Небо внизу (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 8

Конечно же, ничего не произошло. Чуда не случилось, благодатный очищающий огонь не вспыхнул. Но новое тело Тео было уверено, что это правильный жест. Совершенно нелогичное чувство — но такое весомое, что его, кажется, можно потрогать руками.

Тео повторила движение и ощутила внутри слабый, едва слышный толчок — словно плеснула в берег далекая волна. Это не была эмоция. Это не было физическое ощущение. Ни одно из пяти чувств не объясняло этой волны — и все-таки она существовала.

Тео снова свела руки. И между пальцами проскочили крохотные, словно пыль, искры пламени.

Глава 6

Доктор Робер ошибся. Ни через два дня, ни через три ментальные аберрации Теодоры никуда не делись. Но все-таки ситуация начала проясняться.

Во-первых, магия действительно существовала.

Во-вторых, имел место некий ритуал, связанный с риском возвращения в тело не той души.

И в-третьих, Теодора Дюваль оказалась в другом мире и в другом теле.

Если сложить все эти факты воедино, вывод был очевиден. Она, Тео, влетела под грузовик ровно в тот момент, когда доктор Робер выходил в астрал — или что он там делал. Что-то пошло не так, Робер ухватил душу не той Дюваль — и вот он, результат. Теперь у Теодоры новое тело.

Когда-то Тео прочитала статью о человеке, которому по ошибке отрезали вместо правой ноги левую. А потом осознали, исправили ошибку — и мужик остался без двух ног. Потому как правую тоже отрезали, а левую пришивать было поздно. Тогда Тео восприняла это как удивительную врачебную коллизию. Но теперь… Теперь она точно знала, что именно чувствовал тот мужик. Кто-то немного ошибся — досадная случайность, с каждым бывает. Кто-то немного ошибся, и вот твоя жизнь разрушена, и отыграть обратно нельзя.

Тео откинулась на подушку и прикрыла глаза.

Она устала. Господи, как же она устала. Всю жизнь Тео решала проблемы.

Закончить школу так, чтобы поступить в университет. Вопреки матери, вопреки учителям и одноклассникам — пробиться наверх, уцепиться, выгрызть у вселенной отличные оценки и самую лучшую характеристику из всех возможных.

Поступить в университет. Совмещать учебу и две работы, писать в студенческую газету, участвовать в клубе любителей шахмат, истории искусства и дискуссионном клубе — чтобы прорваться в тройку лучших на выпуске.

Устроиться в Citizens Financial Group — сначала рядовым клерком, потом заместителем менеджера, потом руководителем направления…

Сейчас Тео входит… — входила, черт побери, входила! — в «золотую десятку» регионального управления. Она определяла кредитную политику банка в Огасте — и во всем Мэне. Она решала судьбы тысяч людей, доверивших свои деньги Citizens Financial Group: рулила ставками, определяла требования к заемщикам, одобряла или приостанавливала иски. Не единолично, конечно — но на собрании руководителей голос Теодоры Дюваль звучал достаточно громко.

Она купила квартиру в центре Огасты. Она арендовала матери коттедж на самой границе с заповедником Финизи Суомп — и обеспечивала все ее нелепейшие хотелки, от внезапной поездки в Гватемалу до курсов тантра-йоги. Она оплатила обучение мужа в Принстоне.

Следующим шагом должен был стать перевод в нью-йоркский офис Citizens Financial Group. Тео даже квартиру под него купила — роскошную, с двумя спальнями, в самом центре города. До успеха оставалось полшага…

Но эти полшага Теодора так и не сделала.

Не будет ни квартиры, ни карьеры, ни билетов в Метрополь. Ничего не будет. Только этот пыльный, пропахший нафталином дом, кретинские променады по саду и бесконечная, невыносимая болтовня Мэри.

Тут Теодора Дюваль ничего не может. Ничего не умеет. Тут она никто, полное и абсолютное ничтожество, неспособное повлиять даже на выбор блюд к ужину.

Тео нашла тетради и учебники прежней госпожи Дюваль. Девушка действительно училась магии, и, вроде бы, неплохо училась. Желтоватые разлинованные листы были исписаны заметками и формулами, под которыми красовалось гордое «Молодец!», «Отличная работа, Теодора, вы провели блестящее исследование». Вероятно, она разбиралась в этом деле. Возможно, стала бы востребованным специалистом, как тот же доктор Робер. Вот только Теодора Дюваль номер один ничего этого не знает. У нее осталась только память тела, смутная, как шепот из кладовой.

