Телохранитель. Мы под запретом (СИ) - Орлова Юлианна - Страница 30

—Боже, какой стыд, — прикрываю лицо руками, и вижу, что и на них есть разводы. Тут что свинью зарезали?

—Свет, спокойно, ну просто кровь, ничего страшного.

—Она везде, Женя, — не отнимая рук от лица отвечаю ему, сдавленно дыша при этом. Как мне теперь ему в глаза смотреть?

Женя трогает меня там, раздвигая складки, и мне теперь еще больше не по себе, вся натягиваюсь струной.

—Больше не идет, я думаю, это нормально, но может сходим в больницу?

—НЕТ! — визжу, резко подскакивая, отчего практически ударяюсь лбом о подбородок своего телохранителя. Тот распахивает объятия и впивается в губы жадным поцелуем. Язык моментально ныряет глубже, выталкивая все дурные мысли из головы. Остается лишь непреодолимое желание снова ощутить все то, что пережили вчера.

Мужские ладони подхватывают меня за ягодицы, и я проезжаюсь складочками по стоящему члену. Разряд тока прошивает тело. Глаза в глаза, в них сейчас видно всю вселенную.

—Не надо стесняться меня, я все видел, мне все нравится.

Он так спокойно это говорит, будто бы это совершенно обыденно, что мы вдвоем все это. Выдыхая спертый воздух, упираюсь грудью в Женю, чтобы скрыть наготу, ведь мне по-прежнему неловко. При свете дня...

*****************************************************************************

Кувырок — я и под ним, обнимаю крепко-крепко широкую фигуру, укрывающую щитом, кажется, что от всех бед на свете. Внутри меня раздувается абсолютно чистое счастье, и я закрываю глаза, пытаясь продлить это ощущение. Даже не дышу толком, втрамбовывая неповторимый запах в себе без остатка.

—Спрашиваю еще раз: ты как себя чувствуешь? — шепчет мне в ухо, проезжаясь щетиной по исполосованной ласками коже.

—Я лучше всех, —отвечаю ему в грудь, прижимаясь губами к жесткому волосу. Мне и правда хорошо, никакие ощущения недомоганий не смогли бы испортить этот прекрасный момент.

—Хорошо, я должен отойти на час. Ты пообещай мне, что не будешь думать лишнего, хорошо? На завтрак что принести? Что хочешь? — Женя улыбается. Осматривая меня внимательным взглядом, от которого воспламеняюсь на раз.

Я бы лежала вот так вечность, и мне ничего больше не надо.

—Да что угодно, все равно, — улыбаюсь, откидываясь назад на подушки. Мы полностью соприкасаемся самым сокровенным в абсолютно голом виде. Настолько интимно, что мое тело предательски ноет, требуя продолжения, но я слишком хорошо понимаю, что к нему не готова и не буду готова в ближайшее время, если принимать во внимание саднящие ощущения между ног.

Пальцами проезжаюсь по лопаткам и оседаю на бедрах, выводя узоры. Взгляд упирается ниже и замечает черные линии, по которым я начинаю вести, обводя контуры замысловатого тату.

Сглотнув слюну, тянусь в сторону, чтобы рассмотреть подробнее, все еще порхая пальчиками по рисунку. Это птица? Да, похоже на птицу, одну и вторую, чуть ниже первой. Немного странно как для мужского тату, но обводя указательным пальцем эту красоту, в голове рождаются какие-то теплые чувства.

—У тебя тату, красиво, —мечтательно произношу, рассматривая мелкие детали. Рисунок необычный и выполнен с подробностями.

Женя перехватывает мою руку и притягивает к губам, целуя пальцы, а затем спрашивает:

—Нравится?

—Очень красиво, я бы тоже хотела такую.

—Не надо портить свое тело, малыш, и это больно, а ты такая нежная у меня.

От простых слов я расплываюсь мороженым на солнышке, подняв такой же поплывший взгляд на мужчину. Так много вопросов и страхов крутятся сейчас в моей голове, что это точно отображается на лице.

—Жень, что будет, когда…

—Папа узнает, да?

Он ухмыляется, махнув головой при этом. Взгляд опускается на мою оголенную грудь. Женя рассматривает ее с особой скрупулезностью, пока мои внутренности будто на вертеле вращаются, а трепет поглощает тело…

—Да.

