И один в поле берс (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 29

— На самом деле твоих текущих накоплений даже чутка не хватило. Пришлось доложить три сотни монет из своего кошелька, — добил меня «заботливый» союзник.

— Час от часу не легче!

— Да не переживай ты так. Этот пустяшный долг ты завтра же за полдня сбора мутагена с лихвой мне вернешь.

— Вот не разу не факт.

— Да брось. Уверен, ты справишься, — беспечно отмахнулся граф, подтверждая мои опасения, что он не в курсе последних трагических событий с беднягой Заразой.

— Тут вишь какая канитель вышла, — продолжил меж тем убалтывать меня граф. — Со мной недавно через экран связался некто Белан Белгородский. Не слышал, часом, про такого?

— Это че: князь что ли наш?

— В точку, он самый — ваш. Так вот, Белан пожаловался мне, что орды штурмующих стольный град тварей изнанки значительно усилились в последние дни, оборона же измученных бесконечными штурмами горожан трещит по швам. Чтоб последний оплот людей в княжестве не пал под очередной атакой выходцев с Изнанки, тебе, мой драгоценный союзник, необходимо в разы ускорить исполнение квеста. Без алхимического стимулятора за день сотворить такое чудо невозможно, потому я и приобрел для тебя ПТУ. Вернее, разумеется, не для тебя, а для твоего замечательного грома-быка. Уж поверь, после употребления ПТУ, питомец твой сможет потягаться в проворстве даже с летучим змеем.

— Да нифига он теперь не сможет ни с кем потягаться, — тяжко вздохнул я.

— Это еще почему?

И я рассказал графу трагическую историю недавнего неожиданного ранения питомца.

—…Вот, — в конце короткой истории я вытащил из пространственного кармана контейнер и, поставив его дном на столешницу, четким, до миллиметра отточенным за две недели ежедневной практики, движением катнул по изумрудного огню своего сектора в центральную часть стола. — Там примерно полкилограмма мутагена редкого фиолетового окраса. Ты, помнится, говорил, что это самый ценный вид мутагена. Надеюсь, его хватит, чтоб погасить образовавшуюся задолженность. Потому как, сам понимаешь, теперь, когда мой пит лишился всех своих полезных абилок…

— Да погоди ты питомца-то своего раньше времени хоронить, — перебил меня граф. — С ним-то как раз-таки все легко решаемо…

— Ты знаешь способ ему помочь⁈ — оживился я.

— Ну разумеется, — хмыкнул граф. — И он, прикинь, уже лежит в твоей правой ладони.

— Эта пилюля?..

— Да. Позже объясню тебе, как правильно ее использовать, чтоб у питомца восстановилась энергоструктура… А сейчас ответь-ка ты мне, славный союзник, где мутаген аж фиолетового цвета смог в окраинном княжестве раздобыть?

И я честно рассказал графу, как сперва попытался извлечь мутаген из тела орка-погонщика, и когда у меня с этим вариком ничего не вышло, решил поэкспериментировать с его бревном-копьем…

— Пронзатель, — перебил мой почти завершенный рассказ граф.

— Что прости?

— Говорю: пронзателем правильно называть оружие погонщиков… И ты, утверждаешь, что смог выкачать из него мутаген?

— Ну да. Это легко можно проверить, он там.

Пока я рассказывал, граф притянул к себе контейнер из центра стола, и теперь вертел его в руках.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать, — хмыкнул граф. — Я, конечно, слышал, что теоретически такое возможно, но вот так, на практике, признаться, сталкиваюсь с подобным впервые. Вообще-то пронзатели орков — это отлично защищенные артефакты, и вскрыть их защиту стандартным «киселем» из контейнера, уж поверь, невозможно.

— Но я ж!..

— Да я верю тебе, верю, — покивал граф. — Здесь, видимо, крайне неудачно для погонщика и его оружия сложился целый ряд факторов. Во-первых, активированный пронзатель не был заземлен хозяином.

— Да, раненый орк до последнего тянулся к нему, — припомнил я. — Но длины рук не хватило.