И если Теодора хочет добиться хотя бы чего-нибудь, нужно снова начинать с нуля. Изучать азы, искать возможности и двигаться вверх шаг за шагом, взбираться на гору, сдирая пальцы в мясо.

Нет.

Только не это.

Слишком много в жизни Тео было гор. Слишком долгим и мучительным был ее путь к успеху.

Тео не хотела повторять маршрут. Просто не могла. У нее не осталось сил.

Я не в ресурсе. Не в активности. Не в потоке. Я в жопе, мама.

Хотя какая, к дьяволу, мама? Маме всегда было насрать.

Тео медленно открыла глаза. Через пыльный балдахин просвечивали лучи утреннего солнца, окрашивая кружево в розовое золото.

Можешь, не можешь… Какая, нахер, разница.

Надо.

Тяжело поднявшись с кровати, она нашарила ногами домашние войлочные туфли. В этом время кузен Герберт совершал моцион — гулял по саду, проверял выполненные накануне работы, раздавал новые задания поварихе, служанке и затюканному сверх всякой меры контрактному.

Завершив свой крестовый поход на бездельников, Герберт отправлялся на застекленную террасу и завтракал — вдумчиво и неторопливо. Так что минимум час у Теодоры есть.

Бесшумно выскользнув из комнаты, она прошла по коридору, свернула направо и остановилась перед высокой белой дверью. Герберт свою спальню запирал, Тео выясняла, но в чулане, на дальней полочке, хранились запасные ключи. Это Тео тоже выяснила — когда «потеряла» свой.

Воровато оглядевшись, она сунула ключ в замок и повернула. Звонко щелкнул язычок. На секунду Теодора застыла, напуганная звуком — казалось, что на него сбежится весь дом. Но коридор был пуст, гневный голос Герберта доносился откуда-то из заднего двора, и Тео, приоткрыв дверь, скользнула внутрь. Шторы в комнате была задернуты, и мебель тонула в серой дремотной полутьме. Осторожно ступая, Тео подошла к секретеру.

Какие-то тетради — судя по всему, студенческие. То ли физика, то ли математика… А может, и магия, черт ее знает. Тео пыталась читать учебники бывшей владелицы тела, но особого успеха не достигла.

Блокноты. Взять в поездку гетры и шерстяной плащ, поговорить с Леонардом, зайти в клуб. Сделать в четверг, в среду, во вторник…

Снова тетради. На этот раз одинаковые — толстые, темно-синие, на медных потускневших пружинах. Тео открыла верхнюю.

02 апреля.

Не знаю, на что я надеялась. Возможно, на здравый смысл — должны же у этой карги наличествовать хотя бы остатки здравого смысла. Сестрица и раньше была туповата, но сейчас она как минимум неадекватна. А как максимум — это вообще не она. Но старой перечнице на все плевать. Ах, моя дорогая девочка! Теодора то, Теодора это, к Теодоре вернулся аппетит, Теодора читает… Теодора так похожа на своего отца.

И неважно, что Теодора глупа как пробка. Неважно, что в голове у нее только кавалеры и танцы. Ветхая кошелка все равно спит и видит, как завещает ей все состояние. Вот ради этого я работал? Ради этого ночами просиживал над счетами, искал способы сэкономить, вкладывал наш убогих доход в предприятия, сулящие достойную прибыль? Тот факт, что мы до сих пор по ветру не пошли, — это моя заслуга. Только моя. Но наследницей станет Теодора. Потому что она похожа на своего отца.

Говорить такое грех, об это даже думать непозволительно… Но я жалею, что она очнулась. Если бы эта тупица умерла, не приходя в сознание, всем стало бы лучше. Вот так я злодей — и самое забавное то, что я этого не стыжусь.

27 марта.

Доктор Робер ответил мне на письмо, и я доверяю его компетентному мнению. Но подозрения все равно остаются. Нужно найти способ их проверить.

Мэри не видит ничего странного. Кузина ведет себя так же, как обычно — с поправкой на опустевшую черепушку. Она не путается в бытовых вещах, не разговаривает на чужом языке и не пьет кровь младенцев. Мэри уверена, что это все еще наша Тео. Даже в подъюбник она залезает своим прежним дурацким способом — не надевает его через голову, а натягивает через ноги, как мужчина — брюки. И гребень закалывает, как-то по-особому заворачивая косу. Я понятия не имею, как именно, но Мэри в таких вопросах разбирается.