—Он меня подвесит за яйца в своем кабинете и будет лупить, пока я не откинусь, — с юмором произносит мой телохраниетль. Кровь моментально стынет в жилах, а страх пробирается по коже вверх, локализуясь на шее. Душит.

—Нет, я сама ему скажу, Жень, он меня послушает, — резко поднимаюсь и обнимаю мужчину так крепко, что руки сводит от напряжения.

—Света, это мужской разговор, и я получу в морду заслужено, но мы будем говорить только вдвоем. Ты вообще присутствовать не должна, и не надо, пожалуйста, спорить, бросаться на амбразуру, пытаться уговорить меня. Я мужик, и я все решу. Но сначала у нас есть проблемы посерьезнее вообще-то.

Глава 32

ЖЕНЯ

Смотрю в подернутые дымкой потушенной страсти глаза и понимаю, что в Свете огня хватит спалить меня вместе с моими влажными фантазиями на ее счет за секунды. Она заглядывает прямо в душу, выворачивая нутро наизнанку, и явно готова уже идти в бой, хотя по факту о нас никто не знает.

Пока не знает, но долго это продолжаться не может. Света не секрет, не грязная тайна, она моя слабость, что непременно случается, если ударить с ноги по коленкам, после чего человек падает лицом в пол, разбивая тело в кровь. Вот примерно так я и валяюсь, улыбаясь при этом и не выпуская из руку девочку, которую мне нельзя.

Я сорвался с выступа вниз, ныряя в воду плашмя, а от этого бывают переломы, бывает что и насмерть разбиваются.

В моей голове атомный взрыв, оставляющий после себя сплошной огонь, выедающий внутренности, лишающий зрения, потому что я давно ослеплен и теряюсь в обществе Светы.

Она долго думает о чем-то, мне даже кажется, что сейчас наша ссора первая в плане «мужик главный, свыкнись с этим». Конечно, Света пошла в отца, в этом сомнений нет никаких, вот почему иногда она также, как и чета Беловых прет вперед танком. Это наблюдается и у дедушки, и у отца, так что брать пример было с кого.

—Папа меня послушает, — она предпринимает последнюю попытку, а я сжимаю челюсть посильнее, лишь бы не выругаться в голос. При ней не хочется, хотя в другое время я бы это с радостью сделал, но и при других людях. —Папа меня любит и для меня сделает все.

—Света, — предупредительный рык все-таки издаю, загребая девчонку в объятия и моментально прижимаю к себе. Отпускать не хочется. Носом ныряю в спутавшиеся волосы и жадно вдыхаю неповторимый аромат, от которого у меня сносит крышу. Я снова ее хочу, но сейчас вообще не до этого, не так быстро и не с таким напором.

Нет. Только когда все заживет, а то я буду похож на коновала.

—Я все сказал, — ставлю точку в разговоре.

Никогда не будет такого, что света будет просить за меня у отца. Никогда. Я сам приду. Отхвачу по харе, а потом уйду вместе со Светой вне зависимости от получения благословения. Хотя его, разумеется, не будет. Тут можно на кофейной гуще не гадать.

Света водит пальчиками по моей спине и обреченно выдыхает, что толкает меня на определенные мысли.

—Это вопрос, который решаться должен исключительно мной. Я взял за тебя ответственность, я буду говорить с твоими родителями, потому что я старше, с меня спрос больше, отвечать придется только мне одному. И это правильно, малыш. Было бы куда хуже, если бы я прятался за тобой в надежде, что любовь отца отрикошетит злость на меня. Ты первая бы меня уважать перестала, поступи я так. Конечно, я далек от идеала, но для тебя мне хочется стараться.

Света ведет губами по моей руке и поднимает потерянный взгляд на меня.

—Хорошо, Женя, я полностью тебе доверяю. И люблю.

Слышать это без привязки к сексу или к эмоциональным качелям в разы приятнее, штырит от этого в десятки раз сильнее. Мне кажется, я до нее вообще не любил никогда, иначе как пояснить то чувство, что раздувает меня всякий раз, когда я просто вижу Свету. Не говоря уже о прикосновениях или запахе, что непременно заставляет зверя внутри рваться наружу и защищать свое.

—Ты для меня все, —шепчу ей в губы, слегка касаясь их.

Мне сложно держаться, но приходится заставлять себя вырубить инстинкты и включить холодный разум, что в первую очередь настроен исключительно на благополучие девчонки. Трогать нельзя сейчас, целовать тоже, потому что я слишком хочу оказаться в ней снова.