Клятва дракона, или Непокорная невеста (СИ) - Черникова Любовь - Страница 60

— Это не мой случай!

— Уверена?

Рен улыбнулся и поправил мне прядку.

— Конечно. С такой-то поддержкой!

Я улыбнулась в ответ и сама потянулась за поцелуем.

Губы моего дракона нежно коснулись моих. Горячие ладони крепко стиснули талию, и я ощутила, как таю в объятиях мужчины, которого когда-то и представить не могла своим женихом. Своим истинным! Голова пошла кругом от мгновенного счастья и понимания, как сильно изменилась моя жизнь с появлением в ней Ренгольда Холлварда. Как изменилась я сама…

— Спокойной ночи, этали, — шепнул Рен, запечатлев на прощание еще один короткий поцелуй на моих пылающих губах.

— Спокойной ночи, мой дракон, — шепнула я в ответ, поддавшись какой-то внутренней потребности.

В глазах серебряного полыхнуло пламя, он широко и счастливо улыбнулся, но ничего не сказал. Просто ждал, пока я скроюсь за дверью своей спальни. А я скрывалась за ней ме-е-едленно и неохотно.

Медленно открывала, не сводя взгляда с любимого...

Медленно входила, и еще медленнее закрывала, буквально по волоску, не в силах разорвать зрительный контакт.

Но стоило захлопнуть дверь окончательно, как почти сразу же в нее постучали. Открыла я моментально, полагая, что это Рен не выдержал и вернулся за мной. Сейчас я была готова на все. В том числе и на то, от чего меня так пыталась уберечь тетушка.

Но за порогом обнаружился не Рен, а Миррэ.

— Можно? — робко спросила она.

— Входи.

Я посторонилась, впуская сестру.

— Спасибо. Если бы меня в коридоре заметили слуги, тут же доложили бы маме, — пояснила она.

— Забавно. Тебе запрещено общаться со мной? — усмехнулась я, усаживаясь в изящное, больше похожее на стул, кресло и закидывая ногу на ногу.

— Нет! Просто это… невоспитанно — беспокоить гостей.

— Ну-ну, мне-то можешь не врать, — хмыкнула я. 

— Ты права. Мама боится, что… — Миррэ замолчала и поморщилась, словно подбирая верные слова.

— Так чего же боится Калле? Что я тебя обижу? Или, может, научу плохому? Ну конечно! Я же «проклятое отродье». Ведь так здесь принято меня называть?

— Что ты такое говоришь, Талария?

— Ой, ну хоть ты не придуривайся! Я прекрасно знаю, как родители ко мне относятся.

— Клянусь, я ни разу не слышала, чтобы они говорили о тебе что-то подобное! — возмутилась она, а затем вдруг как-то сникла и призналась: — Родители о тебе почти не говорят, Талария. Как будто бы тебя и нет вовсе…

Ну ладно мачеха, но отец… Кажется, я была готова к чему-то подобному, но все равно стало больно.

— Да, неужели? — картинно удивилась я, а затем не выдержала и горько рассмеялась. 

Наверное, чтобы не заплакать…

 — Но это же неправильно!

Сестра подалась ко мне, собираясь снова ухватить меня за руку, но я увернулась в последний момент и вскочила, нечаянно опрокинув слишком легкое кресло.

— Чего тебе нужно, Миррэ? Говори и убирайся! Не заставляй меня доказывать, что твоя мать права. Не буди «проклятое отродье»!

Я не собиралась причинять сестре вред. Просто хотела напугать ее, чтобы не питала надежд подружиться.

Только вряд ли речь здесь шла о дружбе. Наверняка это Калле ее подослала, чтобы втереться в доверие и…

Что от меня могло понадобиться мачехе, я даже не предполагала. 

Нет, было кое-что.

Мой магический дар, например. Да только забрать его у одного и передать другому можно лишь в детских сказках. А в жизни такое чудо невозможно.

Миррэ смотрела на меня своими бездонными глазищами.

— Не старайся, Тали. Я все равно не поверю, что ты плохая. У тебя не получится меня в этом убедить.

— Почему ты так в этом уверена?

— Я знаю, что у тебя доброе сердце!

— Да откуда? — Я едва ногой не притопнула. — Откуда тебе знать, какая я? Ты ведь меня первый раз видишь!

— Я так чувствую. Здесь. — Сестра приложила ладонь к груди. — Талария, родители поступили с тобой несправедливо. И отец, и моя мама… Я не могу это исправить, как бы мне не хотелось. Но одно я могу.

