Юрта красного ворона (СИ) - Дез Олла - Страница 54

-Нет, просто показываем.

-Босхиальное.

- Кора! Милая, в меня нельзя швыряться чесоткой! Я же только из больницы!

- Доктор сказал, что ты здоров! Индюк щипанный!

- Кора! И вот диарея тоже лишняя. Это ты в своем морге понабралась? Я болен!

- Я тебя потом сама вылечу!

- Кора, но я же извинился!

- Да! За что? За то, что полез без подкрепления в самое логово бандитов и воров? В самую знаменитую ночлежку квартала Айтчепл? Во фраке? Мозгов совсем не было? Испарились?

- Ай, Кора! Больно. Эти огненные искры щиплются! Я не виноват! И я туда не лез. Я мимо проходил!

- Мимо? И в чем ты не виноват? В том, что такой самовлюбленный осел?

- Ай!

- В том, что мозгов так и не нажил к четвертому десятку? В чем ты виноват?

- Ой!

- Что думаешь только о себе? Эгоист махровый!

- А вот сейчас обидно было! Ой! Виктор! Она меня убивает! А я только после больницы!

Виктор невозмутимо поднял голову от бумаг и хмыкнул.

- Я бы присоединился и помог…. Коре. Поэтому не вмешивай меня, Эд – ответил он.

А Эдмунд бросился от меня наутек прямо в детскую, где его за баррикадой ждали Винс и Пьер.

Перед эти я уже один раз разрушила баррикаду, и Эдмунд вылетел, отвлекая меня и давая сыновьям время её восстановить.

Я же села в кресло и сдула прядь волос со лба. Сложное это дело воспитание.

С момента ранения Эдмунда прошло две недели. В столице наступило странное затишье как перед большой бурей. Я работала, ездила на приемы в сопровождении Виктора и Натали, но делала это не часто. Эдмунд всё это время провел в Центральной больнице, наотрез отказываясь перебраться в особняк. Меня боялся. Я хотела было его навестить, но Виктор сказал, что Эдмунд просил не приходить. Я спросила о причине. А тот сказал что-то неопределенное. Мол, не хочет Эдмунд показывать слабость, передо мной.

- Ага, то есть лежать в гробу в обносках и с ножом в животе - это ничего. Это можно. Кора и не такое видела. А вот на больничной койке – это не нужно. Это мы стесняемся – пожала я плечами.

Но не приходила. Это его выбор и я его уважала. Но по приезду в особняк устроила ему «теплый» прием, тем более что профессор Лоринж меня проинформировал, что хотя и есть еще последствия ранения, но даже швы уже сняли. А магическое истощение удалось почти полностью ликвидировать. И хотя поберечь себя следует, но в целом Эдмунд здоров.

Я даже вспотела, носясь за ним по всему особняку и насылая на него легкие проклятья, попадая заклинаниями, не причиняющими особых проблем, и кидаясь в него подушками. Винс и Пьер были в полном восторге. Узнав причину моего недовольства, которую я им подробно объяснила, оба покачали головками и сокрушенно сказали:

- Дядя Эд, это было не умно – сказал дипломатичный Винс.

- Дядя Эд, мама говорит что – «Глупого и в алтаре бьют» - процитировал меня Пьер.

Правда они вот объединились с Эдмундом и выступали на его стороне, но ответ Винса меня порадовал, и я согласилась с его мнением.

- Ну, мама? Ты сильная. Ты и так справишься. А дяде Эду помочь нужно.

- Мам, это не честно! Один дядя Эд - против сердитой тебя – кивнул брату Пьер и битва диванными подушками возобновилась.

- Виктор? Это что? – удивленно спросила я, указывая на чертежи.

- Я собираюсь снести Айтчепл – ответил он мне.

- Серьезно? - удивилась я.

- Да. Это клоака. Там уже ничего не поможет. Антисанитария, безнадежно устаревшее водоснабжение и канализация. Ничего там восстановить нельзя. Только снос и постройка новых домов. Вот разбираюсь с проектами – ответил он.

- Это наверняка вызвало недовольство?

- Да, не без этого – потер он воспаленные глаза – Возражение масса. Но я отобьюсь. Я когда бегал по кварталу в поисках Эдмунда окончательно понял что нечего там восстанавливать. Нужно сносить. Чертежи меня не устраивают. Бюджет города не резиновый. Нужно как-то заинтересовывать инвесторов. К тому же вскрылось очень много финансовых махинаций, хищений и откровенного воровства бюджетных денег – продолжил он.