— И тебе, Денис, крупно повезло, что погонщик не дотянулся до своего активированного пронзателя. Если б это случилось, выкаченная пронзателем из твоего пита энергетическая суть — эдакий концентрат живы — за считанные мгновенья залатал бы все раны хозяину. И тебе раненому пришлось бы по новой схлестнуться с полностью восстановившемся сильным врагом, да еще и вооруженным теперь своим пронзателем.

— Согласен, шансов повторно его одолеть у меня тогда было б немного.

— Но на твою удачу погонщик до пронзателя не дотянулся, рухнул в грязь и издох от смертельной раны. Активированный же пронзатель так остался торчать в туше бедняги питомца. Которому вторично повезло, когда уже ты, Денис, пытался вытащить из раны оружие орка, но оно сидело глубоко, и у ослабевшего от потери крови тебя не хватило сил его вытянуть. А вот если б ты тогда извлек-таки из раны грома-быка пронзатель, я уверен, что лишенный энергетической сути питомец тогда точно не дотянул бы до хранилища, и отбросил бы копыта еще в первый час твоего отчаянного марафона к алтарю.

— Вот же ж!..

— Лучше и не скажешь, — хмыкнул граф. — Избавляя же, в конечном итоге, питомца от пронзателя с помощью техники Живого камня, ты, похоже, серьезно повредил защиту некорректно деактивированного артефакта и, отобрав у пронзателя часть похищенной энергетической сути грома-быка, вернул ее раненому бедняге. И эти возвращенные крохи помогли живчику-питомцу продержаться потом пять часов до вашего возвращения в хранилище… Повреждения же в защите пронзателя позволили чуть позже «киселю» из контейнера выкачать из артефакта мутаген.

— Как думаешь: полкило этого добра на триста золотых монет понянут?

— Уверен, этот мутаген стоит гораздо дороже, — улыбнулся граф. — Но вынужден тебя разочаровать, союзник, я не стану выставлять мутаген из пронзателя на аукцион.

— Это еще почему?

— Потому что не хочу становиться объектом кровной мести погонщиков, — огорошил граф. — Видишь ли, орки с бесконечным пиететом относятся к своим пронзателям, передавая их из поколения в поколение, как величайшую ценность рода. И за высушивание пронзателя своего павшего сородича остальные погонщики станут жестоко мстить сотворившему подобное святотатство игроку…

— То есть мне? — нахмурился я.

—…Если же извлеченный из пронзателя мутаген выставить затем еще и на имперский аукцион, — продолжил вещать граф, игноря мой вопрос. — Это будет равносильно прыжку с расцарапанным в кровь телом в бассейн полный пираний. Даже в своем замке в центре империи я не смогу гарантированно укрыться от убийц, снаряженных по мою душу мстительными погонщиками.

— Вот гадство. Полагаешь, за мной теперь начнется охота.

— Уверен, она уже началась… Но я улажу эту проблему, не беспокойся.

— Как?

— Постараюсь вернуть погонщикам им пропажу, и спустить конфликт на тормозах.

— А если…

— Не забивай лишней информацией голову, Денис. Предоставь решение этой проблемы мне. Тебе же сейчас следует сосредоточиться на восстановлении пита. Слушай внимательно, вот что после нашего расставания тебе нужно будет сделать с ПТУ…

Интерлюдия 4

Интерлюдия 4

Пара двухметровых гориллоподобных здоровяков, с мышиного цвета кожей, без опаски шагала по открытому всем ветрам пологому холму, уверенно шлепая широкими ступнями по грязевому месиву, в которое после проливного дождя превратилась осенняя трава.

Гиганты ничуть не опасались быть замеченными сторонними наблюдателями, потому как: во-первых, местные аборигены были под чистую вырезаны прокатившимися тут несколько недель назад жадными до людской плоти стаями орды, во-вторых, иллюзорные техники стадии среднего осознания, скастованные на каждом, делали их абсолютно невидимыми для примитивных игроков этого захолустья, ну и в-третьих, под землей холма они чуяли незримое присутствие десятков тварей изнанки, готовых по воле своих хозяев мгновенно выкарабкаться из нор и наброситься на указанных врагов.

В длинных ручищах шагающие гиганты сжимали здоровенные, отполированные до блеска бревна, остро заточенные с одного конца на манер копий, и, подтверждая свою недюжинную силу, обращались со своими массивными «заточками» словно с невесомыми тростинками.