Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс - Страница 26

Или, по крайней мере, изобразила, что повесилась. Когда на следующий день тело Да-Цзи решили подготовить к захоронению, на его месте обнаружили лишь длинный стебель бамбука. Белая лиса, по своему обыкновению оставив за собой кровавый, разрушительный след, снова успела улизнуть.

– Император Чжоу! Это же тот самый, который чуть было не привёл всю нашу страну к краху! – воскликнула Мулан. – Мой отец участвовал тогда в восстании против него. Я, конечно, знала, что Чжоу был ужасный император, но никогда не думала, что причиной его пороков была Белая лиса.

– Видишь ли, император Чжоу был скорее глуп, чем порочен, – возразил Кролик. – Хотя добродетели в нём тоже было немного, конечно. Но главное – он преклонялся перед Да-Цзи с таким самозабвением, словно она была богиня. Думаю, потому она и жаждет мести.

– Мести?

– Его убил не кто иной, как наш нынешний император, чем установил тогда династию своего отца – а значит, и свою собственную, – пояснил Кролик. – Теперь Белая лиса намерена причинить ему ответные страдания.

– Так вот почему ей потребовалось убить Сиу! – все детали мозаики собрались для Мулан воедино. – Ведь в прорицании говорится, что Сиу спасёт императора! А Белая лиса хочет это исключить.

– Белая лиса устранит всякого, кто встанет у неё на пути отмщения, – мрачно произнёс Кролик. – И я уверен, для нашего императора она уже давно припасла какую-нибудь смерть пострашней.

– Но она ведь не может убить его, правда? – спросила Мулан, и ей внезапно представилось, как Да-Цзи кидается на императора с ножом. – Ну в смысле, её ведь схватят и казнят, если она попытается, да?

– Согласно её собственному утверждению, ни один простой смертный не может умертвить её. И последние десять тысяч лет это её предсказание исполнялось.

«Мы ещё встретимся, – сказала ей тогда Да-Цзи. – И ты пожалеешь об этом». Мулан вздрогнула, вдруг осознав, что и этому суждено исполниться.

Глава 34

Город бегущей воды

– Город бегущей воды не так уж огромен – по крайней мере, теперь. Нынче он больше похож на деревню, и даже на довольно маленькую. Тамошние жители порядком закоснели, – говорил Кролик, – так что лучше будет нам с тобой притвориться, что я... – тут он заколебался, и Мулан представила, какое отвращение у него, должно быть, написано на морде, – твой кролик.

Мулан ухмыльнулась. Сейчас она могла себе это позволить – Кролик не видел её лица. Как и обычно, он сидел у неё за спиной, прижатый широкой перевязью, и она уже так привыкла чувствовать его тепло, что если Кролика там не было, ей начинало чего-то не хватать. Дорога, по которой они скакали, постепенно раздалась в ширину, два плотных ряда деревьев чётко очертили обочины. Деревня была близко.

– Хорошо, – согласилась Мулан, подавляя смешок. – Они наверняка и сами так подумают.

– Да, – сказал Кролик, – но мне придётся молчать в присутствии других людей. И я не только не смогу разговаривать, но также должен буду вести себя как обычный кролик – насколько, конечно, это возможно. Придётся тебе принимать решения самостоятельно, пока мы будем в этом городе.

Мулан почувствовала, как радость куда-то исчезла.

– А тот твой друг? – спросила она. – Как мне его найти?

– Если только я действительно знаю Лю Тин-Пиня, – откликнулся Кролик, – это он нас найдёт. Конечно, если он там.

– А если нет? – встревожилась Мулан. Кролик ничего не ответил. Он молчал так долго, что Мулан уже было подумала, а не заснул ли он снова.

– Кролик?

– Тогда не знаю, – сказал, наконец, он.

Мулан показалось, будто внутри неё всё покрылось льдом.

– Но если его там нет, – с усилием выдавила она, – то как мы спасём Сиу?

– В точности не знаю, – снова сказал Кролик, – возможно, нам откроется новый путь.

Тут настала очередь Мулан погрузиться в молчание. Слова Кролика её ничуть не успокоили. Она подумала о Да-Цзи и о том, как ненароком приняла её за Бессмертного, который им помогает.

