Жалкие свинцовые божки - Кук Глен Чарльз - Страница 8

– Да? А те три урода, Дайгед, Родриго и Ринго? Кто они такие?

– Аверы. Мы их унаследовали от Древних. Если не считать физической силы, у них нет никаких божественных атрибутов.

– А как насчет уродства? С этим у них полный порядок.

– Извини, запамятовала. Дальше. С твоим складом мышления ты наверняка положил глаз на Звездочку.

– Какая такая Звездочка?

– На самом деле у нее другое, древнее имя, которое означает «Утренняя Звезда». Мы зовем ее Звездочкой. Она олицетворяет плотскую сторону женщины. Искусительница, храмовая проститутка, всегда готовая отдаться.

– Как романтично!

– То-то ты на нее вылупился.

– Против некоторых вещей невозможно устоять.

– Ну да, иначе ты не пошел бы за Адет.

– Адет?

– Та рыжеволосая штучка, которая пыталась заманить тебя в ловушку. Тебе повезло, что мы следили за тобой. Поверь, компания Звездочки гораздо приятнее.

– Значит, рыжеволосая? Как я уже говорил, против некоторых вещей невозможно устоять.

– Послушай моего совета, Гаррет, займись лучше Звездочкой. Глядишь, она тобой и заинтересуется.

Ба! Если она не заинтересовалась мной до сих пор, то может затолкать свое равнодушие в бутылочку и торговать им по рыночной цене. «Покупайте божественные отбросы!» Зато разбогатеет, станет знаменитой и, чем черт не шутит, сумеет подняться на пару ступенек поближе к вершине Холма... А если подсказать ей, что и как, я тоже могу разбогатеть. Ну да, договориться о проценте за услуги и...

– Шшш!

Из зеленых волос поползли змеи. Магодор разозлилась. Вряд ли она и впрямь способна читать мысли, но что я отвлекся, заметить было проще простого. Нет, так не пойдет. Может, годороты и не боги, но они верят в свою божественную природу, а потому имеют полное право быть капризными и злобными. Я очаровательно ухмыльнулся, приподнял бровь и воскликнул:

– Я не сплю! Не сплю! – Как в старые добрые времена, в Морской пехоте, когда мы с венагетами крошили друг дружку в капусту на островах; сержант частенько заставал меня врасплох, ибо мои мысли то и дело пускались в странствие.

– Похоже, тебе не очень интересно.

– А ты поставь себя на мое место. Меня похитили, приставили к горлу нож. Вроде бы хотят нанять на работу, но на какую, не говорят. И потом, до сих пор я не услышал ни слова об оплате. Что, кстати, наводит на подозрения в отношении кредитоспособности нанимателей, боги они или не боги.

Чем дольше я вещал, тем менее привлекательной становилась красотка Мэгги. Я заткнулся, прежде чем она решила проломить мною пол и продолжить беседу в другом помещении.

– Может, расскажешь про остальных? – От Мэгги струился зеленый свет. Я не сомневался, что она сделала пометку против фамилии «Гаррет» в своей книге черных дел. На ее лице промелькнула гримаса ярости, но она сдержалась. Может быть, годороты на самом деле оказались в отчаянном положении. – Скажем, про ваших боссов? Кто они такие?

– Имар и Имара. – Мог бы и сам догадаться. Одновременно брат и сестра, муж и жена. – Правитель и Правительница Всего Сущего, Покоритель Неба и Мать Земли, Солнце и Луна, Звездогонитель и Та-Кто-Вызывает-Весну...

– И так далее, – пробормотал я. Что поделаешь, у меня вошло в привычку потешаться над пышными прозваниями командиров стражи и всяких паханов. Согласен, привычка пагубная, но отделаться от нее не так-то просто.

– И так далее, – согласилась Мэгги. – У каждого бога хватает эпитетов, которыми его и прославляют, и оскорбляют.

Это она верно подметила. У церкви, в лоне которой я вырос, не было избытка божеств. Мы имели единственного бога – и около десяти тысяч святых, которые играли роль малых богов и богинь. Образовалась своего рода небесная бюрократия, некоторые святые занимались лишь тем, что искали потерянные пуговицы или следили за сбором винограда. И бюрократия разрослась настолько, что она наверняка будет существовать не одно столетие после того, как умрет последний из верующих в единого бога.

