И один в поле берс (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 47

— Муууу!..

— Но, если за ночь князь…

— Муууу?..

— Э-э, ты где таких слов нахватался? Так-то я ответственный просто, и ни разу не душнила.

— Муууу!..

— А ну-ка иди сюда морда рогатая… — грома-бык попытался скакнуть в сторону, но, сработав на опережение, я оказался на мгновенье проворней. Дотянувшись до покрытого роговыми пластинами бока, пальцы обеих рук сами собой сложились в шестую стойку Живого камня… И, сунув в следующую секунду под мышку увесистую статуэтку в виде крылатого грома-быка, я засеменил в сторону гранитного алтаря…

Глава 36

Глава 36

— Вот, блин, как чуял, не будет этой ночью нам покоя в хранилище, — проворчал я, когда, еда оказавшись в клетке изумрудного пламени, был тут же подхвачен вихрем портала и в принудительном порядке переправлен в загон пита.

— Муууу!.. — жизнерадостно откликнулся появившийся напротив Зараза.

— Конечно, тебя прессовать тут никто не будет. Стой себе, да мычи через губу на бедолагу-хозяина.

— Муууу?..

— Да пошел ты!.. Никто тут, как девочка, не плачется. Всосал⁈

— Муууу!..

— То-то, блин!

— Наговорились? Можем начинать? — последовала череда риторических вопросов от бесшумно возникшей сбоку пылающей зеленым огнем фигуры.

— Приступим, тогда… Смотри, Денис, седьмая стойка техники Живого камня выглядит следующим образом, — через секунду Псих невероятным образом изогнул свои гуттаперчевые огненные пальца на обеих руках в замысловатой стойке. — Запомнил?.. Теперь сделай сам.

Я послушно попытался. Но в требуемых направлениях у меня сразу одновременно согнулась лишь самая послушная четверка пальцев: большие и мизинцы на обеих руках…

После еще десятка демонстраций от наставника и доброй сотни моих неуклюжих попыток это повторить, удалось приспособить к заковыристой стойке еще четыре пальца на обеих руках. Но оставшиеся два решительно противились навязываемому стойкой беспределу.

— Да это вообще невозможно сделать! Мои пальцы, просто, не могут так гнуться! — я в очередной раз попытался достучаться до пары давно спевшихся за моей спиной твердолобых загоно-мучителей. Но в ответку вновь услышал категоричные:

— Нет такого слова: невозможно!..

— Муууу!..

— Не выходит — пробуй еще раз!..

— Муууу!..

— Ну вот сами смотрите: у меня в пальцах по три фаланги, суставы которых заточены исключительно на внутренний загиб — это к ладони, блин; чтоб удобней было хватать чё-нить с их помощью. Видите: в обратную сторону пальцы практически не гнутся. А по условиям этой безумной стойки требуется, чтоб средний на левой и указательный на правой завернулись в обратку аж то тыльной стороны ладони, блин! Да чтоб такое провернуть, нужно костяшки в суставах на сто восемьдесят выворачивать!

— Вот! А плакался, что сделать невозможно, — расцвел в глумливой лыбе огненный лик. — Теперь, когда с теорией разобрались, переходи к практике.

— Муууу!..

— Охренеть! Нашли мазохиста, блин!

— Не робь, Дениска, в хранилище, сам знаешь, все болячки быстренько исцеляются.

— Муууу!..

— Зараза, ты-то куда⁈ Хозяина покалечиться подбивают, а ты, вместо того, чтоб заступиться…

— Муууу!..

— Да пошел ты, предатель рогатый!

— Теряем время, — поторопил меня Псих, потирая руки в предвкушении душещипательного зрелища.

— Да чтоб вас обоих… — выдохнул я, и рывком вывернул средний палец руки у основания на сто восемьдесят.

— МАААТЬ! Как же больно-то, — простонал я, глядя на стремительно багровеющий, дрожащий палец, торчащий теперь в противоход остальным четырем.

— Че застыл! Сгибай его к тыльной стороне скорей! И то же самое делай с указательным на правой! — вывел меня из ступора азартный крик Психа.

— Муууу!.. — в реве питомца неожиданно послышались нотки искреннего раскаяния. Но я не успел полюбопытствовать: че это накатило на рогатого прохиндея? — как его выстреливший к покалеченному пальцу язык мгновенно разъяснил непонятку без слов.