– Ты до сих пор считаешь, что какой-то другой Бессмертный помогает нам? – спросила она Кролика. – В доме феи-бабочки ты сказал, что так думаешь. Может, он мог бы нам помочь.

– Возможно, – сказал Кролик. – Но если бы Лю Тин-Пинь оказался в Городе бегущей воды, это было бы лучше всего.

Копыта Чёрного Вихря гулко стучали по земле, одиноко отзываясь в пустоте. Дорога была достаточно широка для того, чтобы две телеги могли свободно разминуться, но разросшийся кустарник на обочинах и опавшие ветви деревьев, которые Чёрному Вихрю то и дело приходилось огибать стороной, указывали на то, что дорогой этой не так уж часто пользовались. Когда перед ними оказалась особенно крупная ветка, и Мулан пришлось спешиться, чтобы убрать её, девочка не выдержала.

– Здесь что, совсем о дорогах не заботятся? – возмущенно воскликнула она.

– Больше нет, – ответствовал Кролик и задумчиво добавил: – А ведь когда-то давно Город бегущей воды процветал... Сюда приходили сотни кораблей, и повсюду царила суета крупного порта.

– И что же случилось потом? – спросила Мулан, снова взбираясь на коня.

– Видишь ли, течение реки и так всегда было стремительным, – начал Кролик, – поэтому город, собственно, и назвали в честь неё. Но однажды воды совсем взбаламутились.

– Взбаламутились? – переспросила Мулан. – Как река может сама ни с того ни с сего взбаламутиться?

– На прежде быстрой, но ровной воде появились опасные стремнины, – терпеливо объяснил Кролик, – и она стала затоплять город без видимых на то причин. С тех пор всякого, кто пускается в плаванье, разносит о прибрежные камни.

– И что случилось с жителями города? – спросила Мулан.

– Ну, большинство домов разрушили наводнения, – ответил Кролик. – Все, кто мог, давно оттуда уехали, и нынче это довольно жалкое поселение без особенных надежд на будущее.

– Ого, – обронила Мулан, пытаясь уложить в голове услышанное, столь резко перечеркнувшее все её ожидания. Она и сама не осознавала, что уже сложила себе представление об этом месте как об огромном городе, где бессчётные черепичные крыши раскинулись над теснящимися домами, словно ласточкины хвосты, и повсюду видны деревянные рамы окон, украшенные затейливой резьбой. Ей казалось, что город должен быть поистине великолепен, раз уж именно там они должны повстречать Лю Тин-Пиня, одного из Восьми Великих Бессмертных. Точнее, того, кто «был Бессмертным когда-то» – так, кажется, сказал Кролик.

– Кролик, а почему... – начала было Мулан, но внезапно замолкла, и вопрос застыл у неё на губах. Вдалеке начали проступать черты города. Или, по крайней мере, городской стены. Потому что видна была одна лишь длинная стена из серого камня, который под действием времени и непогоды постепенно весь покрылся тёмными пятнами. Столбы ворот имели крайне обветшалый вид, а дорога, ведущая внутрь, была вымощена старыми разбитыми камнями; вместе же всё это являло весьма жалкую картину былого величия.

Чёрный Вихрь покорно прибавил шагу, и копыта принялись глухо выстукивать ритм, прерывистый из-за выбоин в дороге. Ворота выделялись из однообразно тянувшейся стены, точно ещё одна башня – та же двускатная крыша наверху, те же загнутые кверху углы, та же ёлочка кровли в несколько уровней. Прямо над широким арочным проёмом зиял второй такой же, но поменьше – наблюдательный пост для дозора, догадалась Мулан. Но сейчас там никого не было. Возможно, стражники вышли, чтобы присоединиться к людям, собравшимся внизу, – потому что как только Мулан на Чёрном Вихре миновала последний изгиб извилистого прохода в крепость, пред ними предстала толпа народу, обступившая ворота изнутри и внимательно наблюдавшая за их приближением.

– Кролик, – прошептала Мулан, замедляя Вихря, – по-моему, они нас ждали.

Кролик выглянул из-за её плеча.

– Полагаю, что так, – согласился он.

– И что, по-твоему, тут происходит? – спросила Мулан.

– Не знаю, – быстро проговорил Кролик и зарылся обратно в складки перевязи. – Но если они увидят, что ты беседуешь со мной, то помощи от них не жди, – раздалось оттуда напоследок.