- Воруют – протянула я – Этого следовало ожидать. Контроля над ними не было последнее время никакого. Твой предшественник мало занимался делами, которые не касались выпивки и женщин. А ты сам знаешь, откуда начинает гнить рыба.

- У меня заседания одно за другим, в ближайшие дни буду сильно занят. Вы с Эдмундом куда сегодня? – спросил он.

- У нас по плану посещение выставки этого художника и мецената Сьера Уолтер Джорж Сикерта. Мы не попали на открытие выставки, но посетить ее все же стоило бы. Натали кстати к нам присоединиться?

- Да. С этим твоим другом Сьером Френсисом Джоном Тамблти – улыбнулся довольно Виктор.

- О! У них все же что-то наметилось?

- Нет, увы. Этот твой друг на редкость зануден. Он так ни разу у Натали и не заночевал. И вообще кроме поцелуев руки – дальше не заходит. Что с ним не так? Натали жалуется, что она уже чуть ли из платья не выпрыгивает.

- У меня с ним дальше дружеской перебранки никогда ничего не заходило – ответила я – Понятия не имею.

- Натали подумывает пригласить его домой и открыть ему дверь голой – хмыкнул Виктор.

- Эм… Я пойду рушить укрепления из подушек. А то разговор зашел в ту область, в которой я не сильна. Принимать гостей голо…в обнаженном виде – не в моем стиле – и отправилась в детскую крушить «вражеские укрепления» из диванных подушек.

Вечером мы с Эдмундом впервые вышли вместе в свет. Мы безнадежно опоздали, и я была уверена, что наш убийца тут уже давно побывал. Но всё же нужно было обязательно посмотреть на работы этого художника. Тем более что и Эдмунд и Виктор упорно из списка подозреваемых его исключать не хотели.

- Выставка открыта уже давно. Почему так много народу? – удивленно спрашиваю я.

- Интерес не ослабевает. Дело как ты знаешь с мертвой точки так и не сдвинулось. А у нас – любят все загадочное и нераскрытое – ответил мне Эдмунд.

Мы поднимались по лестнице ведущий в залы выставки. Ни один музей не согласился выставлять работы подогревающие ажиотаж к убийствам и насилию. Даже не смотря на сильный спрос и прибыль, которую могла подобная выставка принести. Все же гибли женщины и музеи сочли – что им подобная слава ни к чему.

Поэтому Сьер Уолтер Сикерт устроил выставку в своём собственно особняке, модернизировав его и развесив картины в гостиных. Это было экстравагантное решение в его стиле, как объяснил мне Эдмунд.

- А ты знаешь, что он бродит по ночам в одном из самых респектабельных районов столицы и пугает до смерти случайных прохожих?

- И что же он делает? – спросила я, пока мы поднимались по лестницы.

- Он выпрыгивает на них и кричит «Я убийца!». Ему прилетело магией от случайного прохожего, и он попал в Центральную, объяснив свою выходку безобидной шуткой – ухмыльнувшись, сказал Эдмунд.

- Хороши шуточки – покачала я головой и испуганно замерла.

Сразу, как только мы поднялись по лестнице, пред нами предстало полотно в резной раме. Лично мне показалось что рама и само полотно – жутко дисгармонируют. Но рама – это последнее что меня сейчас волновало.

- Что это? – тихо прошептала я.

- Это центральный экспонат выставки. Его жемчужина, так сказать. Называется «Спальня Джека-Потрошителя» - пояснил Эдмунд и мы остановились перед картиной.

- Кого? – не поняла я, разглядывая полотно.

- Нашего убийцу так окрестили газетчики.

- А почему так? Я слышала другие версии? Раньше же он был «Убийца из квартала Айтчепл». А еще, насколько я помню - «Кожаный фартук». Потому что только так объясняется то, что он с ног до головы в крови, а никто этого не видел – спросила я.

- Так это прозвище из того письма? Ты разве не в курсе?

- Нет. Уинн мне ничего не говорил.

- Ну, так видно не хотел тебя загружать ненужной информацией. В полицию в данный момент приходят не просто сотни, а тысячи писем и депеш. И все они признаются в том, что являются нашим убийцей. А еще полны советов, как нам его ловить, и, разумеется, в основном там всякий бред психически нездоровых людей. Так всегда бывает при расследовании громких убийств. Люди не меняются – покачал головой Эдмунд.