Липкий кончик влажного языка пита, цапнув за верхнюю фалангу вывихнутого пальца, рывком прижал ее к тыльной стороне ладони. И я, ослепленный вспышкой чудовищной боли в повернутом задом-наперед пальце, зашелся в отчаянном вопле и бросился охаживать садиста-пита по широкой рогатой морде кулаком здоровой правой руки.

— Эй, угомонитесь уже! Потом в догонялки играть будите! — прорвался сквозь застилающую глаза кровавую пелену раздраженный голос Психа. — Живо делай то же самое с другим пальцем! Время уходит — скорее, Денис!

— Да как, блин⁈ Я теперь за палец правой разве что зубами могу ухватить! У меня, из-за этого залома треклятого, вся левая рука — сплошной сгусток боли.

— Через боль! Надо, Денис!

— Муууу!..

— А ты, гад, вообще там молчи!.. Ох, ты ж!.. — вдруг боль в покалеченной руке разом обнулилась, а заломленный к тыльной стороне средний палец с сухим щелчком вернулся в исходное здоровое положение.

— Говорил же: быстрее делай! — накинулся тут же на меня Псих. — Регенерация-то в хранилище свое дело туго знает! А ты растележился тут, фигней страдать начал… Не мог болячку пустяшную минуту перетерпеть! Теперь, вот, заново с первого пальца начинать придется.

Сейчас, когда боль в исцеленной руке исчезла, я целиком и полностью встал на сторону негодующего наставника. Но когда, несколько секунд назад, у меня от лютой боли глаза на лоб лезли…

— Не-е, по очереди эту экзекуцию учинить над собой у меня нифига не получится, — возразил я решительно. — Нужно придумать, как одним рывком пальцы на обеих руках назад вывернуть.

— Так пробуй, экспериментируй… Для этого мы здесь и собрались.

— Муууу!..

— Да я пытаюсь, блин, — фыркнул я, сцепляя в замок нужные пальцы обеих рук: средний левой и указательный правой…

Резкий рывок…

Короткая вспышка боли…

Сцепка из пальцев разрывается, но пальцы, увы, остаются целы и невредимы…

Забраковав первую попытку, сцепил пальцы в замок под другим углом…

— Так, все, хорош фигней страдать! — вмешался вдруг Псих в череду моих бестолковых пока-что экспериментов.

— Муууу?.. — удивился за нас обоих Зараза.

— Потому что вызов только что пришел от союзника, — разъяснил рогатому «почемучке» огненный лик и, обернувшись ко мне, добавил: — Граф ждет тебя, Денис, в переговорной.

— Сейчас?.. Среди ночи?

— Видимо, возникли веские причины, — пожал плечами Псих. — Но к чему гадать, если есть возможность: пойти и спросить?.. А мы с Заразой тебя тут пока подождем. Вернешься, продолжим.

— Зашибись! Отдохнул, блин, ночью в мягкой кроватке, — зло зыкнул я на виновато потупившегося питомца. — А ведь могли сейчас беззаботно лететь в ночи и освобождать оставшиеся алтари…

— Муууу!..

— Да пошел ты…

Глава 37

Глава 37

Устраиваясь поудобней в невидимом кресле, я с недоумением пялился на огромную столешницу перед собой, почти полностью закрытую непроницаемой чернотой. Только мой треугольный сектор (составляющий всего одну седьмую от общей площади стола) разгонял окружающий полумрак сполохами изумрудного пламени.

Ждать союзника, вопиющим образом опаздывающего на инициированную им же встречу в переговорной, в одиночестве за столом мне пришлось еще примерно минут пять. И я успел даже слегка прикемарить в мягком кресле…

— Извини, Денис, пришлось задержаться из-за срочного дела, — вместо приветствия, выдал запыхавшийся граф, материализовавшись наконец на противоположном краю стола.

С появлением в переговорной Ильи Палачева, сразу еще примерно две трети столешницы полыхнула изумрудным огнем, мгновенно разогнав полумрак в окруженном зеленым туманом помещении до яркого ровного света.

— Да нормально все, — отмахнулся я, прикрывая рукой зевок. — Хоть в тишине и покое побыл тут чутка.

— Че, лютует наставник-то? — хмыкнул граф.

— Не то слово, — поморщился я. — Забыл уже, когда высыпался нормально.