– Ладно. Теперь я знаю, кто вы, и смутно представляю, в чем суть дела. Один храм. Два пантеона. Кто проиграет, теряет все.

– Вот именно. – Магодор постаралась принять деловой вид. Как будто красивая женщина может принять деловой вид, что бы она там о себе ни думала! Природе наплевать на смятение в мыслях. Благолепие – всего лишь одно из препятствий, которые нужно преодолеть инстинкту.

Я тоже попытался притвориться, что на уме у меня только дело.

Когда-нибудь инстинкты меня погубят.

Пришлось напомнить себе, что паучихи после спаривания поедают самцов.

9

– Слушай внимательно, – предупредила Магодор. – Повторять не буду.

Весьма благородно с ее стороны.

– Я весь внимание, Мэгги. – Я попытался было пошевелить ушами, чтобы подчеркнуть свои слова, но у меня ничего не вышло. Обидно, черт возьми. Олух вроде Плоскомордого запросто шевелит ушами, а мне...

– Гаррет!

– Да не сплю я, не сплю!

– Прими к сведению, что у богов между собой особые отношения. О чем, кстати сказать, не подозревают и многие жрецы.

– Знаешь, Мэгги, послушать большинство жрецов, так боги, которым они поклоняются, единственные на свете.

– Большинство, но не все: некоторые, сравнительно молодые культы ничего подобного не провозглашают. Но вернемся к нашим делам. Боги подчиняются правилам и традициям. Не то чтобы это возбранялось, однако традиция не знает случаев, когда два пантеона сражались бы за место на улице Богов.

– Не желаете ронять себя в глазах верующих?

– Естественно. В подобных ситуациях обычно происходит некое состязание, судьей в котором выступают божества из более удачливых пантеонов. Победитель получает все.

– Ага, – глубокомысленно, многозначительно протянул я.

– Чтобы избежать возможных подлогов, условия состязаний всегда разные.

– Неужели боги способны на подлог?

Мэгги одарила меня пленительной улыбкой.

– Конечно, нет.

– Значит, состязание... В чем оно заключается и какова моя роль?

– Храм, из-за которого возникли разногласия, опечатан. В него не проникнуть ни шайирам, ни нам. Но где-то есть ключ. Тот, кто найдет его и узнает, сможет завладеть храмом.

– Да? – Я продемонстрировал Мэгги свою приподнятую бровь, но на нее это не произвело ни малейшего впечатления.

– Ключ самый обычный, но невидимый для бессмертных. Замок, к которому он подходит, нельзя взломать. Скорее всего Совет – ну судьи – ожидает, что мы обратимся за помощью к верующим. Однако нигде не сказано, что соперники не могут воспользоваться услугами профессионала. Мы заинтересовались тобой, а шайиры, видимо, узнали о нашем интересе и попытались заманить тебя в ловушку.

– Понятно, – проговорил я, сомневаясь в глубине души, так ли это на самом деле. – Выходит, я должен найти ключ, открыть дверь и впустить вас в храм до того, как там объявятся шайиры?

– Совершенно верно.

– Любопытно.

Может, меня все-таки пытаются одурачить? Очередная насмешка судьбы... Сколько уже раз я попадал в дурацкое положение благодаря своей доверчивости и изощренности всякого рода мошенников!

Ничего не попишешь, человек моей профессии должен доверять клиентам.

Глаза Мэгги сверкнули. Еще немного – и она, пожалуй, прожжет меня взглядом насквозь.

– Если не возражаешь, я подумаю. Предложение заманчивое, но уж больно необычное. – Я выкручивался как мог, прекрасно сознавая, что коротким и решительным отказом тут не отделаться.

– Время поджимает, Гаррет. Его у нас в обрез. Максимум четыре дня.

– А что произойдет, если ни вы, ни шайиры так и не найдете ключа?

– Сейчас в Танфере один Антитибет, а тогда их будет не перечесть. У беженцев с юга полным-полно своих богов.

– Значит, внакладе останутся и те, и другие?

– Да. Так уже бывало.

– Ладно. Давай обсудим финансовые условия.

Лицо Мэгги стало суровым. Обычная история – богатые клиенты не любят расставаться с деньгами.