— Да что ты можешь, глупая? — почти прорычала я, подняв лицо к потолку.

Зачем весь этот разговор? Почему я ее слушаю, вместо того, чтобы выставить за дверь?

— Я могу быть хорошей сестрой. Знай, у тебя есть родная сестра, которая никогда от тебя не откажется. Я мечтала познакомиться с тобой, как только узнала, что ты есть. Пожалуйста, не отталкивай меня, Тали…

Эта девчонка, совсем еще подросток, стояла и глядела на меня полными слез глазами, по-прежнему прижимая руку к сердцу.

Я приоткрыла рот и незаметно долго выдохнула, стараясь успокоить расшатанные нервы. Подняла и поставила на место кресло, опустилась в него, стараясь не смотреть на младшую сестру.

На самом деле зря она так старалась. Я ведь признала ее, как только увидела. Назвала сестрой и отнеслась так же. И при всей нелюбви к Калле и обиде на отца, не смогла бы отнестись к ней, как к чужому человеку. И я приняла одно из самых сложных решений в своей жизни:

— Надеюсь, и я смогу стать тебе хорошей сестрой…

Глава 24

Наблюдать, как меняется выражение лица Миррэ, было истинным удовольствием. Похоже, сестра не ждала, что сумеет убедить меня так быстро, поэтому не сразу осознала смысл сказанного. А когда, он дошел до нее, то она просияла и расплакалась. Наверное, от облегчения. 

Может, стоило ее обнять, но я лишь сказала:

— Прости… Мне нелегко здесь находиться. Нелегко говорить с твоей матерью...

— Понимаю… Нет, не понимаю, конечно, но… Очень стараюсь, — сестра робко улыбнулась, все еще тихонько всхлипывая.

— Да, сядь уже! — указала я ей на стул.

Меня нервировало, что она мнется, точно ученица у доски.

Миррэ присела на самый краешек, и я вдруг не просто увидела, а почувствовала ее эмоции! 

Радость?

Миррэ рада, что я ее все-таки не выгнала? Ей здесь со мной комфортно и спокойно?

Это походило на то, как я ощущаю через поводок Камешка, и вызывало вопросы. И что это такое?

— Талария, я хотела бы, чтобы все было по-другому. Чтобы мы росли вместе… — завела прежнюю песню сестра.

— К сожалению, не все идет так, как нам хочется, и хватит уже об этом!

Миррэ поерзала, усаживаясь поудобнее. Взяла и покрутила в руках какую-то статуэтку. Поставила на место. Поменяла положение ног.

—  Тали, ты, наверное, очень обижена на отца за то, что он заблокировал твой дар?

— Это не важно.

— Ума не приложу, зачем он так поступил?

Я промолчала, вспомнив данное Рену обещание. Какой смысл обвинять родителей перед Миррэ. Она в их грехах не виновата. Несправедливо перекладывать свою обиду на ее хрупкие плечи.

— Нет, я, правда, не могу понять! — Сестра вдруг вскочила со стула и принялась мерять шагами комнату. Затем остановилась напротив. — Понимаешь, у меня ведь вовсе нет магии. Дар так и не проснулся, и родители просто извелись из-за него! Замучили меня всякими снадобьями, а наш замок только ленивый лекарь не посещал. Знала бы ты, как они все мне надоели! И вот теперь я задаюсь вопросом: почему отец сделал все, что мог, чтобы пробудить мой дар, но так небрежно обошелся с твоим?

— Откуда мне знать? — буркнула я.

У меня была версия: меня он ненавидит, а Миррэ — любит. Озвучивать это я не стала.

Но так было до того, как я познакомилась с сестрой, а теперь я неожиданно задалась тем же вопросом. Не мог же герцог Блэкрок заблокировать мой дар просто из ненависти к маленькой дочери. Это как-то… мелочно?

— Вот! Понимаешь, маме и папе почему-то важно, чтобы у меня был дар. Они даже с родней почти перестали общаться. Я, видите ли, позор рода для родственников по линии Дюштрассе. Ущербный ребенок. Хотя мама сама едва способна управлять воздухом! Чего они хотели, если я пошла в нее?

— Хрустальная Принцесса едва владеет магией? Вот это новость!

Я с интересом взглянула на сестру, а та как ни в чем не бывало продолжала рассказывать, хоть я и не настаивала: