этим криком будто спали с людей многолетние оковы, заставлявшие их всё это время сдерживать негодование и горечь. Народ подался вперёд, и несокрушимая волна ярости двинулась на Ведьму. Та выпучила глаза, возмущённо вскрикнула, затем отступила назад и... бросилась в реку. Градоначальник разинул рот, тупо уставился на то место, где только что стояла Ведьма, а затем медленно повернул голову к вздымавшейся толпе горожан. Взвизгнув, он подскочил и прытко зачесал прочь – один в один поросёнок от мясника.

Толпа бросилась за ним. Лю Тин-Пинь обвёл одной рукой плечи Мулан, а другой – шею Чёрного Вихря, и бесчисленная орда свирепых людей понеслась мимо них, как бурный водный поток, огибающий высокий камень. До Мулан доносились их неистовые крики и топот ног, хруст сжимаемых кулаков и скрип зубов, но это яростное буйство приняло теперь размытые очертания и превратилось в смазанное пятно, заполнившее всё вокруг.

Почти всё. Потому что пока другие смотрели по сторонам, Мулан не отрываясь смотрела вслед Ведьме. Ведь когда та прыгнула в воды реки, никто, кроме Мулан, не заметил, как над волнами на мгновение показался белый лисий хвост, и никто, кроме Мулан, не увидел, как лисий хвост чудесным образом превратился в рыбий.

Глава 37

Деревянный меч

Вскоре Лю Тин-Пинь, Мулан и Кролик остались одни. Издали раздавались отголоски воплей, свидетельствовавших о том, что городской голова получил от своих граждан справедливое воздаяние, но при этом следовало отдать ему должное: Градоначальник, судя по всему, бегал отнюдь не плохо, поскольку звуки расправы доносились явно с большого отдаления.

– Туци! Дружище! – загудел Лю Тин-Пинь, и его лицо рассекла пополам огромная улыбка. – Что ты тут делаешь?

– Здравствуй, Янь, – сказал Кролик, выпростав голову и передние лапы из ткани. – А сам-то как думаешь, что я тут делаю? Тебя ищу, конечно.

– Неприятности, значит? – произнёс Лю Тин-Пинь, опускаясь в тени старой каменной глыбы, чьи многочисленные выступы и впадины создавали подле дюжего статного бородача искажённый силуэт какого-то иного существа, будто глыба была новый член их небольшой компании. Лю Тин-Пинь жестом пригласил Мулан последовать его примеру, и та, похлопав Чёрного Вихря по шее, села рядом – и надо сказать, с большой охотой. Всё это время, пока Лю Тин-Пинь и Кролик неспешно обменивались приветствиями, будто встретились в чайном доме, Мулан еле держалась на дрожащих коленях. Неужели её только что чуть не бросили в реку? Голова кружилась сильнее, чем в тот раз, в детстве, когда она упала с крыши. Мулан сделала глубокий вдох и тряхнула головой, чтобы прийти в себя.

Лю Тин-Пинь тем временем не спускал с неё глаз, внимательно изучая выражение её лица.

– По твоему выбору спутника, Туци, вижу, что идёшь ты по меньшей мере на битву. В её судьбе...

– Мулан случайно оказалась моей спутницей, – поспешно перебил его Кролик, – и единственная судьба, о которой нам с ней стоит позаботиться, это судьба её сестры.

Кролик вылез из перевязи и устроился на коленях у Мулан. Стоило Лю Тин-Пиню заметить ободранную кроличью лапу с отметинами укусов, как глаза его округлились.

– И твоя! – воскликнул он. – Туци! Это же смертельные раны...

– Знаю, – сказал Кролик. – У сестры Мулан такие же. Нам надо добраться до Сада Матушки-Владычицы, и причём успеть до новой луны. Сможешь нас туда доставить?

– Конечно! – Лю Тин-Пинь подскочил, как будто собирался отправиться немедленно.

– Погоди, – сказал Кролик, – ещё кое-что. Нам надо будет также посетить Зелёный остров. А главный наш противник – Белая лиса.

– А-а, – Лю Тин-Пинь снова опустился на землю. – Белая лиса. И при ней до сих пор служит...

– Да, – сказал Кролик. Мулан с интересом следила за разговором, тщетно надеясь на разъяснения.

Лю Тин-Пинь стиснул зубы.

– Это хорошо, – наконец проговорил он. – Даже очень хорошо. – Он встал и вынул меч из ножен у себя за спиной, и красная лента, повязанная на рукояти, красиво качнулась в воздухе. Когда меч оказался у него в руках, к немалому своему удивлению Мулан обнаружила, что клинок вырезан из дерева, а не отлит из металла. Но хозяин меча не заметил её поражённого вида: его взор, исполненный мрачной торжественности, был прикован в мечу.

– Она станет тем, кто завершит моё искупление, – произнёс он.

– Тебе только один остался? – спросил Кролик. – Это что ж, девять тысяч девятьсот девяносто девять уже всё?

– Всё, – подтвердил Лю Тин-Пинь. Он не отрывался от меча, и лицо его сохраняло торжественное выражение, но Мулан заметила, как лёгкая довольная улыбка подёрнула край его губ. Она пожала плечами. Возможно, Кролик объяснит их таинственные разговоры потом.

Лю Тин-Пинь поднял глаза.

– Итак, не стоит мешкать, – сказал он и посмотрел на Кролика. – С учётом того, сколько Ци ты теряешь из-за этих ран, думаю, нам надо отправляться немедленно.

Кролик кивнул. Он до сих пор сидел у Мулан на руках, и она осторожно встала вместе с ним.

– Можно вначале собрать те травы на Зелёном острове, – сказал Лю Тин-Пинь. Он задумчиво глянул на Мулан с Кроликом, и, постукивая пальцем по подбородку, беззвучно зашевелил губами – очевидно, прикидывал их вес. – Нам бы нужен камень какой побольше, или кусок скалы, чтобы держать лодку в равновесии.

– Ты ещё про лошадь не забудь, – вставил Кролик. Мулан недоуменно смотрела то на одного, то на другого. Какая такая лодка? И как они поступят с Чёрным Вихрем?

– Ах да, – подхватил Лю Тин-Пинь, бросив взгляд на лошадь. Он обратился к Мулан. – Твоему коню придётся вернуться домой. В морском путешествии на гору Куньлунь ему не место.

Мулан, державшая Кролика, выпростала одну руку и обвила ею шею Чёрного Вихря.

– Вернуться домой? – переспросила она. – Самому? Как он туда доберётся?

– Он знает дорогу, – таинственно произнёс Лю Тин-Пинь. Он заложил деревянный меч под мышку и из красной ленты на рукояти вытащил одну нить. Эту нить он протянул Мулан. – Повяжи её своему коню, и он доберётся домой без приключений.

Мулан осторожно опустила Кролика на землю и приняла красную нить, заворожённо наблюдая, как от малейшего движения она мягкой алой волной развевается по воздуху. Мулан накинула её на шею коня, уверенная, что нить слишком коротка, но та всё тянулась в её руках, и девочка смогла охватить шею целиком, а внизу крепко связать концы. На прощание она слегка потрепала Вихря по морде. Конь фыркнул и мягко ткнул девочку в ухо.

– Про седельные сумки не забудь, – напомнил Кролик, стоявший у её ног. Чёрный Вихрь заржал и опустил к нему морду, и Кролик погладил коня по носу.

– С ним точно всё будет в порядке? – спросила Мулан у Кролика, обнимая коня напоследок. Расставаться было ох как непросто.

– Разумеется, – заверил её Кролик, и она сняла с коня седельные сумки, а тот снова издал короткое ржание. – Всё с ним будет лучше некуда.

– Это скорей ему впору о нас беспокоиться, чем наоборот, – сказал Лю Тин-Пинь, пристально изучая речной берег. – Хм, где бы нам взять такой камень... – задумчиво протянул он вслух. – Нужен довольно большой...

– Может, вот этот подойдёт? – спросила Мулан, кивком указывая на корявую глыбу, рядом с которой Лю Тин-Пинь сидел. Эта глыба бросилась ей в глаза ещё в тот момент, как её впервые сюда привели, в основном из-за своей странной, искривлённой формы – словно она пригибалась к земле – и отверстий, выдолбленных со временем ветром и дождём. Вся она была какая-то чудная и немного пугающая, но чем больше Мулан на неё смотрела, тем больше ей казалось, что есть в этой каменной фигуре и какая-то грустная красота.

Лю Тин-Пинь заколебался и посмотрел на Кролика, но тот лишь пожал плечами в ответ.

– Интересный выбор, – заметил он. – Но неплохой. По-моему, должна быть в самый раз для лодки – что по весу, что по размеру.